Штурмовик

Серехо зевнул и выразительно посмотрел на меня. Я недоуменно пожал плечами.

— Еще не понял? — спросил сержант, улыбаясь.

— Извини, не соображу.

— А для чего такие казармы? Здесь можно разместить до полутора тысяч солдат. Вот такая численность гарнизона и была. Ты наверху не был еще? Там сохранились площадки для фальконетов. Казармы построены так, чтобы держать под обстрелом большую часть города, особенно центр. Именно там находились лабазы с самым ценным товаром.

— Так что с пиратами?

— Около полусотни коггов и нефов сунулись в бухту. Откуда собрали столько отребья — никто так и не удосужился выяснить. Да и зачем? С малым для себя ущербом горожане и военные отбили нападение. Насчитали то ли шестьсот, то ли тысячу убитых пиратов. Кучу раненных вообще не считали. Позже повесили всех.

— Врут насчет тысячи, — убежденно сказал я.

— Может быть, и врут, — не стал спорить Серехо, снова широко зевнув. — Да ложись ты спать, неугомонный! Завтра у нас начнется собачья жизнь.

— По морям, по волнам! Нынче здесь — завтра там! — шутливо пропел я древнюю песню, когда-то слышанную в своем забытом детстве. Надо же, а слова и мелодию помню! — А здесь есть приличный кабак?

— Что? — не понял Серехо. — Захотел гульнуть? Разрешение только через Вальтора или лейтенанта Одорика.

Он хохотнул и продолжил:

— Представляю, как «Ястребы» мечутся. Вот у них половина отряда — знатные выпивохи. И лейтенант, я думаю, дал строгое указание закрыть ворота и никого не выпускать наружу. Так что иди и поспи, Вестар. Я серьезно. Завтра хлебнем дерьма полную бочку. Погода портится.

* * *

Погода действительно испортилась. Еще с ночи начал завывать противный ветер, колотя в стекла мощными воздушными кулаками. Потом знатно загрохотало, да так, что дребезжание оконных рам разбудило чуть ли не весь кубрик. Где-то в дальнем конце помещение возник тихий говорок. Потянуло дымком. Кто-то смолил пахитосу, но, судя по запаху, довольно дрянную, возможно, и подделку. С тоской вспомнил о своей табакерке, оставшейся в поместье. Надо было захватить ее с собой, да кто же знал, что достать приличное курево здесь проблемно. Вот если перехватим караван из Аксума — постараюсь в качестве приза взять хорошую порцию местного табака или готовые пахитосы. С черта два оставлю маркграфу что-то на разживу!

— Не спишь, Вестар? — раздался справа шепот Рича. — Слышу, зубами скрипишь, ругаешься. Что за маета?

— Курить хочу, — признался я. — На флоте пристрастился к хорошему табаку — теперь за уши не оттащишь.

— Слушай, — Рич зашевелился, скрипнули рассохшиеся доски нар, — я все еще не могу понять, почему при такой системе правосудия мы вполне свободно перемещаемся по городу, без соответствующей охраны, и это при том, что у каждого из нас есть оружие. А если учиним бунт и захватим маркграфство? Сам посуди — многим ведь терять нечего….

— Как раз многие хотят вернуть себе доброе имя, — в своем ответе я не был уверен, скорее, у меня тоже возникали аналогичные мысли, — и им такая дурость в голову не приходила.

— Но вот взять тебя, — шепот Рича стал сильнее. — Дворянской казни избежал, но осужден за потерю корабля в бою! В бою, Вестар! Как можно обвинять боевого офицера в том, что он проиграл не из-за трусости, а просто потому, что взял на себя инициативу!

— Слышал такую сентенцию: инициатива трахает инициатора? — я выразился, конечно, грубее, но Рич удивленно хмыкнул, после чего наступила тишина. Вероятно, осмысливал услышанное. — Так вот: в армии любая идея должна исходить от старшего по званию. И никак иначе. А я проигнорировал некоторые вещи, приведшие к потере «Дампира». Я сам себе не могу простить, что облажался, а уж Трибунал и вовсе взбеленился. Как ни крути — я здесь по делу. Пусть где-то со мной поступили несправедливо, но в целом все закономерно. Так какой мне смысл затевать бунт и становиться врагом империи?

— Фарли, хватит языком начесывать, — беззлобно произнес кто-то хриплым со сна голосом, кажется, это был Еремил. — Ей-ей, никому не интересны твои предпочтения, а спать мешает!

— Ты бы прихлопнул свою хлеборезку, — возмущенно отозвался еще один неспящий, — человек дело говорит. Не нравится — не слушай.

— Рано утром в море идем — а здесь научный диспут развести решили! — обиделся Еремил. — Спать давайте! Можно подумать — здесь все невинно осужденные! Да ладно вам!

Отчаянно заскрипели нары, но уже слева от меня. Кажется, Серехо проснулся.

— Где мой сапог? — поднял он всклокоченную голову. — Я сейчас встану и так всех угощу, что сыты до завтрашнего вечера будете!

Еремил благоразумно замолчал, знакомый с методами сержанта. Да и остальные угомонились, и постепенно в казарме наступила тишина. Даже кто-то захрапел, перебивая громовые раскаты за толстыми стенами строения. А потом пошел дождь, и под его шумящие потоки стало совсем уютно и спокойно.

— На «Летягу» имеет смысл поставить опытных моряков, которых у нас в отряде достаточно, — сказал Вальтор, оглядывая совещающихся, среди которых был сам маркграф, лейтенант Одорик, командир «Ястребов» со странным именем Эсток ^[9] , да еще пара офицеров из пограничного гарнизона. В небольшое складское помещение, спрятавшееся за пакгаузом, ставшее временным штабом в намечающейся операции, пригласили также и трех шкиперов. — Учитывайте, что ускиера будет барражировать в воздухе и на море. Состав «Летяги» не такой большой, как хотелось бы, поэтому помощь моих людей не помешает.

9

Эсток — вообще, это двуручный меч, предназначенный для силового пробивания лат и брони. Клинок длиною более метра, граненый, иногда с ребром жесткости.

— Людей хватит, — густым баритоном сказал шкипер «Летяги», которому, судя по седым прядям на висках и макушке, было уже далеко за пятьдесят. — Я не хочу, чтобы ваши ухари болтались под ногами. Договоримся, что каждый выполняет свою часть работы. Сколько планируете людей дать на борт?

— Я подумал, — Вальтор легонько почесал затылок, — и решил, что сорок человек достаточно. Если вторая часть моего отряда будет в резерве, то нет смысла делить его поровну. Кстати, Эсток такого же мнения. Он будет на «Нырке» с таким же количеством бойцов.

— Резерв маленький, — заметил маркграф, теребя рукоять меча. Тоже решил внести свою лепту в намечающейся охоте своим присутствием. Все делали вид, что оружие Шиматту как бы и полагается, но вот пользоваться им вряд ли придется.

— Этого достаточно, — возразил Вальтор, — нам нужны люди на потенциально опасном месте. Так что двух кораблей хватит. А «Селедка» пригодится, если кому-то из контрабандистов удастся прорваться на берег. Самое главное, чтобы вовремя дали сигнал пограничники.

Один из офицеров, поджарый, но тоже в летах, как и шкипер «Летяги», уверенно кивнул:

— Пикеты по береговой линии в местах возможной высадки расставлены. Сигналы согласованы со штурмовиками. Надо будет — курьера пошлем.

— Сколько пушек на «Летяге»? — поинтересовался Одорик. — И все ли они в состоянии стрелять? Не смотрите на меня так, господин Хейрис, я же знаю, что ваше корыто давно не выходило в открытое море. Сплошной каботаж за последние три года.

— Пушки в исправном состоянии, — засопел шкипер, — лично проверял. А ты, лейтенант, язва первостатейная. Зря сомневаешься в моей «Летяге». Зато у меня есть хороший левитатор. Парень молодой, но очень уж искусно управляется с кристаллами…. Четыре пушки. Нам больше и не надо. «Летяга» больше грузовое судно, чем военное.