Штурмовой отряд. Битва за Берлин

Поменявшись местами с уставшими «носильщиками», которым выпало первыми тащить тяжеленные «спальники» с пленными, и осторожно вскрыв бронированную дверь, ведущую в коридор «B», где располагалась развилка к метро и «Зообункеру», спецназовцы двинулись дальше. Впереди, за двадцать метров от основной группы, шли вдоль стен две боевые пары передового дозора, Трешников замыкал построение, заодно присматривая за Геббельсом, шагающим безжизненной походной робота. Руки Йозефа были скованы за спиной наручниками, глаза и уши наглухо завязаны оторванной от простыни полосой ткани – немудреная хитрость, тем не менее всегда дезориентирующая неподготовленного человека и подавляющая его волю.

Родченко с детьми двигался еще на полсотни метров сзади. Дочери и сын рейхсминистра пропаганды, как и предполагал подполковник, оказались более чем послушными, и никаких хлопот «господину гауптману» не доставляли, даже старшая Хельга. Скорее всего дело было не столько во врожденной немецкой дисциплинированности и строгом воспитании, сколько в том, что все они до сих пор пребывали в шоке от происходящего. Не каждый день просыпаешься от грохочущих внутри бункера взрывов и выстрелов, после чего тебя, ничего не объясняя, заставляют одеться и бежать вместе с какими-то солдатами в незнакомой униформе прочь по полутемному подземному ходу! Успокоив на правах старшей разревевшихся малышек Хедду и Хайду и оказав сестрам помощь в одевании, Хельга Сусанна попыталась, было выяснить у одного из солдат, где родители. Но в ответ услышала лишь то, что с ними все в порядке, а сейчас нужно торопиться, поскольку скоро здесь будут русские, поэтому все вопросы – потом. И вот сейчас они шли следом за молчаливым контуженым гауптманом по мрачному коридору, которому, казалось, не будет конца…

Первое боестолкновение произошло неподалеку от ведущего в сторону туннелей метрополитена ответвления коридора «В», также закрытого бронированной переборкой. Охраняло ее трое эсэсовцев с пулеметом, установленным на штабеле ящиков. Это было то самое место, до которого доползли в далеком будущем по техническому кабельному каналу Коробов с Трешниковым, что позволило хоть как-то сориентироваться. Значит, метрах в ста дальше будет боковой ход к подвалам зенитной башни, дальше памятная радиорубка – и длинный полуторакилометровый коридор, заставленный ящиками и прочим армейским барахлом, выходящий в неприметном овражке огромного городского парка. Радовало лишь то, что сейчас он затоплен не был.

Загодя обнаружив противника, передовой дозор с ходу атаковал пост охраны, не позволив гитлеровцам произвести ни одного выстрела: выйдя на более-менее освещенное место, Первый просто обратился к фрицам, спросив, звонили ли им по поводу прохода их группы? Немцы ничего не заподозрили, не усмотрев никакой странности в том, что со стороны секретного бункера движется некая группа, лишь посетовали на дрянную связь и спросили сегодняшний пароль. Но вместо пароля из едва размываемой слабым светом темноты – ближайшая лампа оказалась метрах в пяти – захлопали негромкие выстрелы, и спустя две секунды все было кончено. Оборвав телефонные провода и заблокировав дверь, Барсуков бросил в микрофон: «У нас чисто, но пока не подходите, осмотримся».

– Третий, Четвертый, идите сюда. Костя, ты ж тут был, насколько я понимаю? Узнаешь?

– Издеваешься? – фыркнул слегка запыхавшийся Третий. – Когда мы тут с командиром на брюхе ползали, вместо коридора сплошное бетонное месиво было. Но место, похоже, то самое. Впереди, метров через сто – сто двадцать будет еще одна такая же перегородка, за ней – ход к «Зообункеру». Оттуда до радиорубки, где Леха гильзач собирал, еще метров пятьдесят, верно, Четвертый?

– Примерно так, – кивнул Новицкий, припомнив свое путешествие по затопленному коридору к комнате радиосвязи с двумя скелетами внутри. – Я метров двадцать от завала до нее шел, и ты примерно столько же под обломками полз, как я понимаю.

– Вот и сориентировались, – кивнул Коробов, возвращаясь на общий канал связи. – Нулевой, примерно через сто пятьдесят – двести метров начинаются обитаемые места. Вряд ли там много фрицев, основные силы сейчас наверху, с гвардейцами Чуйкова рубятся, но и по-тихому пройти нам вряд ли получится. Мы с ребятами увеличим отрыв и подчистим там все, а вы двигайтесь с прежней скоростью. Если потребуется помощь, остановитесь и пришлете нам пару человек. Думаю, втроем вы за трофеями приглядите. Разрешите вырубить свет?

– Добро, – почти не раздумывая, согласился Трешников. – Насчет освещения – немцев не всполошим?

– Вряд ли, сейчас такое в порядке вещей, да и лампы вон еле теплятся, напряжение в сети никакое.

– Действуй, Третий, обо всех изменениях докладывать немедленно. Поехали.

Старлей Коробов подошел к стене, изучая идущий по бетону пакет кабелей, однако Новицкий привлек его внимание, указав на металлический короб распределительного щита:

– Костя, по-моему, так будет проще. Я на эти коробки еще в будущем внимание обратил, правда, в тот раз они несколько хуже выглядели. Давай попробуем, может, и не придется провода резать?..

– Третий, возле радиорубки наблюдаю две цели, ближний к двери собирается заходить, еще одна у левой стены на десять метров дальше, возле штабеля. Первый – Четвертый, на вас радисты, Второй прикрывает, я сниму дальнего. Готовы? Работаем быстро, начинаем по моему выстрелу.

Прицелившись в копающегося в распахнутом ящике гитлеровца, Коробов плавно вытянул спуск пистолета-пулемета. Практически одновременно с хлопком выстрела мимо метнулись размытые тени атакующей боевой пары. Стоящий на ведущей в «Funkraum» [23] невысокой металлической лесенке фриц успел заподозрить неладное, с похвальной скоростью нырнув головой вперед внутрь, и предназначенная ему пуля обиженно взвизгнула, уходя в рикошет от захлопнувшейся двери. Второй начал оборачиваться, стремясь рассмотреть, что так напугало товарища, но короткая очередь уже перечеркнула его спину, швырнув на пол. Рванувшиеся вперед спецназовцы были возле центра связи, когда изнутри лязгнул, запираясь, замок.

23

Комната связи, радиорубка (нем.).

– Блин, – коротко и емко прокомментировал Четвертый. – Не успели таки.

– И не могли успеть, – меланхолично пожал плечами Первый. – Раз замок кто-то расстрелял бронебойными патронами из будущего, значит, иначе и быть не могло, иначе какой-то парадокс получается. Третий, давай сюда, только магазин смени. И быстренько, пока этот наследник Попова и Маркони помощь не вызвал.

Барсуков перекинул под руку штурмовой «АШ-12», снял оружие с предохранителя. Кивнул подошедшему товарищу:

– Готов? Четвертый, гранату. Огонь.

«Витязь» и штурмовой автомат одновременно выплюнули несколько бронебойных пуль, перебивая ригель в том месте, где он входил в паз дверной коробки, и разрушая сам замок. Приоткрывший дверь толчок – и внутрь полетела осколочная граната. В помещении глухо бумкнуло, и ударная волна с силой захлопнула дверное полотно, едва не сорвав его с петель.

– Вперед.

Еще один удар, и боевая пара ворвалась в задымленную радиорубку. Радист с наушниками на окровавленной голове был мертв, лежа рядом с перевернутым металлическим табуретом. Ничего себе реакция у фрица, и когда только успел их натянуть, всего-то несколько секунд прошло! Бросив взгляд на мигающую сигнальными лампочками рацию, Первый дал по ней короткую очередь, превращая весьма современный для своего времени «radiosender» в груду хлама. Одна из пуль попала в массивный телефон в черном эбонитовом корпусе, разнеся его на куски.

Слева раздался стон, и пистолет-пулемет Третьего негромко хлопнул одиночным выстрелом. Голова пытавшегося встать с койки гитлеровца дернулась, замарав стену кажущимися в свете ПНВ черными брызгами, и он тяжело рухнул обратно, наполовину свесившись с кровати.

– Все, как ты видел? – негромко спросил Барсуков у заглянувшего в помещение Новицкого.

– Угу, в точности, даже автомат вон на том же месте у стены стоит. С ума сойти…

– С ума, Леха, потом сойдешь, сейчас на такие пустяки времени нет. Уходим.