Штурмовой удар

Штурмовики снизились и, прижимаясь к склонам гор, пошли на бреющем — такие караваны, обычно, очень серьезно прикрывались зенитными средствами и вполне можно было напороться на очередь крупнокалиберного пулемета.

«Дракон-2», внимание, выходим в зону поиска. Будь внимателен, прием, — предупредил Егор своего ведомого.

Вас понял, «Дракон», — отозвался Сергей.

В этот момент на склоне горы блеснул солнечный блик. Пара Су-25 рванулась вниз, стремительным броском уходя от хлестнувшей очереди трассирующих пуль.

Вот они! Атакуем!

Оба штурмовика, сделав «горку», ухнули вниз, на дно ущелья, туда где прятался душманский караван. Навстречу пикирующим самолетам взметнулись сразу три или четыре дымных стрелы. Но, изогнувшись дугой, они бессильно ушли к земле. Егора сначала прошиб ледяной пот, но потом он злорадно усмехнулся. «Гранатометами пугаете, сволочи!» На земле моджахеды отчаянно лупили из пулеметов и автоматов. Пули горохом зацокали по фюзеляжу, но были бессильны пробить титановую броню.

Наведя светящееся перекрестье прицела, на мечущиеся тени на земле и нажал на гашетку. Штурмовик ощутимо тряхнуло, а пилот поспешил вывести самолет из пикирования. Две разовые бомбовые кассеты РБК-500, начиненные небольшими осколочно-фугасными бомбами вывалились из-под крыльев. Секунду спустя к ним присоединились еще две, сброшенные Сергеем. Кассеты, вращаясь, полетели к цели. Когда до земли оставалось совсем немного, лопнули скрепляющие пироболты, маленькие суббоеприпасы веером рассыпались над целью. Облако взрывов разом восстало над горами, и эхо подхватило этот адский грохот.

Егора всегда пугала и изумляла эта картина: падают две-три бомбы, которые лопались чередой сокрушительных взрывов, превращаясь в один сплошной очаг поражения. Потоки осколков превращали в одно мгновение огромную площадь в поле смерти, выкашивая все живое.

Так произошло и в этот раз. После подрыва бомбовых кассет атаковать стало некого. На земле лежали тела людей и животных, из распоротых осколками вьюков высыпался товар: брикеты с уже расфасованным наркотиком. Уцелевшие, если такие и остались, сопротивляться уже не пытались.

Егор переключил рацию на частоту наземного командного пункта.

Я «Дракон-1», цель поражена. Высылайте вертолеты, прием.

Вас понял, «Дракон-1», вертолеты на подходе.

Ложимся на обратный курс.

Штурмовики развернулись и, набрав высоту, взмыли над горами. Они возвращались домой, но вдруг умиротворяющий покой, сотканный из гула моторов и ослепительного сияния солнца в глубоком голубом небе, был прерван сообщением по рации.

Прием! Прием! Всем, кто меня слышит! Иду на вынужденную посадку в квадрате 27–12. Я борт семьсот сорок восемь, на борту двадцать пассажиров. Самолет поврежден зенитным огнем! Всем, кто меня слышит!

Егор глянул на карту в наколенном планшете. Квадрат 27–12 — это совсем рядом. Отчего-то поврежденный самолет не мог связаться с диспетчером, видимо была повреждена рация. Не помочь Егор не мог.

Серега, меняем курс.

Понял, командир.

Егор заложил крутой вираж и настроился на частоту терпящего бедствие самолета.

Семьсот сорок восьмой, прием, как слышишь меня? Я «Дракон-1», боевой самолет ВВС 40-й Армии. Держись, мы идем к тебе на выручку.

Сквозь шорох и треск помех до них донесся едва различимый голос:

Спасибо… Тянем на одном двигателе. Будем садиться на фюзеляж. Под нами «духи».

Мы на подходе, уточните координаты и дайте хотя бы парочку ориентиров. продержитесь десять минут.

Вас понял, наши координаты… Идем на снижение.

Два штурмовика неслись над горами на полных оборотах своих двигателей, оставляя за острыми акульими хвостами серые шлейфы копоти.

Серебристо-серый двухвинтовой самолет лежал, уткнувшись в скальный зуб на пологом склоне горы. Правое крыло при посадке снесло напрочь. Оно валялось метрах в ста вверх по склону, догорая ленивыми языками пламени. В присыпанном пылью фюзеляже зияли рваные дыры — следы жесткой посадки на негостеприимный каменистый грунт. Уже истерзанную подобным обхождением обшивку терзали сейчас пули душманов. Они укрывались за камнями и поливали огнем сбитый самолет. Экипаж и пассажиры прятались внутри и изредка огрызались короткими очередями. Душманы собрались выше места падения и сверху могли обстреливать любого, кто попадал в их поле зрения. Трещали, пулеметы, изредка хлопали ручные гранатометы. Осколки и пули кромсали фюзеляж, выбивали вокруг самолета пыльные фонтаны.

«Плохо дело», — подумал Егор, делая круг над местом крушения. С появлением штурмовиков стрельба стихла, но через некоторое время возобновилась вновь — теперь моджахеды стреляли уже по самолетам.

«Дракон-2», набираем высоту. Атака с пикирования, разворот и проход на малой высоте.

Вас понял. А если ракетой шарахнут? — отозвался Сергей.

Нам не привыкать. Да и не успеют они. Мы же лучшие, — Егор криво улыбнулся, и поправил кислородную маску.

Самолеты свечой набрали высоту и устремились вниз в крутом пикировании. Пилоты ударили по моджахедам реактивными снарядами. Дымные полосы соединили небо и землю. Среди камней вспухли облака взрывов. Штурмовики с ревом и грохотом пронеслись над землей. Там будто все вымерло, оставшиеся в живых боялись пошевелиться, чтобы не остаться здесь навечно. Вдруг, вслед «Грачам» ударила очередь: у кого-то из «духов» не выдержали нервы. Почти сразу же штурмовики развернулись и накрыли ракетами и пушечным огнем это место. Среди моджахедов началась паника, они стали отходить, вернее, отползать под прикрытие скал. А «Грачи» носились над ними, «выклевывая» добычу. Вскоре показались «вертушки» с поисково-десантной группой, и штурмовики, резко развернувшись, ушли домой. Горючего в их баках уже почти не оставалось.

Поднимая тучи пыли, штурмовики заруливали на стоянку. Над аэродромом кружила пара «Крокодилов» прикрытия, на площадках грели двигатели Ми-8 десантной группы, а в начале полосы в полной боевой готовности замерли два истребителя-бомбардировщика, заправленные, вооруженные, мощные. Сновали топливозаправщики и другие технические машины. В общем, шла обычная аэродромная жизнь.

* * *

«Минарет», я «Дракон-1», прошел ближний привод. Разрешите посадку, прием.

«Минарет» «Дракону-первому» посадку разрешаю. Как понял, прием?

Вас понял. Я на глиссаде, прием.

Еще один жаркий, пропитанный кровью, день клонился к закату. Звено возвратилось из боевого вылета, штурмовали горную базу моджахедов. Не смотря на сильный зенитный огонь, цель разнесли вдребезги, а самое главное — не потеряли никого из своих. И теперь, довольные, приземлялись на свой родной аэродром.

Стих на стоянках гул турбин, улыбающиеся летчики стояли возле крыла одной из боевых машин и оживленно обсуждали перипетии минувшего боя.

В предвечернем воздухе раздалось отдаленное стрекотание вертолетов. Все повернули головы, стремясь рассмотреть винтокрылые машины в быстро наступающих сумерках. Вскоре показались Ми-8 с красными крестами на бортах. На взлетное поле выехали санитарные машины, видимо медиков предупредили заранее.

Вместе с ними приехал и майор Боровик. Спрыгнул с подножки одной из «санитарок» и побежал к пилотам.

Эй, ребята, как прошел вылет?

Нормально, товарищ майор.

Тут такое дело. Разведка засекла отряд моджахедов, они уходят сейчас по ущелью. Надо их достать, а то уйдут.

Ну, надо, так надо, — Егор устало кивнул. — Ребята, отдых пятнадцать минут, — потом обратился к майору: — Сейчас подготовят самолеты, и сразу вылетим.

Там сейчас по следу душманов идет наша разведгруппа, позывной — «Скорпион». Они дадут тебе целеуказание ракетами.