Штурмуя Лапуту

— Там контор, — указал Тощий, пиная-проверяя швартовый. — Всем идти мочь. Тут, на пристань, у них не воровать.

— Да подождут, пока разгрузится борт, уж потом, без спешки растащат, — подтвердила Лоуд. — Тут с такелажниками и грузчиками угадывается очевидная проблема.

Лже-капитан сунула под мышку папку с судовыми документами, и пара достойных кривоногих представителей старой команды «Еху» возглавила строй, двинувшийся к портовой конторе.

Пересекли пустынную пристань, от города крепко пахло какой-то лабораторной химией, горелой бумагой и плохим кофе. Распахнулась дверь конторы, вышел странный тип в расстегнутой форменной куртке и строевых шароварах, похожих на заношенные кальсоны.

— «Еху», что ли?

— А кто еще? — удивилась лже-капитан.

— Да, больше некому, — признал меланхоличный конторский служащий. — Что, мне секретаря извещать?

— Извещай. У нас все скоропортящееся, немедленной разгрузки требует. Понял, эйтиморд?

— Грубые вы. Дремучие. Поспешливые, — печально сообщил служащий и удалился.

Знающий здешние порядки Тощий сел на скамью у стены, остальные путешественники последовали его примеру.

— Что ж, как говорится, в чужой универ со своим лекционным расписанием не лезут, — сказала Лоуд.

Путешественники успели обсудить экологическую обстановку Лапуты, видимо, не очень полезную для здоровья, и полное здешнее отсутствие заведений общепита. В последние дни из запасов провизии на борту «Еху» оставалась в основном бочечная свекла, хотелось чуть разнообразить ужин.

Наконец в конторе завозились, высунулся служащий:

— Господин капитан может войти. Остальные тоже могут.

В конторе горела и подмаргивала штучно-дутая электрическая лампочка, за огромным канцелярским столом сидел некто в криво застегнутом мундире и треуголке, внимательно изучал огромный документ.

— Господин секретарь третьей степени! — громко воззвал служащий. — Сюда смотрите! «Еху» в порту!

Призывы были тщетны — секретарь не поднимал головы.

Вообще-то в его руках был не совсем документ. Но Уксу прежде не доводилось видеть таких огромных кроссвордов: тысяч в пять слов, не меньше.

— Господин секретарь! — служитель цыкнул зубом и пошел к начальству.

Процедура оказалась проста: служитель снял с начальника шляпу и крепко двинул по затылку короткой палкой, смягченной каучуковым пузырем со спрятанной внутри погремушкой. Секретарь третьей степени встрепенулся, подождал, когда ему наденут-вернут шляпу, и деловым тоном провозгласил:

— Лапута вас приветствует! Кто, с какой целью, груз?

— «Еху». Цели и груз стандартны. Наркотиков и порнографии на борту не имеем, — немедля отрапортовала Лоуд.

— Опять не имеете? — вздохнул секретарь третьей степени и потянулся к кроссворду. — Тогда разгружайтесь. Утром в казначейство сходите, вас оформят.

— Господин секретарь, а известить охрану?! — завопил служитель. — Без них теперь нельзя.

Поздно — начальство уже углубилось в кроссворд.

Служитель проделал уже знакомую операцию, контора огласилась звонким тарахтением ударной погремушки по секретарскому загривку — нельзя сказать, что взбадривающее орудие выглядело особо тяжелым и разящим, но соприкосновение явно было ощутимым.

— Лапута вас приветствует! — незамедлительно отреагировал секретарь третьей степени. — Э? Вы же «Еху»? Почему повторно?

— Потому что вы в охрану не телефонировали, — пояснил резвый подчиненный.

— А почему мне не напомнили? — возмутился секретарь. — Давайте аппарат.

Служащий покрутил ручку, подал тяжелый аппарат и слуховой рожок начальству.

— «Еху» прибыл. Проверяйте и доложите секретарь-коменданту, — сказал в рожок телефона секретарь и немедля уткнулся в кроссворд.

Приезжие вопросительно глянули на более адекватного служителя:

— Новые порядки, — многозначительно пояснил тот. — Введено Особое Положение, создана Особая Пограничная Стража, теперь без личного разрешения Особого Коменданта передвижение иностранцев по острову запрещено.

Укс не очень удивился — учитывая последние вводные, что-то вроде этого и предполагалось.

— Эт, теперь разгрузку ваша делать? — поразмыслив, предположил весьма окрепший мозгом Тощий.

Служитель тоже задумался, и сказал:

— Вряд ли. Циркуляров о создании Особой Грузовой Секции не поступало. Сами разгружайте.

— Как «сами», если «передвижение запрещено»? — возмутилась лже-капитан.

— Мне-то откуда знать? — резонно ответил служитель. — Я слуга господина секретаря третьей степени, мне ответственные решения принимать не положено. Вот придет чунчук Особой Пограничной Стражи, он вам разъяснит.

— Кто придет?! — удивился лже-капитан. — Чунчук? У вас тоже индейцы имеются?

— Сейчас уточню… — служитель достал крайнюю папку, пролистал. — Нет, не чунчук. Бунчук он. Звание такое в Особой Пограничной Страже. Недавно ввели.

— Понятно. И где этот чунчук-бунчук? Долго ждать-то?

— Уже идут они. Им же вооружиться нужно, собраться. Новая служба, очень ответственная, но не отработанная, — пояснил трезвомыслящий служитель. — Вообще они быстрого реагирования, не очень задержат.

На площади действительно уже топали сапогами и бренчали оружием. Путешественники вышли из тесной конторы.

Стражников Особой Пограничной было с десяток — все вооруженные пиками и шпагами, очень энергичные. Выстроились, свирепо глядя на гостей острова. Бунчук — здоровенный вояка в новеньком лакированном кивере гаркнул:

— Кто такие? Документы и вещи к осмотру!

Лже-капитан достала документы, начала представлять команду и пассажиров, но хамоватый бунчук не слушал, сверялся с записями в своей служебной папке. Прервав Лоуд, заорал:

— Вот этот шпион! А это, значит, оборотень!

На Укса и Фунтика немедля наставили пики — острия были острыми, блестящими, наверное, тоже новыми. Девушка слегка дрогнула. Укс ее заслонил и сказал:

— Зачем сразу оружием грозить? Мы же не сопротивляемся.

— Положено грозить! Вы нам зубы не заговаривайте! — рявкнул бунчук. — Вот: пункт восьмой — «при обнаружении немедля взять на прицел».

— Формулировка сомнительная, спорная, поскольку у пики нет прицела, — заметила Лоуд. — Но это вам виднее, вы тут стража. Про нас-то, про матросов, какой-то пункт есть?

— Про вас — вообще нет. Вы — глупая команда «Ёху», вас и так все знают, — пояснил бунчук, успевший обнажить шпагу. — Шпионы и оборотни — иное дело.

— Чо-то мелкий, неубедительный нынче шпион пошел, — заметила лже-капитан. — И оборотень… разве это оборотень? Есть у вас уверенность-то? Уж очень махонькая, на самозванку похожа. Вы с этим осторожнее, времена нынче лихие, эйтижопные, сейчас кто угодно в оборотни лезет, полно жулья.