Штык и вера. Клинки надежды

– Шанс есть. Людей нет. Или мало вам войны, на которой нас порой укладывали штабелями в угоду штабным генералам? Вы сами говорили, капитан, что поступившие в Смоленске пополнения ничтожны. Значит, каждый солдат у нас на вес золота. Погубим – и с кем пойдем дальше? Нет, главное не то, что мы задержали продвижение банды на несколько часов, а то, что потеряли при этом только двух человек.

Берлинг вздохнул, но все-таки нашел еще один аргумент:

– Но мы отдали противнику целое село. Уже не говорю про землю.

– Земля – пустое. Ее вокруг вон сколько. А село… Жаль, вас не было с нами ночью. Сполна бы оценили радушие местных поселян.

Кое-кто из офицеров невольно улыбнулся. Теперь-то ночные страхи отодвинулись в прошлое и перестали казаться кошмаром.

– А самое главное – это категорический приказ Аргамакова. Банду задерживать, но в затяжные бои не ввязываться. Отходить к Смоленску, где нас будет поджидать вся бригада.

– Господин подполковник, разрешите обратиться! – Подошедший Курицын мгновенно прервал спор.

– Говори, Иван Захарович. – Недавние приключения настолько сблизили солдата и офицера, что они порою вели себя не как начальник и подчиненный, а как добрые приятели.

Впрочем, при всей жесткости отрядных порядков, подобное не было редкостью. Офицеры сами искали дорогу к солдатским душам и с радостью общались со стрелками в неформальной обстановке.

– Там на опушке какие-то конные помаячили. Никак, разъезд, Егорий Юрьевич, – степенно произнес Курицын.

– Господа офицеры! Прошу всех по местам! – Вот и закончился краткий солдатский отдых. – Действовать, как договорились. Появится Чаликов – немедленно ко мне.

Свою немногочисленную кавалерию Орловский выслал в Тычинино. На полустанке не было телеграфного аппарата, и требовалось доложить Аргамакову о перемене обстановки.

Апатии матроса словно и не бывало. Вместе с новоявленным начальником штаба он занялся подсчетом сил и спешным переформированием многочисленных отрядиков в роты, те – в батальоны, последние – в полки. Уже через пару часов его отряд принял новую организацию. Два двухбатальонных полка составляли пехоту, еще один полк в четыре эскадрона соединил в себе кавалерию. Итого свыше тысячи штыков и почти две с половиной сотни сабель. И это не считая тех, кто оставался в Починке. Там у матроса находилось человек четыреста, еще один полк, поэтому слова об армии были не лишены оснований.

Люди из окрестных деревень все продолжали потихоньку прибывать. Известное дело, буйные головушки всегда тянутся к известному атаману. Нынешняя жизнь быстро показала многим, что на одном месте все равно не обретешь покоя, вот люди и решали: лучше грабить самим, чем быть ограбленными другими.

Не подвели и строители. Мостик наконец был отремонтирован, и «Хунхуз» смог пересечь задержавшую его преграду.

Пока разъезды под командованием верного Гришки искали врага, Горобец вплотную занялся теми, кому в самом скором времени предстояло не только вступить в бой, но и обязательно победить.

Матрос не обладал талантом неведомого ему Всесвятского, поэтому напутственных слов практически не было. Вся церемония подготовки выглядела значительно проще. Сбор очередного батальона, пристальный взгляд, пассы руками, несколько фраз, наполовину представлявших набор витиеватых матерных ругательств, и люди превращались в бойцов.

Общение с атаманом не повышало их воинского мастерства, зато напрочь лишало страха, а в душах оставалось одно всепоглощающее желание: во что бы то ни стало уничтожить врага. Поэтому когда полки двинулись к занятому офицерами полустанку, последних ожидал весьма неприятный сюрприз.

Что до самого Горобца, то он передал непосредственное командование прапорщику Косте, приставил к нему для наблюдения Григория и отправился в Починок формировать еще один полк.

В перспективе же следовало воспользоваться местными жителями. Он же подарил им жизнь, хотя мог этого и не делать, так пусть они помогут в грядущей битве с силами зла.

Ожидание затянулось. Порою казалось, что за лесом пыхтел паровоз, над деревьями всплывали клубы дыма. Словно среди затерянных лесных полян объявился дракон и теперь поджидал момента, чтобы наброситься на преграждавших ему путь людей, спалить их огнем, смести с лица земли, устремиться дальше на Смоленск, город, где мерещилась богатая пожива.

Но дракон почему-то медлил, не показывался, порою затихал совсем. Лишь изредка маячили на опушке какие-то люди. Разглядеть их толком не позволяло расстояние. Да и без всяких разглядываний было ясно, кто мог находиться в той стороне.

– Может, хотят дождаться ночи? – предположил Курицын, с самого появления следовавший за Георгием по пятам.

Орловский посмотрел на ясное небо, краешек выползающей из-за горизонта луны и прикинул, что ночь не даст нападающим никакого особого преимущества.

– Может, и хотят. Только, Иван Захарович, ночной бой требует от людей дисциплинированности и воинского мастерства. Ни того ни другого я пока у наших противников не заметил. Днем у них шансов побольше.

– Зато ночь – самое время для нечистой силы, не будь она лишний раз помянута, – убежденно произнес Курицын и перекрестился двуперстием.

Для степенного бородача нынешние земные битвы были отголосками извечной борьбы Бога с падшим помощником.

Пока Курицын неторопливо шептал про себя молитву, наконец вернулись кавалеристы Чаликова.

– Докладывайте, господин поручик. Связь установили?

– Так точно, господин подполковник! – Чаликов с шиком вздернул руку к козырьку фуражки. – На ваше имя от Аргамакова пришла телеграмма.

Он протянул командиру старательно свернутую ленту.

Орловский торопливо пробежал послание глазами, затем вернулся к заинтересовавшему его фрагменту.

Поручик, разумеется, успел ознакомиться с приказом начальства, однако тактично молчал.

– Что там, Георгий Юрьевич? – спросил Петров, подошедший на правах заместителя. От бронепоезда спешил Берлинг. На правах командира подчиненной части.

– Аргамаков вновь подтверждает приказ всячески беречь людей и при нажиме отходить к Смоленску. Бригада уже покинула город походным порядком и движется параллельно линии железной дороги. Вместе с ней против банды должна выступить юнкерская школа и один запасной полк. Последний – по почину правительства республики. Единое командование не назначено, но юнкера находятся в оперативном подчинении Аргамакова. Про запасных полковник не пишет больше ничего. Могу предположить по опыту, что мороки с ними будет намного больше, чем пользы. В решающий момент начнут митинговать, решать, стоит ли рисковать своей драгоценной шкурой… Короче, сами прекрасно представляете.