Штык ярости. Том 3. Суворов против Наполеона

– Ну, чего ты застрял, помоги! – закричал Кушников и я опомнился.

Сначала пощупал пульс у кучера и сразу понял, что он уже не жилец. Жаль, несмотря на растерянность, он действовал вполне разумно, слушался меня и почти спасся от пули. Оставив бедолагу, я перелез в карету и подполз было к стонущему Стрельцову, но не смог оказать первую медицинскую помощь. К нашей карете подбежали отчаянные головорезы и полезли к нам. Тут уж, конечно, было уже не Стрельцова.

Истратив на нас боеприпасы, преступники уже не успели перезарядить ружья и действовали холодным оружием. Мне повезло, что у адъютантов оказались сабли, причем не церемониальные, а боевые.

– Помогай, видишь, что творится?! – заорал я Кушникову и схватил саблю Стрельцова.

Нападавших было пятеро, вокруг на набережной собралась целая толпа мирных горожан, а мы устроили в карете настоящее побоище. Я считал главной своей задачей оборонять рубежи нашего тарантаса и не допускать злоумышленников внутрь. Поэтому я вовсе не стремился поразить негодяев точным ударом по голове или рукам, а старался держать их на расстоянии, справедливо полагая, что время играет в нашу пользу и скоро на помощь нам придут городовые или военные патрули.

Кушников тоже опомнился и, выхватив свою саблю, тоже принялся отбиваться от наседающих злодеев. Улучив удобное мгновение, он вдруг вытащил из-за пояса пистолет и гулко разрядил его прямо в лицо одному из нападавших. Противник с воплем схватился за окровавленное лицо и упал под колеса кареты.

Врагов осталось четверо, но это ничего не меняло, поскольку один из них, кажется, главарь, оказался чертовски ловким малым. Его голова была замотана в черный платок, он крутился на месте, как юла и пару раз чуть не задел меня саблей в бок, несмотря на то, что я находился в карете и был выше него. Жаль, что здесь отсутствовал мой друг, великолепный фехтовальщик Юра Уваров, павший в горах Гиндукуша от подлой гранаты предателя, уж он бы мигом расправился со всеми противниками.

Впрочем, тот факт, что мы сражались не в песках Туркестана, а на улицах Петербурга, в конце концов, и вправду сыграл нам на руку.

– Позвольте, господа, – закричали в толпе. – Уж не на Суворова ли они напали? Что же мы стоим, надо спасти славного нашего князя.

Из кольца зрителей выбежали около десятка молодых людей с пистолетами и шпагами в руках. Какая, однако, своевременная помощь! Я изловчился и рубанул саблей по голове главаря, но в последний миг он дернулся в сторону и я лишь успел сорвать платок с его лица.

Когда он оглянулся, я чуть не выронил саблю, потому что узнал этого человека. Вот уж кого я ожидал встретить в этом месте меньше всего на свете!

Глава 3. Рандеву на набережной Невы

Главарем свирепых убийц, устроивших стрельбу на улицах столицы, оказался, конечно же, Егор Рябой Кролик. Я сразу узнал этот бешеный прищур узких глаз, эти рябинки, разбросанные по начавшему бледнеть, но все еще смуглому лицу. Казалось, я должен был оцепенеть от неожиданности, но, наоборот, кровь моя тут же вскипела и, спрыгнув с кареты, я бросился на того, кого считал главным своим врагом весь прошлый год.

Английский аристократ, давным-давно орудующий в наших краях, я уж успел позабыть, как его зовут на самом деле, тоже давно узнал меня. Я понял это по насмешливым морщинкам, собравшимся вокруг уголков его глаз. Поначалу я недоумевал, почему он все еще продолжает неудавшееся покушение, ведь он давно понял, что они полностью промахнулись с Суворовым и вместо полководца напали на его заместителя. А затем я услышал его злобный шепот и сразу все стало на свои места.

– Ладно, путешественник во времени, – сказал он негромко. – Если не Суворова, то тебя прикончим, хоть какая-то польза будет.

Я снова убедился, что врагам откуда-то известно о моей тайной сущности. Вот уж кого бы поймать и хорошенько расспросить с пристрастием, чтобы узнать, какая такая крыса рядом с Суворовым подслушивает его тайны и выдает англосаксам? Но об этом хорошо будет думать потом, в тепле и уюте особняка Хвостова, а сейчас нужно избежать страшной сабли Егора, в мастерстве владения холодным оружием не уступающего лучшим нашим фехтовальщикам.

Кушников и неожиданные помощники из толпы занялись остальными участниками покушения, на мою долю остался британский шпион. Увы, но мой уровень владения саблей был в разы ниже, чем у противника. С самого начала Егор стремился ранить, а то и убить меня, поэтому, едва я бросился на него, он с легкостью отбил мою атаку, а затем сам ринулся в нападение.

Надо сказать, что я зря спустился с кареты и потерял все преимущества своего положения. Лучше было оставаться там и продолжать прежнюю тактику по обороне от назойливых наемников, дожидаясь подхода сил правопорядка.

Но теперь делать было нечего, Егор напирал на меня, собираясь пришпилить к дверце кареты, как огромную бабочку в коробочке энтомолога. Ну да, наверное, в его коллекции еще не было такого редкостно глупого экземпляра, как я.

Со всех сторон слышались пронзительные свистки городовых, спешащих на место происшествия, и мой противник удвоил натиск. Сабля в его руке мелькала с невероятной скоростью, я скорее чутьем угадывал, где будет следующий удар, чем понимал это осознанно.

– Ну что, докторишка, готов получить дыру в брюхе? – задыхаясь, спросил англичанин.

Что же, похоже, на то, что он действительно добьется своего, отступать мне уже было некуда, поскольку я уперся спиной о твердую поверхность кареты, а ногой задел колесо. Егор торжествующе улыбнулся и замахнулся саблей для последнего удара, в то время как рядом звенели клинки его и моих товарищей.

Неподалеку сухо выстрелило ружье и в голове моего противника немедленно образовались две дырки: сначала в затылке, когда пуля угодила в цель, а потом во лбу, когда, сделав свое дело, пуля образовала окровавленное выходное отверстие и вышла из черепной коробки вместе со сгустком крови и ошметками хитроумного мозга.

Не говоря ни слова, Егор повалился лицом вниз и распластался на мостовой прямо у моих ног. Я увидел, что в шагах в десяти от нас стоит пожилой сухопарый мужчина в старомодном мундире карабинеров и закидывает за спину ружье, из которого и застрелил моего заклятого врага.

– Ишь ты, на нашего отца, Александра Васильича, руку хотел поднять, – старческим глухим голосом сказал он и кивнул мне. – Мы с ним всю Польшу и Турцию вдоль и поперек прошли, а тут какие-то олухи на его адъютантов средь бела дня лезут!

Мне осталось только облегченно выдохнуть, в очередной раз избежав смерти. При виде гибели главаря его подельники тут же обратились в бегство, хотя двое тоже лежали, постанывая, на земле, прикрывая кровь, хлещущую из ран, а еще один прихрамывал.

Наша сторона тоже понесла потери: Кушникова ранили в руку, да один из неистовых юношей-защитников, побледнев, сидел на камнях, зажимая раненую шею. Да, веселая у нас вышла поездочка в карете, предоставленной царем!

Как раз к этому времени подоспели и городовые, успевшие к тому же скрутить всех беглецов при попытке скрыться.