Шубка из созвездия Арфы

Однажды Телла зашла, как обычно, в косметический салон сделать только что вошедшую в моду прическу "спиральная галактика". Виконт усадил ее во вращающееся кресло и принялся за работу. Новая прическа представляла собой сложное сооружение из волос, бриллиантовых скрепок, маленьких драгоценных ракушек из созвездия Большое Ухо и великолепных черных цветов с шипами из космической оранжереи. По замыслу Теллы прическа "спиральная галактика" должна была в сочетании с шубкой сделать ее самой красивой женщиной планеты.

Виконт, без умолку болтая, хлопотал вокруг своей обожаемой клиентки, которую он теперь повысил в титуле, называя не иначе как "герцогиня". В тот момент, когда он со словами: "Вот теперь, герцогиня, вы настоящее божество" водрузил на вершине прически самый большой цветок, дверь растворилась, и в кабинет влетел запыхавшийся молодой человек.

– Наконец-то я нашел вас, уважаемая Телла!
– проговорил он, тяжело дыша.
– Я обегал весь Маринер.

– Что случилось?
– удивленно спросила Телла, а Виконт неодобрительно покачал головой и сказал: - Могли бы и постучать, любезный. Вы шокируете герцогиню.

На что гость ответил: - Прошу прощения, но у меня важное дело.

– Что же у вас за дело? Рассказывайте, - разрешила Телла.

Молодой человек представился, назвавшись Афсанием Утком, научным сотрудником ИМУ, и, отдышавшись, стал обстоятельно рассказывать Телле о своих опытах. Он рассказывал о неудачных попытках синтезировать мех, о сложных расчетах, о бессонных ночах, проведенных в подземной лаборатории в обществе гидравлического пресса, печи, синхрофазотрона н компьютера "Догадка 213 У".

– Ну и что же?
– спросила -Тепла, поворачиваясь к молодому человеку вместе с креслом.
– Вы прибежали сюда, чтобы рассказать о своих неудачах?

– Разумеется, нет, - с достоинством отвечал тот.
– Я пришел сообщить вам, что...

Тут он откашлялся и, подняя вверх указательный палец, продолжил: ...что по своему структурному строению вещество меха представляет собой цепочку самогенерирующихся кристаллов кремнелаперузовой соли, насыщенной бамперуритановой кислотой с добавлением семивалентного капронолимбузинового ангидрида.

– Да?
– рассеянно сказала Телла.
– Но какое мне дело до ваших солей?

– Очень большое, - отвечал Утк.
– Мне удалось установить, что в астрианской атмосфере происходит процесс медленного замещения молекулы кремнелаперузовой соли одной молекулой кислород, вследствие чего и свою очередь происходит коррозия корневища волос и ослабление его крепления к подложке.

– Ну и что же?
– снова спросила Телла, не поняв, разумеется, ни слова из объяснения молодого экспериментатора.

– Это значит,-очень серьезно сказал Афсаний Утк, - что после замещения всех молекул волосы начнут отделяться от подложки, или, выражаясь на жаргоне, шуба облысеет.

– Что-о?!

Телла поднялась с места, с тревогой глядя на невозмутимого молодого человека.

– Именно так, - подтвердил тот, - шуба облысеет.

Не говоря ни слова, Телла бросилась к шубке, висевшей в углу, и стала раздвигать пальцами мех, пробуя его прочность. Мех держался крепко. Телла облегченно вздохнула и, повернувшись к Афсашпо Утку, сказала в сердцах: Что вы меня пугаете? Видите, мех совершенно целый.

Афсаний Утк взял шубку за полу и попробовал подергать отдельные волоски. Волоски не поддавались.

– Вот видите, - снова сказала Телла.
– Вы что-то напутали.

– Я ничего не напутал, - упрямо сказал Утк.
– Цифры не лгут. Тут что-то другое.

Он немного подумал, приставил ко лбу палец и радостно восклинул: - Ну, конечно! Когда замещение достигнет определенной величины, произойдет качественный скачок, и все волосы отпадут сразу.

У Теллы все внутри похолодело. Хотя посетитель и был молод, но он был ученый, а Телла привыкла верить ученым.

– Что же теперь делать?
– спросила она, глядя с надеждой на Афсанпя Утка.

Тот пожал плечами.

– Отвлекаясь от гносеологического аспекта проблемы в сторону практически-методологическую, следует констатировать неоспоримый факт, что во избежание полного окисления мех необходимо подвергнуть изоляции с помощью химически инертного элемента. Иначе говоря, - пояснил он, видя, что Телла опять его не понимает, - вашу шубку нужно поместить в атмосферу какого-нибудь нейтрального газа, например гелия, и лучше под стеклянным колпаком.

– Под колпаком!
– воскликнула Телла.
– Но не могу же я ходить под колпаком!

– Разумеется, не можете, - усмехнулся молодой человек.
– Вы и минуты не проживете в гелиевой среде, но, если вы хотите сохранить шубу, придется поместить ее под колпак.

Телла ничего не сказала в ответ на это нелепое и ужасное предложение. Она только отрицательно покачала головой, надела шубку, поданную Виконтом, и, не попрощавшись, вышла из кабинета...

Весь день у Теллы было плохое настроение. Она сидела у себя дома около елки и грустила, глядя на море.

Мрачное пророчество ученого молодого человека не давало ей покоя. Хорошо, если он ошибается. А если нет?

Вечером неожиданно пришел звездолетчик Пэт, только что вернувшийся из созвездия Козлонога. На щеке у него появился новый шрам, придавший его лицу еще более мужественное выражение.

– Столкнулись с метеоритом из антивещества по дороге домой, - небрежно сказал он после обычных объятий и поцелуев.
– Зато какой я тебе привез подарок!

И он вручил возлюбленной шкуру козлонога. Гладкая, с серо-буро-малиновым мехом, она выглядела великолепно. В другое время Телла очень обрадовалась бы подарку, но теперь ей было не до подарков, и она равнодушно отложила шкуру.

– Что с тобой? Ты чем-то недовольна?
– удивился Пэт.

– У меня неприятности, - вздохнула Телла.

Она подробно рассказала Пэту о визите молодого ученого и его кошмарном пророчестве. Тот выслушал ее со скептической улыбкой.

– Это какой-то чокнутый, - презрительно сказал он, выгнув черную углом бровь.
– Не обращай внимания.

Уверенность возлюбленного успокоила Теллу, и у нее сразу поднялось настроение. Вечером они поехали в "Длинное бедро" - новый ночной ресторан для элиты - и прекрасно провели там время. Телла в своей шубке выглядела богиней. Красавец звездолетчик, великолепно сложенный, в черном в обтяжку костюме, рельефно обозначавшем все достоинства его мужественной фигуры, выглядел, соответственно, богом. Все смотрели только на них.