Шулма

В результате последних событий состав жильцов наших пенатов быстро менялся. Ожидалось пополнение. Освободившиеся комнаты долго пустовать не будут.

Поиск шамана

Мы с соседями знали, что шулму может приструнить сильный шаман. Звучало бредово, но ничего путного не оставалось.

– Надо искать специалиста! – с жаром доказывал Лёшка. Мы курили на улице за общагой.

Недавно в неё вселилось несколько новых жильцов. Мэрия не верила ни в бога, ни в чёрта и впервые за долгое время выдала ордера. Вещи умерших соседей разобрали их родственники, у кого они были. К нотариусам никто не обращался. То, что осталось из имущества усопших, работники управления городского имущества перевезли на свой склад.

Новички уже слышали про семь смертей в общежитии, поэтому при заселении старались не шуметь и вообще не привлекать к себе внимания. Ещё не со всеми из них мы успели познакомиться.

Дед Кукан поддержал Лёшку.

– Нам нужен шаман! Тут дело нечисто. Кто-то или что-то явно решило избавиться от всех в общаге.

Кукан по возрасту не был ещё стариком, но весь город именовал его именно дедом. Настоящее его имя не помнил, наверно, даже он сам. Во всяком случае, в архиве мэрии я не нашёл никаких документов о праве кого-либо жить в его комнате. Но дед точно не был шулмой, так как временами мог напиться не хуже Лёшки, не забывая иногда посещать церковь и стараться держать пост. Выглядел он как пожилой растаман. Общался примерно так же. В городе его уважали.

В нашей общаге во все времена жили самые разные, необычные индивиды.

Я предложил подождать и посмотреть, как будут развиваться события. Всё-таки новые жильцы могут нас не понять. Пусть пообвыкнутся.

На том и порешили.

Через два-три дня был составлен график дежурства на первом и втором этажах. Все соседи с ним согласились, кроме учительницы истории. Она до сих пор не появилась. Комната была заперта.

Незаметно прошло полмесяца. В бараке царило спокойствие. Лёшка начал готовиться к очередному запою. Кукан пропадал где-то в городе, появляясь только к вечеру.

В одну из ночей в общаге резко завоняло чем-то невероятно тухлым.

Все соседи, почуявшие вонь, разом вышли из своих комнат. Дышать было тяжело. Смрад давил. Кого-то стошнило. Начал моргать свет. Стало непривычно тихо.

– Что случилось?! – взвизгнула баба Саша Михеева.

В этот момент полуголый Лёшка, ближе к вечеру начавший запой, выскочил в коридор как ошпаренный и упал.

– Там! Она! Хочет меня! Убить! – задыхаясь, он полз подальше от своей комнаты.

Мы с Куканом и ещё несколькими мужчинами бросились к жилищу Лёшки.

Дверь была открыта. Окно распахнуто настежь. Свет не включался. Диван расстелен. На столе нехитрая снедь и две бутылки дешёвого коньяка. Старый чёрно-белый телевизор с кипятильником вместо антенны. Перевёрнутый стул. И никого.

– Белая горячка, – сказал кто-то из соседей.

Тем временем Лёшка встал на четвереньки и завыл.

Обстановка накалялась. В общаге всё заходило ходуном. Некоторые жильцы выбежали на улицу, не в силах терпеть ужасную вонь и слушать Лёшкин концерт. Часть соседей закрылась в комнатах. Кукан показывал мне знаками: надо привести Лёшку в чувство. Бедняга, как бешеный пёс, кидался на людей, выл и рычал.

Ничего не оставалось, как изо всех сил с разбега пнуть запойного соседа ногой по башке. В футболе этот приём называется «вынос». Лёшка молча рухнул на грязный пол. Шум-гам понемногу затих. Через некоторое время исчезла вонь.

Позже выскочившие на улицу соседи рассказали, что за стенами общаги смрада не было вовсе. Лёшку с трудом привели в чувство. Он ничего не помнил.

– Зачем мы сюда вселились?! – возмущались утром на общей кухне новые жильцы – супруги Зайцевы. – Если бы знали, что тут у людей белая горячка, ни за что бы ордер не брали. А ещё навонял, сволочь, алкаш гадский!

Дед Кукан зло на них посмотрел. Склочные супруги ему сразу не понравились. Поэтому он не стал рассказывать им про наши подозрения насчёт шулмы. Пусть думают что хотят. В случае чего по ним горевать никто не будет.

Лёшка лежал в своей комнате на диване с холодной тряпкой на лбу. Я немного прихрамывал.

– Мужики, вы как хотите, но надо искать шамана, – обратился к нам ещё один старожил – дядя Лёва по кличке Остроух. Он тоже вышел на пенсию и занимался тем, что днями напролёт смотрел сериалы. Раньше сосед работал в тресте по благоустройству. Неплохо знал городские окраины. После пьяного падения с мусоровоза сильно хромал.

Мы курили на нашем обычном месте за общагой. Лёшка страдал от головной боли, но на улице появился. После той ночи водка в него не лезла. Кукан смолил «Беломор». Он напряжённо над чем-то думал.

К нам присоединился новый сосед – автомеханик Вася Вологдин по прозвищу Хряк. Почему у него была такая редкая кличка, никто не знал. Узнав о теме беседы, новичок посмотрел на нас, как на психов, и осторожно потопал в общагу. Через пять минут он вернулся с початой чекушкой. Зелье прибавило нам остроты ума.

– Мужики, Лёва прав, надо искать шамана, – выбросив окурок, дед Кукан оглядел нас с очень серьёзным выражением лица. – Шутки шутками, но вчера мы чуть не потеряли Лёшку.

Жертва «выноса» болезненно ощупала свой череп. Ей не сказали, кто был автором спасительного удара.

– Срань господня! – стонал Лёшка. – Башка гудит, как колокол.

Все молчали. Потом Остроух спросил у бедняги:

– Ты хоть что-нибудь вспомнил?

Лёшка потряс головой, поморщился. Закурил «Беломор».

– Обрывки какие-то. Вчера вечером накатил две стопки коньяка. Закусил. Думал телик глянуть, потом ещё выпить. Я ж не запойный. Меру знаю.

Соседи ухмыльнулись. Лёшка продолжал вспоминать:

– А потом смотрю: фигура во мраке возле окна. Баба. Худая и длинная. И холодно так стало, будто мороз вдруг ударил.

Мы слушали очень внимательно.

Лёшка хлебнул воды из бутылки, затем произнёс:

– Я у неё хотел что-то спросить. Не успел. Она быстро ко мне приблизилась, глянула – и я чуть не сбрендил. Глаза у неё чёрные и словно огнём жгут. И ещё вот что: она молчала. Начало вонять. Баба ко мне руки протянула. Меня что-то стало обволакивать. Я из последних сил заорал и к двери бросился. Дальше не помню.

Кукан встрепенулся:

– А на кого она похожа? Вообще, лицо человеческое или монстр какой к тебе лез под видом девки?

Лёшка задумался. Потом сказанул:

– Глаза у неё раскосые. Вон как у Писаря, – и кивнул в мою сторону.

Мужики посмотрели на меня оценивающе.

Остроух выдал:

– А может, это он и был? Вы, небось, вместе выпивали, и тебя накрыло. Вот ты и принял Писаря за шулму. Он тоже тощий и много не говорит. Так кто к кому из вас приставал?

Курилка содрогнулась от громкого смеха. Не ржали только я и Лёшка.