Шулмусы

Желание это с каждой минутой росло и подстёгивалось, с одной стороны тем, что пекинесов в своей жизни Ю и О ещё ни разу не пробовали, а с другой – собачонки эти были собственностью могущественного властелина, грозы всей местной округи. Да попробуй купи-возьми их у начальника чувадальской милиции. Не продаст. Денег-то побольше, чем у всех корейцев города Чу вместе взятых. На них вообще у главного милиционера района аллергия. А как той аллергии не быть-то, коли деньги возами прут? Всё несут и несут не переставая вереницей широкой, длинной. Надоели деньжонки, обрыдли напрочь. Вот и стал товарищ начальник только бриллиантами взятки брать. За что кликуха к нему приклеилась – Бриллиантович. Ну, а супруга, соответственно, Бриллиантовной стала. Так что купить собак за деньги было абсолютно нереальною авантюрой. За брюлик императрицы, может быть, и согласилась бы Бриллиантовна, но такой обмен, понятно, уж очень неадекватным был.

Вот и призадумались товарищи. Глазки прищурили, затылки почесали, а после спустились в тот самый подвальчик, где офицеры сидели и водчонку пили.

Бармен в злачном заведении том был их приятель хороший. Подошли они к стойке и поведали ему на ушко про желанье своё большое: шашлычок из собачонок милых Бриллиантовны откушать.

Услышал бармен крамолу такую ужасную и аж затрясся весь. Ручками замотал, головкой завертел, в дело опасное ввязываться совсем не желая. Но Ю достал банковским образом запечатанные четыре пачки сторублевок и положил их на стойку, цену делу зная. Увидел человек деньги такие невероятные – и голова у него крутиться перестала, и ручонки угомонились. Взял он бабки, шепнул помощнице что-то на ушко и ушёл.

Денег бармену корейцы столько отвалили, что ему было за что хорошего специалиста нанять. В Чу как раз водились такие. Заплати хорошо, так они и сверхсекретный, только что испытанный генералом Чо самолёт ЧМУ-Т-5 с аэродрома уволокут. Правда, с шавками куда опасней дело. Коль прокол, так Бриллантович без шкуры как пить дать оставит.

Но прокола никакого к счастью не было. Операция по изъятию собак прошла блестяще. Словно испарились в самом центре города. Мотала Бриллиантовна головой ошалело, отыскать пытаясь глазами пекинесов пропавших, да нигде не было их, лишь ошейники расстёгнутые на концах поводков болтались.

– Ашот! – закричала дама, увидев как раз проходившего мимо участкового в гражданской одежде. – Ашот! Беда! Собаки пропали мои! Только что были и – вот!

Чуть не плача, Бриллиантовна показала милиционеру два поводка с ошейниками пустыми. А тот грозный вид напустил на себя и воскликнул подобострастно:

– Одну минуточку, Хасима Хамидовна! Найду я ваших собак! Будьте спокойны!

А про себя выругался злобно: «Угораздил же тебя чёрт по моему участку с шавками со своими шарошкаться!» Зная крутой нрав своего начальника, решил Ашот в поиске псов по полной программе выложиться. Первым долгом, поднял он на уши всю чувадальскую милицию. Через пять минут буквально к скверику, где совсем недавно корейцы отдыхали, подкатили два «воронка», и целая толпа милиции набежала. Кольцом прочным весь центр города оцепили, где собаки пропали, и давай шмонать всех подряд, кто только под руку попадётся. А заартачится какой гражданин, так его по шее – ну и в «воронок» без вопросов лишних. Всё перевернули вокруг доблестные товарищи милиционеры, но собаки – как в воду канули.

Участковый Ашот решил в погребок к своему приятелю заглянуть, насчёт собак поинтересоваться. Не слышал ли чего? Кстати сказать, Ашот был тем самым участковым, которого в своё время так сильно напугал генерал Чо.

– Плохие дела, дружище! – заныл участковый. – Возле подвальчика твоего Бриллиантовна собак своих потеряла. Не слышал ли ненароком, где они? Кранты мне, коль не найдутся. Замордует муженёк, со свету сживёт, паскуда! Хоть по собственному желанию пиши!

– Ничего, Ашот, я не слышал пока, – отвечал бармен, – а уж в подвал ко мне псы её сто процентов не забегали. Это абсолютно точно. С утра самого воздуха свежего не нюхал. От стойки не отходил. В подвале своём, Ашот, как в шахте промаялся. Надбавку, дружище, мне за подземность платить положено, да кому дело-то до меня есть?

Участковый скис совсем, и бармену жалко очень его стало:

– Да не горюй ты, Ашот! Куда собаки бриллиантовские подеваться могут? Кто отважится их украсть? – Бриллиантович без яиц оставит. Были бы ещё хоть побольше да пожирнее, так пошли б на шашлык корейцам, а на кошек таких ни за что не позарятся собачатники.

Налил бармен участковому коньяку полстакана, тот выпил его залпом и, закусывая, в глубину зала взгляд перевёл, туда, где корейцы и офицеры сидели.

– Не видели, мужики, собачонок двух курносых, маленьких?

В ответ и корейцы, и военные плечами пожали. Плюнул Ашот злобно на пол погребка, махнул с досадой рукой да и вышел из заведения.

– А что, мужики, – прокомментировал ситуацию Круглов, – собака – штука очень даже вкусная! Не верите? Так у наших соседей спросите. Они толк в этом деле знают: хряпают собачек так, что аж за ушами трещит.

Ю и О, услышав такое, улыбнулись. И повернулись к авиаторам:

– Коль, товарищи лётчики, вы так хорошо разбираетесь в корейской национальной еде, так не присоединитесь ли к нам?

Офицерам интересно было познакомиться с самыми настоящими узкоглазыми корейцами, про богатство которых в городе Чу ходило множество самых невероятных слухов.

Соседи по столику вдобавок ко всему на вид совершенно простыми и приятными виделись. Вот потому и приняли авиаторы предложение. Быстро столики сдвинули да и вокруг расселись.

– Вы, господа офицеры, не стесняйтесь только, – сказал Ю, – сегодня я угощаю. Праздник у меня большой.

Бармен завалил стол самыми, что ни на есть, деликатесными закусками, выпивку хорошую принёс – и пошло дело.

После того, как пару раз кинули за воротник, разговор поживей полился и как-то сам собой о генерале Чо завязался.

– Так и не удалось взглянуть на вашего прославленного генерала, который весь город на уши поставил, – заметил Ю, – а так хотелось пообщаться с тем серьёзным мужчиной.

– Испытатель он, конечно, неплохой, – тут же отреагировал Фомин, – но как человек – самое настоящее дерьмо. Так что немного вы потеряли, товарищи корейцы, не встретившись с субъектом этим.

– Чем же не угодил вам этот человек весёлый? – удивлённо спросил Ю.

– А тем, что так, как он, нормальные мужики не поступают, – продолжил Круглов. – Ну как вы думаете? Сидим мы вот в этом самом кабачке водочку тянем. И вдруг заходит нежданно-негаданно Чо. Вскакиваем от радости, что с легендой живой поквасим! Вот, думаем, память останется! Ан нет! Легенда морду ящиком сделала и мимо прошла, будто мы шапки-невидимки понадевали. Удивились не на шутку, конечно, а он сел за столик один, как бирюк. Три бутылки коньяку взял, от одной отпил, от другой и сидит вражина глазами блымзает.

Рты мы поразевали да глаза повылуповали, на такое глядя: «Уж не опился ли, – думаем, – часом да умом не тронулся?» Лично у меня даже мысль промелькнула, что спасать человека надо. За руки, за ноги его – и в санчасть. Пусть там ладу дают. Разве станет нормальный мужик к трём бутылкам по очереди прикладываться. Не чокнутый никогда, если один пьёт, вторую бутылку распечатывать не станет, потому что коль с собой забирать потребуется, так заводская упаковка она во всех отношениях лучше, не затычка же из газеты всё-таки. И так, и эдак пузырь вертеть можно.