Шуля Мю и потайной мир

Чем дольше звучал скрипучий голос, тем больше мрачнели лица собравшихся. По новым правилам лешие не могли выходить за стены потайного мира без специального разрешения. Пропуск на каждый выход в лес с точным указанием сроков пребывания в лесу выдавался Пнюхом. В лесу же потаённикам запрещалось общаться друг с другом, а тем более с другими обитателями леса. В стенах потайного мира нельзя было в одном месте собираться больше трёх. Собираться вместе разрешалось только на собраниях, организованных Пнюхом. Каждый день в потайном мире должен был начинаться и заканчиваться пением гимна, прославляющего Правителя. За каждое нарушение правила предполагалось строгое наказание.

– - Великий Пнюх милосерден, -- продолжал новоиспечённый Главный министр, -- у нас не будет смертной казни. Самым большим наказанием будет лишение потаённика волшебной силы. А сейчас я передаю слово Главному администратору и распорядителю церемоний Цике.

Цика со свитком в руке выскочил на середину зала и с энтузиазмом воскликнул:

– - А сейчас мы разучим гимн в честь нашего справедливого и мудрого Правителя!

Он развернул свиток и, покраснев от удовольствия, сообщил:

– - Я являюсь автором!

Но не успел он прочесть и слова, как раздался властный голос:

– - Подожди, Цика!

На середину зала вышел самый заслуженный леший -- старейшина Рем. Долгие годы Рем возглавлял Совет Старейшин, потом отошёл от правления, ссылаясь на преклонный возраст, но по-прежнему с самыми спорными вопросами лешие обращались к нему.

– - Друзья!
– - обратился Рем к присутствующим.
– - Мы не должны принимать эти бредовые правила!
– - он повернулся к дубовикам и властно сказал:

– - Немедленно сдайте дубинки! Как вы можете идти против своих собратьев?

– - Молчать!
– - завизжал посеревший от страха Пнюх: дубовики, его главная защита, не двигаясь, слушали Рема. Всё-таки у старика был огромный авторитет.

– - Взять его!
– - ещё громче заорал Пнюх.

От его крика дубовики очнулись, и в тот же миг на Рема обрушился сильный удар, от которого старик забился в конвульсиях, а потом упал без движения.

По залу прокатился ропот. То здесь, то там слышались негромкие возмущённые возгласы:

– - Да что же это такое!

– - Это произвол!

– - Мы не согласны!

Тут же два дубовика двинулись в сторону первых рядов, покачивая дубинками в руках. Все замолчали. В полной тишине зазвучал тонкий невыразительный голос Пнюха, но сейчас он казался зловещим.

– - Мне не хотелось бы сегодняшний день начинать с сурового наказания, -- он выждал паузу, -- но у меня нет выбора. У потаённика Рема есть определённые заслуги в прошлом, но он повёл себя подстрекателем, призывал к неповиновению. Это серьёзное преступление!

В этот день лешие впервые были свидетелями унизительного и страшного наказания, которое придумал Пнюх. Ошеломлённо они наблюдали, как тщедушное тельце ещё не пришедшего в себя Рема запихали в сетку, которую тут же подвесили над пнём. Пенёк тут же "ожил", тихо загудел и над ним заклубился белый дым. Но страшное было впереди. Через неделю Рема вытащили из сетки, в которой он всё время провисел, так и не приходя в себя, а затем вытолкнули в коридор. Но это уже не был дедушка Рем. Это было тихое, пугливое существо, которое подобострастно заглядывало всем в глаза. У него не было больше своей воли, и он не помнил, что значит быть лешим. Через какое-то время потаённики перестали называть его Старейшиной Ремом. Как-то само собой получилось, что его стали называть "лишенцем" -- то есть, лешим, которого лишили лесной силы. В потайном мире теперь ему поручалась самая грязная и скучная работа.

С каждым днём лишенцев становилось всё больше, и сердца потаёнников всё больше наполнялись страхом. За небольшие нарушения правил бывших леших подвешивали над пеньком без особых церемоний. За серьёзные же нарушения полагалось распыление и таких преступников судили и казнили принародно. (Пнюх не сдержал обещания, что в потайном городе не будет смертной казни.) И вот сейчас это должен был быть Фико.

Ровно в двенадцать лешие потянулись в "пнёвый" зал. В этот раз на казнь шли с особо мрачным чувством. Маленького цветочного Фико особенно любили, был он личностью почти героической.

Фикотрианыч большую часть жизни лешего прожил веточником. Появляясь на свет, каждый леший обладает совершенно определёнными способностями и врождёнными знаниями. Например, болотный леший с рождения всё знает про болота, а грибной -- про грибы, и их волшебная сила действует только в пределах этих знаний. Болотные умеют управлять болотами, а родниковые -- родниками.

Фико был веточником, их в лесу тьма, крошечных и незаметных. Эта лесная мелюзга содержит в порядке ветви деревьев: работа кропотливая, но примитивная, не требующая большой лесной квалификации. У каждого елового, соснового, ольхового лешего в подчинении таких десяток. Их и по имени-то никто не зовёт. Веточник да веточник. Нет, конечно, у каждого из них есть своё имя, но его знают только самые близкие.

А Фикотрианыча или Фико знали практически все, с ним была связана очень трогательная история. Дело в том, что маленький веточник больше всего на свете любил цветы и очень хотел стать цветочным лешим. Как известно, цветочные -- это особые существа. Все они от рождения обладают художественным волшебством и чувством прекрасного, и сами они прекрасны и женственны. Зовутся они не лешими, а цветочными феями. Только они умеют управлять самыми чудесными творениями природы -- цветами. А у простого веточника Фикотрианыча была сумасшедшая мечта -- стать цветочным. Сначала его подняли на смех его же приятели -- веточники.

– - Посмотри на себя и на них!
– - смеялись они.
– - Тоже, нашёлся красавчик!

Конечно, Фико понимал, что внешностью он никогда не впишется в мир цветочных фей, ведь его тельце напоминает щепку, а изящные тела цветочных фей повторяют формы цветов. Он и не стремился к этому. Ему важно было научиться управлять миром цветов. И он старался сблизиться с цветочными феями. Но и они обсмеяли странного лешего.

<