Шумер. Вавилон. Ассирия: 5000 лет истории

Илл. 87. Г. Доре. Всемирный потоп

Это было слишком уж хорошо, чтобы быть правдой, и никто, кроме самого Вулли, в научных кругах не относится слишком серьезно к этому «открытию», потому что ни распространение, ни фактическая реальность наводнения не могут быть вычислены только на основании толщины глинистых отложений, находящихся на ограниченной площади. Согласно гипотезе Вулли, поверхность земли, покрытая водами потопа, должна была включать в себя практически весь южный Ирак. Однако Эреду, отстоящий всего на 24 км от Ура и расположенный даже в еще более низкой местности, не имеет никаких следов наводнения. Слои ила, это верно, были найдены и в ряде других мест, но они широко варьируют по толщине и по времени своего появления. «Слой потопа» в Кише, например, относится к Раннединастическому периоду, а не к Убейдскому, и то же самое применимо и к тонким аллювиальным отложениям, найденным в Уруке, Лагаше и в собственном городе Утнапиштима – Шуруппаке. Все эти «стерильные» слои интерпретируются как местные наводнения, а не как следы всеобщего потопа. Поэтому мы можем заключить, что археологические раскопки в Ираке не дали пока доказательств в пользу катастрофического потопа. Но что же тогда лежит в основе месопотамской легенды?

Для этого предлагались различные объяснения. Например, возможно, что легенда родилась в одном из нескольких городов, испытавших в то или иное время исключительно сильное наводнение, которое было восточным воображением возведено в ранг всемирного потопа. С другой стороны, можно сделать предположение и о какой-то иной крупной природной катастрофе, типа приливной волны (цунами) или мощного урагана, постигшей Месопотамию и сильно поразившей воображение ее обитателей. Эти гипотезы, однако, не объясняют двух важных фактов:

а) шумеро-вавилонская, как и библейская, история делает упор на сильнейшие дожди, а не на разливы рек;

б) легенда о Потопе не принадлежит только Ближнему Востоку, она существует в ряде других стран во всех частях света.

Илл. 88. Г. Доре. Ной выпускает голубя

Мы имеем поэтому выбор между двумя объяснениями: или Потоп – чистый миф, изобретенный первобытными народами, чтобы закрыть большой срез прошлого, или Потоп реально имел место, но в очень ранние доисторические времена.

Итак, этот миф просуществовал тысячелетия. К шумерскому первоисточнику восходят вавилонский миф о потопе и многие другие. Легенда о потопе, возникшая у шумеров и впервые ими записанная, вошла в мифологию и религию многих народов. Через посредство Библии она стала достоянием всех монотеистических религий, где фигурирует в качестве одного из основных сюжетов. Читая в Библии о том, как бог, разгневанный прегрешениями людей, постановил: «…Через семь дней Я наведу дождь на землю сорок дней и сорок ночей и сотру с лица земли всякое существо, которое Я создал» (Быт. 74), следует помнить, что библейский рассказ о потопе – не оригинальная легенда. Его шумерский прототип возник за две тысячи лет до времени составления Библии.

Борьба с драконом, иди Первый святой Георгий

Борьба с драконом – одна из самых распространенных тем у всех народов всех времен. В Греции, например, где было столько легенд о богах и героях, почти каждый из легендарных персонажей убивал какое-нибудь чудовище (вспомним хотя бы самых прославленных героев – Персея и Геракла!). С возникновением христианства героические подвиги начали совершать святые, и тут появился св. Георгий со своим драконом. Но что лежало в основе всех этих легенд? Поскольку тема борьбы с драконом возникла в Шумере уже в III тыс. до н. э., мы имеем все основания предполагать, что многие детали этих легенд, как греческих, так и раннехристианских, восходят к шумерским источникам.

В настоящее время нам известны по крайней мере три варианта уничтожения дракона, существовавших у шумеров более 3500 лет назад. В первых двух вариантах противниками дракона выступают боги – бог воды Энки, весьма похожий на греческого Посейдона, и бог южного ветра Нинурта. Но в третьем мифе это смертный, герой Гильгамеш, далекий прообраз св. Георгия.

Энки сражается с чудовищем, которое именуется Кур. Их единоборство происходит, очевидно, вскоре после отделения земли от неба. Насколько можно понять из сохранившихся отрывочных строк, поводом для этой битвы послужило злодейское похищение Куром богини небес – сюжет, весьма сходный с греческим мифом о похищении Персефоны. К сожалению, нам приходится

воссоздавать эту легенду всего по дюжине строк, потому что ни одной таблички с более подробным текстом этого мифа до сих пор не найдено. Эта история кратко излагается в прологе к эпосу «Гильгамеш, Энкиду и Подземное царство». Интересующий нас отрывок следует непосредственно за строками, повествующими о сотворении мира. Содержание его таково.

После того как небо было отделено от земли, бог неба Ан поднял небеса, а бог воздуха Энлиль опустил землю. Тогда-то и произошло это злодеяние. Богиня Эрешкигаль была похищена и стала добычей Кура. Кто похитил ее, неясно; возможно, это сделал сам Кур. Бог Энки взошел на корабль и поплыл к Куру. О намерениях его также ничего не говорится, но можно предположить, что он хотел покарать чудовище за похищение Эрешкигаль. Кур яростно защищался, отбиваясь камнями и обрушивая на корабль Энки волны первозданного океана, которые были ему подвластны. На этом отрывок кончается – автор мифа «Гильгамеш, Энкиду и Подземное царство» спешит перейти к рассказу о самом Гильгамеше. Мы не знаем, чем кончается поединок, но скорее всего победа осталась за Энки. Вполне вероятно, что этот эпизод попал в миф о Гильгамеше лишь для того, чтобы объяснить, почему Энки считался морским богом, подобно греческому Посейдону, и почему его храм в Эреду назывался Абзу, что означает по-шумерски «море», «бездна».

Вот этот отрывок из пролога, где рассказывается о битве бога с чудовищем:

Когда Ан вознес небеса,Когда Энлиль опустил землю,Когда Эрешкигаль была унесена в царство Кура,Когда он поставил парус, когда он поставил парус,Когда отец поставил парус (и отплыл) против Кура,Когда Энки поставил парус (и отплыл) против Кура,В царя Кур начал бросать маленькие (камни),В Энки Кур начал бросать большие (камни).Маленькие – «камни руки»,Большие – «камни пляшущего тростника»,Раздавили киль барки Энки,Обрушились, словно буря пошла на приступ.Против царя воды хлынули на нос барки,Разрывая все, словно волки,Против Энки воды хлынули на корму барки,Ударили, словно лев.

Второй вариант битвы с драконом мы находим в длинной поэме, насчитывающей более 600 строк, которую можно озаглавить «Подвиги и деяния бога Нинурты». При восстановлении этой поэмы было использовано множество табличек и фрагментов, в большинстве своем еще не опубликованных.

На сей раз главным «злодеем» является не Кур, а демон болезней и немочей Асаг, обитавший в царстве Кура (то есть в подземном царстве). Герой легенды – Нинурта, бог южного ветра, считавшийся сыном бога воздуха Энлиля.

Вслед за вступительным гимном рассказ начинается с обращения Шару-ра – олицетворения оружия бога Нинурты – к своему владыке. По какой-то неясной причине Шарур возненавидел демона Асага. Поэтому он долго восхваляет доблесть и подвиги Нинурты, подбивая того уничтожить чудовище. Нинурта соглашается напасть на Асага и убить его. Но это, видимо, оказалось ему не по плечу, потому что он, спасаясь бегством, «летит как птица». Однако Шарур снова обращается к нему со словами ободрения. Нинурта обрушивается на Асага всей мощью своего оружия и уничтожает демона.

Но смерть Асага навлекает несчастье на весь Шумер. Разъяренные воды первозданного океана устремляются на землю Они не дают пресной воде растекаться по полям и садам. Боги Шумера, «носившие мотыгу и корзину» (то есть следившие за орошением и обработкой земли), приходят в отчаяние. Река Тигр больше не разливается, в ней не осталось «хорошей» воды.

Голод был страшен, ничто не росло на полях.В речках никто не «омывал руки»,Воды не поднимались в разлив.Поля не орошались,Никто не рыл (оросительных) каналов,По всей стране ничто не росло,Только сорные травы.Тогда властелин раскинул могучим умом,Нинурта, сын бога Энлиля, сотворил великие дела.