Шумный балаган
Шрифт:
– За кровное – кровью, – кивнул Женька.
У них еще не было доли в бизнесе. Пока не было. Но будет. Уже начинается приватизация торгового и лесного порта. Чековый фонд распух от активов, первый эшелон накопленных средств уже двинулся в путь. Процесс уже пошел. Каждой сестре по серьге, а каждому брату – по пакету акций. Но так, чтобы никто не смог выйти из общей системы, которую создал и фактически уже воплотил в жизнь Костя. А дальше будет борьба под единым флагом за контроль над портами. За законный контроль. Но вряд ли одними только законными методами. Костя готов и к этому. Поэтому ему и нужна крепкая, сплоченная
– И медлить, пацаны, нельзя.
Костя собирался продолжить свою мысль, но в этот момент за дверью послышался чей-то громкий голос и тут же – шум падающего тела. Вскрик, звук удара и снова шлепок.
– Какого черта! – На ходу выхватывая из кобуры пистолет, Ленька выскочил в приемную.
Костя ждал выстрела, но услышал радостное:
– Алик, твою мать!
В кабинет он зашел в обнимку с рослым плечистым воякой в десантной форме. Это был их общий друг Алик.
– Вот это встреча! – обрадовался Костя.
Но Антон и Женька его опередили. По очереди обняли Алика. Усадили его за стол. Ленька полез в бар за бутылкой.
– Ты хоть бы телеграмму дал, – улыбнулся Костя.
– Да какая телеграмма? – весело махнул рукой Алик. – Сам не знал, когда отпустят. Я ж еще в апреле мог дембельнуться, да с командиром части рамсы возникли. Жена у него молодая, вся из себя. А я парень холостой. Ну и вывеска вроде ничего.
– Что, жену командира чпокнул? – догадался Антон.
– Да нет, не успел. Заводилась долго. Пока завел, тут и Михалыч. С кулаками на меня. Ну я в долгу не остался. Челюсть ему выбил. А он мне челюсть сломал. И печенку чуть не порвал. Он же зверь в рукопашке. И упрямый как бык. Сказал, что в конце июня уйду, так я в июне и ушел. Все из моего призыва уже давно баб топчут, а я то на «губе», то на стройке.
– Будут тебе бабы, Алик!
– Так уже есть! Я в поезде с одной познакомился. У-ух! Были б деньги, хоть сейчас бы женился!
– А это дело! – одобрительно заметил Костя. – Женатый человек – ответственный человек. А нам ответственные нужны. Ну а насчет денег все будет о'кей!
– Мне вот хату на свадьбу купили! – обнадежил Алика Женька.
– Круто!
– И тебя не обидим! Ты же наш брат!
– Пацаны! В натуре. Я думал, вы уже другие…
От переизбытка чувств Алик чуть не прослезился.
– Другие, – кивнул Костя. – И не в натуре. У нас бизнес, брат. И делать его мы будем вместе.
– Да я вижу, круто вы тут развернулись! Краны, машины, все шумит, все движется…
– Это только начало, брат…
– А это, я тут каких-то уродов видел. Через проходную шли. Злые, как собаки.
– Это не собаки, Алик, это шакалы.
– Рэкет?
– Что-то вроде того.
– Я сразу и не понял, а то бы… Жаль, ствол не прихватил.
– Да нет, хорошо, что не прихватил, – расплылся в улыбке Ленька. – А то бы Фрола с Левой зашмалил. А это наши люди, Алик.
– Ну, я же к вам шел, а они меня не пускали. Я подумал…
– Круто ты подумал, не вопрос. Фрол – мастер спорта по самбо, а Лева в спецназе служил. А ты их на раз укатал.
– Так я ж тоже не пальцем деланный. В разведроте служил, а у нас не полк, у нас десантно-штурмовая бригада.
– Из снайперской винтовки стрелять умеешь? – неожиданно для всех спросил Антон.
На какой-то
момент в кабинете установилась звенящая пустота.– Я по этому делу спец, – нарушил ее Алик. – А что?
– Да ничего. Пока ничего, – покачал головой Костя.
Нетрудно было догадаться, для чего Антон задал наводящий вопрос. В войне с бандитами снайпер нужен как воздух… Но не хотелось вовлекать Алика в мокрые дела. Во всяком случае, прямо сейчас. С корабля сразу на кровавый бал, не дело это…
– Да ладно, ничего… Я же понимаю… – разволновался Алик. – Наехали на вас, да?
– Наехали.
– Отмашку давать будем?
– Будем.
– Так в чем проблема? Если за общее дело, то я хоть сейчас.
– За общее.
– Тогда говно вопрос! Говорите, кого надо сделать!
– Скажем. Но не сейчас. Тебе отдохнуть надо, брат, расслабиться! В себя прийти. Ты подумай, до конца ты с нами или как? Если до конца, то с нами, а если так… Мы в одной системе, брат, и обратного хода нет.
– Какой обратный ход? Я с вами до конца!
– И все-таки подумай. Хорошо подумай! – посоветовал Костя.
Он был уверен в том, что Алик не изменит своего решения. И в нем самом был уверен… Не мог он не доверять своим друзьям. Может, в этом заключалась его слабость. Но он искренне считал, что в этом его сила.
Одним своим видом Старшина производил гнетущее впечатление. Тяжелый подавляющий взгляд, звериный оскал. И нрав у него крутой, под стать королю джунглей. В его присутствии Миклуха боялся высказывать свое мнение. Боялся, но высказывал.
– Я бы не стал его трогать…
Разговор шел о Косте Любимове. Миклуха уже рассказал боссу о том, что парень отказался платить.
– Трогают баб, а козлов – наглухо валят, – ухмыльнулся Старшина. – А ты, я смотрю, в штаны валишь.
– Я?! В штаны?! – оскорбился Миклуха.
– Ладно, остынь. С «чехами» ты круто держался. А перед этим чего пасуешь, не пойму.
– Да мутный он какой-то. Вроде не блатной, а замашки. Я же помню, как он Цепня валил. Даже глазом не моргнул.
– Так не завалил же Цепня.
– Ну, так у Цепня, как у кошки, девять жизней.
– А у петуха сколько жизней? – рассмеялся Старшина.
Цепня опустили еще на тюремной больничке. За то, что на братву руку поднял. А останься убиенный им Козырь в законе, Цепня бы убили. А так только «опетушили». На этап он ушел с дыркой в судьбе… Неизвестно, жив он или нет. Может, залюбил его кто-нибудь до смерти на зоне. Ну и хрен с ним, с этим Цепнем. Главное, что с Миклухой все на мази. Он сейчас в авторитете, красиво живет, все дела…
– Это у Кирьяна нужно спросить, – подсказал он.
– Нехорошо с Кирьяном вышло, – помрачнел Старшина. – Нельзя так было с ним поступать.
– Но так поступили же. И Костя за этим стоял. На Кирьяна место встал. А потом ушел. В бизнес.
– Кирьян – петух, подписываться за него западло. Но спросить бы за него надо. И вообще… Кончать с этим Костиком надо, не нравится он мне.
– Мне тоже не нравится. Но я бы не хотел с ним связываться. Фартовый он пацан. С нуля начал, а как поднялся. Я тут ситуацию пробивал, он же не только базу держит. Он порт хочет прихапать. Фонд у него свой, бабла там немерено. На корню все скупить хочет. Я бы такое дело не потянул, а он – влет. Потому что фартовый. И пацаны у него нехилые.