Шут из Бергхейма

Маленький островок жизни посреди мрака Чащобы. Мы с задохликами единственные, кто не принимал участия в разбитии лагеря. Ну, не считая лошадей, конечно. Тьма толкнула нас друг к другу и мы сбились в кучку как-то подсознательно.

— Я ведь не просил у вас прощения еще, Егор. — вдруг сказал Стас. — Мне на дает покоя мысль, что мы ушли и бросили вас. Очень тягостное чувство. Не было ли это предательством?

— Омг, — вздохнул Миша.

— Вот, божечки-кошечки, нашел ты время и место, — фыркнул я. Тревожность зашкаливала. Черт, это игра. Просто игра. Однако… Большая проблема панических атак — это страх перед наступлением следующей. Нет там никаких фигур над деревьями. А если и будут — разберемся.

Вот только… Вдруг убьют? Меня ж тогда опять накроет.

В груди стало тесно. Я откашлялся.

— Я думаю, это моя вина, Егор, — продолжил Стас. На меня он не смотрел. В темноте я видел лишь очертания его лица, но бард явно пялился на суетящихся северян. — Мы столько времени провели в этой долине в нашем нелепом существовании… Мысли зашорились. Я хотел уйти любой ценой.

— Стас, забей. Давай не сейчас. Я ведь сам хотел остаться.

— Блядь, да заткнись ты и послушай его, — рыкнул Олег. Он весь день шел будто не с нами, погруженный в свои мысли. Но к вечеру ожил. Выстроил, должно быть, вселенную на будущее. — Он хоть и херню несет, но это его херня. Дай выговориться.

Мне стало совсем неловко. Стас поднимал эту тему, пока я метался между задохликами и хевдингом? Лиц соратников видно не было, но то, как выступил Олег подсказывало — разговор бард затеял не спонтанно.

— Я спорил с вами прилюдно, прилюдно же и извиняюсь. Я был не прав. Я не должен был бросать вас. Я должен был повлиять на остальных, — голос Стаса окреп. — Простите меня, Егор.

Мозг сканировал вариации остроумных ответов, отсекая неуместные, злые, обидные. В конце концов я сдался и выдавил из себя:

— Я не держу на тебя зла, Стас. Ни на кого не держу.

— Так, блядь, только он и извиняется. Рассиживаться и ждать пока ты с ботами хороводы водишь — это бред. Семеро одного не ждут.

— Agree, — сказал Миша.

— Нам тупо не сфартило. Будем умнее, — продолжал Олег. — Главное сейчас — найти Свету!

— И Юру, — вставил Стас.

— Конечно! И Юру! Я подумал — может Свету не заметили в телеге? Может, она очнулась, к нам пошла, а мы вон, в дебри уперлись. Надо было остаться в городе!

— Тут экспа. Боты заагрят мобов и мы их покрысим, — возразил Миша. — Мы обсуждали это. Лолушко норм качнулся. Все так апнемся — по лайту прокатим дальше.

— Да? — удивился Олег. — Я пропустил. Но как же тогда быть? Она ведь там одна.

— С Юрой, — терпеливо уточнил Стас.

— Да, блядь, считай одна! — отмахнулся танк.

— Ничего страшного с ней не случится, — я выжал из себя весь оптимизм. — Найдем. Решаем проблемы поэтапно. Сначала устраним Выводок. Затем вернемся к месту, где вас накрыли и там уже наш егерь поработает, может быть выйдет на след. Отыщем ребят. Никуда они не денутся с подводной лодки.

— В город надо кого-нибудь послать, — убежденно сказал Олег. — Обязательно. Вдруг она уже там?

— Они, — уточнил Стас.

— Блядь, ты задрал! — устало отмахнулся воин.

— Лолушко, нам бы тут немного обработать. Отойди пожалуйста, — из тьмы выдвинулся викинг с факелом.

— Че встали, хельево отродье? Отошли быстро! — тут же бросил он остальным задохликам. Репутация в действии.

Мы сместились в сторону, где мох уже почернел от пламени. Ноздри ела гарь. Северяне устраивали вокруг лагеря завалы из поваленных деревьев.

— Ночь будет тяжелой, — сказал я.

И не соврал. Уснуть мне не удалось. Я ворочался на плаще, крутился, но мозг отключаться отказывался. Ноздри рвал запах гари, в районе затылка ныла тянущая боль и найти положение, чтобы она не беспокоила — не получалось. Иногда я привставал, прислушиваясь к ночной жизни лагеря. По периметру бродили часовые. Викинги дрыхли вповалку тут и там. Да и задохлики спали, словно матерые вояки на привале. Я слышал сопение, храп и зловещую тишину за ними. Иногда под ногами дозорных хрустели сучья. Порою долетали приглушенные разговоры. Глубокой ночью лагерь ненадолго оживился, во время пересменки, и пока заспанные бойцы расходились по местам — дозорные уже засыпали.

А я крутился, не в состоянии расслабить голову. Мне казалось, что стоит провалиться в сон хоть ненадолго — последует атака. Мерзкое свойство организма. В тех же самолетах я из тех спасителей, что бодрствуют всю дорогу и лишь тем держат многотонную стальную махину в воздухе. Бытует такое мнение, что, если все пассажиры на борту уснут — авиакатастрофа неминуема. Поэтому, если в перелете меня отключает, то это не дольше чем на пару секунд. Из благословенного сна вышибает уверенность, что мы уже падаем. Я хватаюсь за поручни, я вызываю снисходительные улыбки соседей, но зато живу. Лечу.

Так что ночь действительно была тяжелой. Лишь в момент зарождения рассвета я ненадолго отключился, но это скорее была болезненная дрема, чем сон.

Лагерь пробудился. Звенело оружие, слышался смех. Викинги споро собирались в поход. Вновь застучали топоры. Я осоловело наблюдал за приготовлениями, когда ко мне подошел Игнат.

— Ночью там было двое, — сказал он. Охотник показывал в ту сторону, куда вел нас Айсли.

— Двое? — переспросил я и окончательно проснулся.

— Двое.

— Двое чего, друже? Викингов? Зайчиков? Может два холодильника Бирюса?

Игнат улыбнулся:

— Два человека подходили к лагерю.

Люди? В лесу?

— Дозорные?

— Нет. Вечером нас было сто тридцать шесть, ночью сто тридцать восемь. Сейчас снова сто тридцать шесть.

— Откуда ты это знаешь, шайтан-машина? — округлил глаза я.

— Шестое чувство. Навык. Определяю на радаре гуманоидов.

Я выпучил глаза еще больше.

— Шоблять? На радаре?! На каком, мать его, радаре?

Игнат смутился:

— Ну на игровом радаре, справа внизу. Блеклый такой. С цифрами целей внизу.

Я застыл, фокусируя и расфокусируя взгляд. Где тут радар у меня? Как так вышло, что я его проглядел. Игнат какое-то время наблюдал за моими потугами, потом хмыкнул.

— Может, он только с Шестым Чувством дается? — спросил я.

— Может. У меня с начала был. У тебя нет?

— Нет, — диалог становился сюрреалистичным. — Шут с ним, с радаром. Чего ты сразу не сказал, что у нас гости?