Шут
Шрифт:
– Обсудить... – Анна вздохнула. – Могу предположить, что предметом обсуждения будет ваш протеже, этот шут, этот глупец...
– Да, он шут. Да, глупец. Но вся его глупость в том, что он поверил вам, госпожа. Как и я.
– Вот как. Значит, речь пойдет не о нем. Понятно. Но мы с вами...
– Вы поступили с ним не по справедливости, госпожа. Вы обошлись с ним жестоко и бесчестно. И тем самым оскорбили меня.
– Я оскорбила вас? – Анна презрительно рассмеялась. – Вашего Хью разыскивают за убийство. Он преступник. Его ищут в двух герцогствах и скоро найдут. А когда найдут, повесят на площади.
Эмили побледнела.
– Я
– Уходите, дитя мое. Пожалуйста, уходите. Не пытайтесь наставлять меня в том, чего сами не понимаете.
– Мне достаточно того, что я знаю. Ваши люди разграбили его деревню. Они убили его сына, похитили и бросили в тюрьму его жену. Она умерла. Здесь, в вашей темнице. И вы знали об этом.
– Знала? Откуда? Откуда мне было знать, что какая-то грязная шлюха, которую держат здесь за решеткой, на самом деле жена вашего шута? Тафуры не подчиняются мне. Только мой муж имеет над ними какую-то власть. Я понятия не имею, откуда они взялись и какие безумства творят здесь.
Их взгляды встретились.
– Их безумства отныне на вашей совести, госпожа, – твердо произнесла Эмили.
– Уходите! – воскликнула герцогиня. – Неужели вы думаете, что если бы я знала, кто такой на самом деле этот шут, он был бы сейчас на свободе? Неужели вы думаете, что я упустила бы того, кого мы все давно и тщетно ищем? Да он уже давно висел бы на площади или гнил в тюрьме со своей женой.
– Вы ищете Хью? – Эмили непонимающе уставилась на герцогиню. – Но зачем?
– Потому что ваш шут владеет величайшим сокровищем всего христианского мира и сам не догадывается об этом.
– Каким сокровищем? У него ничего нет. Вы лишили его всего.
– Уходите! – Анна откинулась на подушки. – И уносите с собой ваше понятие о справедливости, добре и зле и прочую чушь. Все то, из-за чего вы сбежали как от своего отца, так и от предназначенной вам судьбы. Ступайте, Эмили!
В порыве злости герцогиня вскочила с постели и...
– О Боже, что это? – вырвалось у девушки.
Правую сторону лица Анны украшал багровый синяк. Другие покрывали шею и плечи.
– Не подходите.
Герцогиня упала на подушки.
– Пожалуйста, госпожа, не отворачивайтесь от меня. Откуда эти синяки?
Анна тяжело вздохнула.
– У каждого своя тюрьма, дитя мое. Хотите увидеть – смотрите!
Эмили охнула и, подбежав к лежащей на кровати женщине, села рядом с ней и обняла за плечи.
– Это сделал Стефен?
– Да, дитя мое. И это та самая правда, сторонницей которой вы так отважно себя провозглашаете. Правда женщины.
Глава 82
Первым делом я поднялся на холм, где покоился в могиле мой сын, Филипп.
Я опустился на колени и перекрестился.
– Твоя мать, Филипп... Перед смертью она говорила о тебе. – Я сел на землю. – Мой дорогой, мой милый сын...
Я не знал, что искали те ублюдки. Они хотели забрать то, чего у меня определенно не было. То, из-за чего умерли самые близкие, самые дорогие люди на свете.
Я разгреб землю и достал безделушки, которые принес с собой из Святой земли.
Позолоченная
шкатулка для благовоний, купленная в Константинополе. Как я радовался, покупая ее. Как был уверен, что вернусь домой с богатством и во славе. И чем все обернулось...Нико, Робер, Софи... все они умерли. Слезы навернулись на глаза, и я не стал их вытирать.
Ножны с инкрустацией и загадочной надписью... Я нашел их на горном перевале. Золотой крестик из церкви в Антиохии. И это – сокровища? И это то, что навлекло на меня страшное проклятие? Если я верну их им, неужели наш город оставят в покое?
К боли утраты добавилась злость.
– Неужели это все из-за вас? – крикнул я. – Неужели из-за вас умерли моя жена и сын?
Я схватил крест и швырнул его в траву. Безделушки! Мелочь! Разве стоите вы того, что я потерял?
В памяти всплыли вдруг последние слова Софи. Не отдавай им то, что они ищут.
Что, Софи, что они ищут? Чего я не должен им отдавать?
Обхватив голову руками, я сидел на могиле Филиппа и плакал.
– Что ты хотела мне сказать, Софи? Что я не должен отдавать?
Я не знаю, сколько часов просидел там. Приближался вечер, когда я наконец поднялся, положил все на место, засыпал сверху землей и, вздохнув, попрощался с сыном.
Не отдавай им то, что они ищут.
Хорошо, Софи, я ничего им не отдам.
Потому что и сам не знаю, что им нужно.
Глава 83
Лето уступило место осени, и я понемногу втянулся в привычную жизнь деревни.
Дело у меня было.
Я продолжил то, что начал Мэттью. Днем таскал тяжелые бревна, ставил на место, поднимал, сбивал, а с наступлением темноты отправлялся спать в лачугу Одо, где мы все – сам кузнец, его жена, двое детей и я – ютились в одной-единственной комнатушке.
Мало-помалу городок возрождался, оживал. Крестьяне готовились убирать урожай. Разрушенные жилища латали, крыши покрывали соломой, дыры закладывали камнями, стены замазывали глиной. С наступлением осени на рынке появлялось все больше приезжих, а приезжие оставляли деньги. За деньги покупались продукты и одежда. В домах и на улице все чаще слышался смех, люди уже заглядывали вперед, думали о будущем.
Что касается меня, то я стал в городке чем-то вроде героя. Мои рассказы о выступлениях перед двором в Трейле и схватке с рыцарем Норкроссом сделались частью местного фольклора. Детишки хватали меня за руку. "Покажи фокус, Хью. Расскажи, как ты выбрался из цепей". И я рассказывал о походе и далеких землях, развлекал их нехитрыми трюками, доставал бусинки из ушей и кувыркался. Их смех заживлял мне душу. Да, воистину – смех лечит. То был великий урок, который я постиг, будучи шутом.
А еще я оплакивал мою дорогую Софи. Каждый вечер, перед закатом, я поднимался на холм, с которого открывался вид на всю деревню, и подолгу сидел у могилы сына. Я разговаривал с Софи, словно и она покоилась вместе с ним. Рассказывал, как идет строительство, как люди помогают мне, делился новостями.
Иногда я разговаривал с ней об Эмили. О том, каким другом она стала для меня. Как с первого взгляда увидела во мне что-то особенное, то, чего не было у других, благородных и знатных. Я вспомнил о том, как Эмили помогла мне спастись, о том, что не будь ее, я бы истлел в лесу после стычки с кабаном.