Шутка
Шрифт:
Мике? Это имя понравилось и запомнилось. Надо только придумать, как и где оно будет лучше звучать. Долой слепое рабство и горы грязных тарелок! Это все равно не те деньги. От синей картошки и несвежих салатов в коробочках уже тошнит. И от постоянного безденежья. Господи, как люди-то живут?
Она вспомнила, что раньше никогда не думала о деньгах. Если заканчивались «свои», всегда был в резерве папа Сальников, его бездонный кошелек. А теперь пришлось просто-напросто забыть, что на свете есть магазины. Первое время она тратила слишком много, и только когда деньги закончились, спохватилась, что бездонного папиного кошелька больше нет. Есть только свои собственные руки, едва справляющиеся с горой грязной посуды,
«Завтра зарплата», — думала она, глядя, как по телевизору идет очередной блок рекламы. Раньше все эти дорогие и большей частью бесполезные вещи ее не раздражали, но сейчас… На сто долларов в месяц она могла только освежить дыхание после того, как заплатит за комнату, которую собирается снять. А потом это дыхание долго еще останется свежим, есть-то все равно будет нечего. А через неделю приезжает подруга. И надо навести здесь порядок, ликвидировать следы месячного пребывания, вымыть плиту и пол.
Она рассеянно оглядывалась по сторонам. Господи, как же не хочется наводить этот порядок! Бедная Мика! Мика? У кого бывают клички? У кошек, собак и прочих разных зверушек. А еще у воров. У преступников, за которыми охотится милиция. Но она охотится за живыми преступниками. А если…
Этот план пришел в ее голову совершенно неожиданно. Не надо наводить порядок в квартире подруги. Наоборот, надо создать как можно больше беспорядка. Как будто здесь что-то искали. Допустим, это были воры. А что они могли искать? Например, деньги. Кстати, могут у подруги быть деньги? А как же! А каждой женщины есть заначка. Уж несколько сотен долларов подружка могла припрятать на черный день. Только где? Разумеется, в шкафу, в белье. На то она и женщина.
Мика не была уверена в том, что все женщины прячут деньги в бельевом шкафу, но очень хорошо знала свою единственную подругу. Если та и ценила что-то в жизни, так это дорогое, красивое белье. Его свежий запах и аромат сухих духов, положенных между лифчиками и кружевными трусиками. Так и есть: ландышевое саше, а под ним очень плотный сверток. Ого! Приятно получать иногда сюрпризы от близких друзей! Будем надеяться, что это у подружки не последние деньги. Ничего, в Европе еще заработает.
На следующий день Мика сделала сразу несколько важныхдел: нашла недорогую однокомнатную квартирку в новом районе столицы, перевезла туда наиболее ценные вещи из квартиры подруги, получила зарплату за месяц и уволилась с работы.
Потом устроила бардак в своем временном убежище. Надела перчатки, вооружилась тряпкой… Отпечатки ее пальцев должны остаться в квартире, но в умеренном количестве. Она же здесь бывала «при жизни», и какое-то время до отъезда с Тимкой в горы заходила полить цветы. Вернее, из-за собственной лени чаще посылала его. Все должно быть естественно. А воры работают в перчатках. Или вор, это уж как кому угодно. Соседей она не боялась: люди давно уже перестали жить единой и дружной семьей. Одни сдавали квартиры, другие снимали, третьи меняли, и в итоге получалось так, что соседи по лестничной клетке друг друга практически не знали. Если бы Мика жила здесь подольше, то могла и примелькаться. А так вряд ли. Уходила рано, приходила поздно, гостей к себе не звала, шума не производила.
Странно, но у нее даже появился кураж. Вот было бы здорово оставить их всех с носом! Не они ее пожалеют, а она их. При чем здесь несчастная подруга, лишающаяся наиболее ценного своего имущества, было не понятно, но Мика на всякий случай возненавидела и ее. Все сволочи, все, кто пачкает едой чистые тарелки!
Она выносила вещи из квартиры ночью, в несколько заходов и очень осторожно. В двух больших сумках, а потом долго тащила их на себе, прежде чем поймать такси. Да и вещи взяла не слишком тяжелые: магнитофон, видак,
натуральную шубу, красивую посуду, покрывало с кровати. Телевизор она с сожалением оставила: не донести. Вот была бы машина! Да и это не проблема. Надо только продать некоторые вещи и купить себе подержанный «Жигуль». И следующую квартиру можно брать уже основательно.Последним рейсом Мика захватила разные мелочи. Косметику, духи, постельное белье и даже стиральный порошок и домашние тапочки. Не покупать же все это? А на новом месте надо обживаться. Хозяева предоставили только самую необходимую мебель и старый холодильник. Да и на том спасибо. Кстати, надо будет их кинуть, когда настанет время съезжать с квартиры. Хотя бы за месяц не заплатить. Она собиралась отныне не платить за многое. Только в случае крайней необходимости. Все, кому лучше, чем ей, должны страдать. А ей сейчас так плохо, что хочется встать посреди улицы, огромного центрального проспекта, и выть, выть, выть…
…После того как Мика прикрыла дверь основательно опустошенной подружкиной квартиры и с последней поклажей вышла из подъезда, прошло несколько дней. Она медленно приходила в себя и отсыпалась, постепенно выдавливая из организма усталость. Совесть ее не мучила, наоборот, было приятно думать, что подружка, вернувшись из-за границы, застанет ограбленную квартиру вместо уютного гнездышка. Не одной же ей, Мике, страдать!
Отоспавшись, она решила наведаться в супермаркет и купить наконец нормальные продукты. Импортные, в ярких упаковках, с соблазнительными этикетками. Хорошего вина купить и креветок. Ах, как же она соскучилась по креветкам! Но сначала надо позвонить и записаться в дорогую парикмахерскую. К хорошему мастеру. Жаль, что нельзя воспользоваться прежними знакомствами! Но ничего, будут и новые. Как знать, не окажутся ли они полезнее старых?
Утром следующего дня Мика сидела в кресле перед огромным зеркалом, а над ее волосами колдовал весьма экстравагантный молодой человек с серьгой в левом ухе. Он щелкал ножницами где-то вдалеке, почти не касаясь Микиных волос, и слишком часто отходил назад, чтобы оглядеть свою работу.
— Не беспокоит? — спросил он.
— Нормально, — ответила Мика, подумав про себя: «Какой противный у него голос!» Она понимала суть маневров этого хваленого мастера: за такие деньги он мог целый день заниматься только одной ее головой. Куда спешить? Да и Мика никуда не торопилась.
— Восстановить структуру волос полностью, конечно, быстро не удастся, — услышала она. — Но сделаю, что могу.
— Я хочу остаться блондинкой.
— Но сейчас в моде естественность! Этакий природный шарм.
— А мне плевать. — «Господи, как же я огрубела среди этой грязной посуды!»
— Но, может, не так вызывающе, как было? — заикнулся он.
— Как угодно, но никаких каштановых кудряшек. И покороче.
— Хорошо, — покорно вздохнул мастер.
В целом Мика осталась довольна. Легкая пепельно-русая волна надо лбом, нежные завитки прямо под мочками ушей, но никаких прелестных девочек. Самая обычная деловая женщина, которая должна отныне сама «зарабатывать» себе на жизнь. Серьезная, деловая, преуспевающая. Отличный образ!
— И приходите почаще, — услышала она, расплатившись.
«Слишком жирно тебе будет!»
Возле стоянки, прямо перед супермаркетом, Мика задержалась. Конечно, сюда надо только на своей машине приезжать! Ах, какие красавицы стоят в ряд! Вон почти такая же «Тойота», какая была у нее. Перепавшая от щедрот папы Сальникова, еще до появления синеглазой акулы. Цвет только другой. И смотрится хуже. А вот от такого новенького сиреневого «Пежо» она бы и раньше не отказалась. Ах, какая аккуратненькая, красивая машинка! Загляденье!