Шутки богача

– Эта работа завершена. Что дальше?

– Дальше? Ночью, в два ноль-ноль, отбудешь на Иннисфри. Самолетом. Да, еще одно… Твой аванс увеличен до пятнадцати тысяч долларов.

"Неплохо, – подумал Каргин. – Похоже, мне удалось обскакать гипотетических конкурентов”. Изобразив на лице благодарность, он огладил тщательно выбритые щеки и поинтересовался:

– Там, на Иннисфри… в каком качестве я должен служить?

– В качестве помощника Альфа Спайдера. Этот Спайдер забавный тип… Любит повеселиться и поболтать, но палец в рот ему не сунешь… Кстати, он отвечает за безопасность мистера Халлорана, – сделав недолгую паузу, коммодор уставился на остров, темневший в серебряном мареве экрана, и неторопливо произнес:

– Хочу, чтобы ты понял, мой мальчик, в чем смысл существования Иннисфри… В том, чтобы Патрик Халлоран жил в покое, не вспоминая о мерзавцах, жаждущих вырвать ему печенку, высосать кровь и сплясать качучу на хладном трупе. А такие есть, уж ты мне поверь! Лично я знаю троих, и каждый поклялся на Библии, торе или коране, что Патрик своей смертью не умрет. Вот почему мы наняли тебя – и других парней, с которыми ты встретишься на острове. Ты будешь с ними работать под началом Спайдера. Крупный специалист, не глуп, осторожен и в прекрасной физической форме… из бывших агентов, что охраняли Рейгана…

– Вероятно, достойная личность, – заметил Каргин. – И с большими полномочиями.

Он постарался, чтобы последняя фраза не прозвучала вопросом. Как утверждал майор Толпыго, никто не благоволит любопытным, и долго они не живут.

– С очень большими, – кивнул Мэлори и затянулся сигарой. – В экстремальных случаях Спайдер командует всеми, вплоть до Арады, Квини и Тауэра, – заметив приподнятую бровь Каргина, он пояснил:

– Остин Тауэр – поселковый мэр, Хью Арада – секретарь и референт, а Квини – дворецкий. Очень надежные люди, и близкие мистеру Халлорану. Он их ценит.

– Учту, – буркнул Каргин.

– Теперь о гарнизоне… В нем четыре офицера, подчиненных напрямую Спайдеру: капитан Акоста и лейтенанты Моруэта, Гутьеррес и Сегри.

– Испанцы?

Коммодор ухмыльнулся.

– Испанцы – это у вас, в Старом Свете. А здесь – кубинцы и парни из Сальвадора, Гондураса, Никарагуа… Все наемники на острове – латинос. Сброд, разумеется, головорезы и изгои, но это неплохо. Совсем неплохо! Кому обещали виселицу, тот не боится пуль. ‘Однако…– его круглое лицо вдруг сделалось озабоченным, – однако есть проблемы… скучают, пьют… Акоста хороший командир, но с пьянством ему не справиться. Должно быть, русского опыта не хватает.

Мэлори подмигнул Каргину, поднялся и раздавил в пепельнице окурок.

– До вечера свободен, капитан. Отдохни, с какой-нибудь девочкой повеселись… На острове выбор скромный, так что не упускай случая…– он снова подмигнул. – Как тебе Кэти Финли?

– Бездна обаяния, – откликнулся Каргин.

– Ты еще не знаешь, какая бездна, – сказал Мэлори и вышел.

Каргин, откинувшись на спинку кресла, прижмурил веки и сквозь зыбкую чадру ресниц вгляделся в выплывающий из компьютерного экрана остров. Звонить Кэти и веселиться ему отчего-то не хотелось. Взгляд его был прикован к Иннисфри. Голубое небо над ним вдруг выцвело, будто затянутое мутной пеленой, яркий зеленый наряд сполз с вулканических склонов, явив бесплодную наготу каменных осыпей, черных ноздреватых глыб и мрачных трещин, солнце на сером облачном покрывале расплылось в багряный круг. “Афган!” – стукнуло под сердцем. Где-то там яма с валом земли, летящей под взмахами кетменей, резкий безжалостный свет, танец пылинок в воздухе; они взлетают, кружатся и оседают на смуглой коже могильщиков-землекопов, на лаковых автоматных прикладах, на лицах тех, кто в яме – безглазых, с изрезанными щеками. Мелькает блестящая сталь, падают комья почвы, глухо стучат, рассыпаются в прах, хоронят…

Каргин замотал головой, и видение исчезло, сменившись блеском лазурных небес и отливающей изумрудом океанской ширью. “Это еще что за дьявольщина?.. К чему бы?..” – пробормотал он, поднялся и начал мерить шагами тесную комнатенку. Семь шагов от стола до стены, пять – до бронированных дверей, и восемь – обратно до стола… Постепенно мысли его приобрели иное направление, афганский пейзаж поблек и стерся; теперь он размышлял об Иннисфри, знакомом ему лишь по снимкам да картам, зато во всех подробностях, о поселке у бухты, вилле в горах и о людях, с которыми встретится завтра.

Он негромко назвал их по именам, стараясь зафиксировать каждое в памяти:

Альф Спайдер, человек больших полномочий… Хью Аррада, секретарь и референт… Квини, дворецкий… Остин Тауэр, мэр… Люди, близкие Халлорану… Троица лейтенантов – Моруэта, Гутьеррес, Сегри… И капитан Акоста, проигравший матч с зеленым змием…

"Не его ли придется мне сменить?.. – мелькнула мысль. – Возможно… Во всяком случае, русский опыт? будет кстати, как и познания в испанском языке”.

Ровно в час двери разъехались, пропустив Кэти. Она встала у порога; длинные пряди с мягким каштановым блеском переброшены на грудь, брови сведены, глаза опущены, взгляд – быстрая змейка, скользящая в тени ресниц. Мнилось, будто хочет она что-то сказать, в чем-то признаться, да не решается – то ли из девичьей скромности, то ли по иным причинам, какие могут найтись у молодой калифорнийской леди из благородного семейства. Но Каргин почему-то решил, что скрытое ею и недосказанное – вовсе не объяснение в любви.

– Ночью улетаешь?

– Улетаю, – он кивнул и начал складывать разбросанные тут и там карты и бумаги.

– Тогда не стоит терять времени.

Губы девушки дрогнули, приоткрылись в улыбке, но взгляд ее Каргин поймать не смог. Змейка в холодной скользкой чешуе…

– Не стоит, хотя мы его все равно потеряем. Время, – он пошевелил пальцами, – это такая материя, которую не купишь, не продашь, не найдешь и не вернешь. Можно только потерять. Вместе с человеком…

– Слишком ты мрачен, солдат, – Кэти, пряча глаза, по-прежнему улыбалась своей зовущей улыбкой. – Мы еще встретимся. Разве не так?

– Встретимся, – согласился Каргин и про себя добавил: “Может быть, где-нибудь, когда-нибудь. Скажем, в будущем тысячелетии”.

Выключив компьютер, он шагнул к двери.

Глава пятая

Сверху остров был похож на камбалу с круглым разинутым ртом и глубокой раной под нижней челюстью. Голова камбалы являлась обитаемой частью местной ойкумены; ее пересекали ниточки дорог, едва заметных среди вечнозеленого леса, изогнутым луком падала с гор река, огибая аэродром и поселок, синело озеро в раме бурых утесов, а в двух километрах от него начинался парк, разбитый на вулканическом склоне – и там, сливаясь с базальтовыми скалами, вставала частая гребенка дворцовой колоннады. С запада горный склон неторопливо стекал к поселку и бухте, а на востоке резко обрыва-лея вниз; подножие его тонуло в диких зарослях, лабиринте мангровых джунглей и изумрудных, поросших мхами зрачках трясин. Весь этот хаос обрамляли стены. древнего кратера, на первый взгляд несокрушимые, как вечность, но Каргин заметил, что в трех-четырех местах на севере и юге скалы иссечены расщелинами и ядовитая зелень болотистого леса отступает под натиском: темных каменных осыпей.

Самолет, тридцатиместный комфортабельный “оспрей”, сделал пару кругов над бухтой, развернулся хвостом к встававшему H горами солнцу и плавно скользнул вниз, к серому прямоугольнику аэродрома. В дальнем его конце маячил павильон – сталь, стекло, белые тенты, полоскавшееся на ветру; рядом несколько машин и небольшая толпа, человек пятнадцать в легких тропических одеяниях. Мужчины – в шортах и гавайках, женщины – в, цветастых платьях; лица у тех и других затенены широкими полями шляп.

"Встречают?.. – подумал Каргин. – Ждут? Но кого?” В “оспрее” – он сам, да два пилота… Были, правда, тюки в багажном отделении, но вряд ли с письмами. Письма, как и барачный военный городок в тайге, печи, топившиеся дровами, и многое другое, остались в далеком детстве. Письма – настоящие письма – были, теперь редкостью, особенно в краях торжествующего прогресса; телефон: и компьютерная связь хоронили их с каждым годом все надежнее и глубже.

Колеса стукнули о землю. Взвыли, тормозя разбег, турбины, машина прокатилась и замерла метрах в тридцати от павильона. Щелкнул замок люка. Каргин поднялся, откинул невесомую дюралевую дверцу и спрыгнул на серый ноздреватый бетон. Солнце ударило по глазам. Он вытащил темные очки, водрузил на нос и ровным солдатским шагом направился к толпе.

Если тут кого-то ждали, то не его. Женщины – их было три или четыре – шептались о чем-то и хихикали, собравшись тесным кружком, мужчины лениво следили за парнями из аэродромной команды – те, подогнав цистерну с горючим к белому боку “оспрея”, уже разматывали шланг. Вновь прибывший был удостоен пары нелюбопытных взглядов, вежливой улыбки какого-то седого джентльмена (тот даже приподнял шляпу) и взмаха рукой. Махал мускулистый загорелый тип, небрежно опиравшийся на дверцу обшарпанного джипа.