Шутки судьбы

Зайдя в дом я почувствовала отчётливый запах хлорки, тут же вспомнила, что Эдвард говорил о потере крови. Получается, Джаспер не только не напал на меня, но и сам донёс до основного дома. Я всегда знала, что он сможет. Правда, сомневаюсь, что его эта победа над собой сильно порадовала. Настроение тут же снова портится.

– Ты хочешь пить, есть?
– заботливо спрашивает Розали.

Я открываю рот, чтобы ответить, но из горла не вырывается ни звука, Розали озабоченно хмурится, а я качаю головой, отвечая на её вопрос.

– Ложись, я схожу за Карлайлом, - я хмурусь, а она поясняет: - надо посмотреть, нет ли никаких проблем со связками, может, Джаспер, число случайно, разумеется, - голосом, полным яда, прошипела Розали.

– придушил тебя, повредив горло.

Я зло всплеснула руками, впервые, не желая видеть Розали, я указала ей на дверь.

– Ты хочешь, что бы я ушла?
– изумлённо спрашивает девушка, я зло киваю.
– Я всё равно пришлю Карлайла, - тихо говорит он, уходя. Я её обидела, но мне наплевать.

Она не имеет права так говорить о Джаспере, она не знает, как сильно он старался, как много боли ему приносил каждый синяк на моём теле. Она не имеет права его осуждать. Никто не имеет, включая его самого.

– Попробуй что-нибудь сказать, Елена - напряжённо говорит Карлайл, сев рядом со мной. Он появился минут через пять после того, как ушла Розали. С ним был Эдвард.

Я открываю рот, но не могу произнести ни слова.

– Джаспер… - он замолчал, подбирая слова, а я тут же покачала головой.

– Значит, скорее всего, это шок, - заключает доктор, осмотрев моё горло как снаружи, так и внутри.
– Во всяком случае, внешний повреждений нет, - я киваю, а он встаёт.
– Тебе, наверное, хочется побыть одной?
– я снова киваю, он тоже кивает, вставая.
– Я зайду завтра с утра, хорошо?
– снова киваю, чувствуя себя болванчиком.

– Мне уйти?
– тихо спрашивает Эдвард, а я, подумав с минуту, киваю.
– Всё будет хорошо, только не расстраивайся, - он грустно улыбнулся и, вместе с Карлайлом, исчез в темноте.

Каждое утро Карлайл приходил ко мне, беря с собой Эдварда в качестве переводчика, осматривал, после чего уходил. Я не хотела ни с кем общаться. Розали заходила пару раз, но я даже смотреть на неё не могла, так что она перестала заходить, чтобы не расстраивать меня.

Вот уже 11 дней, как нет Джаспера. Я понимаю, он привык в одиночку переживать кризисы, но только вот он больше не один, тут я, всегда готовая его выслушать, помочь. Я хочу быть рядом, когда ему плохо, но Джаспер не даёт мне такой возможности, сбегая.

Как будто я для него ничего не значу, ну, во всяком случае, не достаточно много, чтобы быть посвящённой в его проблемы.

Разумеется, это не так, просто он не привык, что кто-то о нём волнуется, не привык, что кто-то его ждёт. Он слишком долго был один, всегда борясь со своими проблемами в одиночку. А я просто человек, слабый и беззащитный, по мнению Джаспера. Он не считает, что я должна думать о его проблемах.

У меня на этот счёт иное мнение.

Я дико тоскую по нему, настолько, что даже не поднимаюсь в спальню.

Даже душ я принимаю в основном доме, не в состояние пройти на третий этаж своего.

Большую часть времени я провожу одна, читая, смотря сериалы и, конечно, плача. Ежедневно я пытаюсь говорить, но ничего не выходит. Физических повреждений у меня нет, так что проблема только в голове. А, может, дело в том, что сказать мне нечего.

На улице начинает холодать, приближается зима, поэтому по вечерам я сижу у камина, засыпая там же. Просто так, в тепле, я не чувствую себя такой одинокой. В один из таких вечеров я просыпаюсь, почувствовав, что меня оторвали от пола, открываю глаза и вижу Джаспера, он ставит меня на ноги в нашей спальне, а я на него тупо смотрю.

Бросаюсь ему на шею. Я так скучала.

Тут же отступаю. Как он посмел меня оставить на две недели, не предупредив?

Борясь между собою, выигрывает злость. Джаспер всё это время внимательно наблюдал за мною, пытаясь понять мои эмоции.

Мне так сильно захотелось его ударить, как он смеет так со мной поступать? Понимая, что пострадаю от этого только я, беру в здоровую руку подушку и бью… Не сильно, с каждым ударом бью сильнее. Разумеется, он не чувствует этого, но вот выглядит удивлённым. По-моему, он никогда не видел меня такой злой.

Мне нужно что-то побольше подушки. Я осматриваюсь и беру в руки лампу, разбивая её прямо об голову изумлённого Джаспера, тут же пиная в него тумбу, которая, не долетев, с грохотом падает в сторону. Теперь в Джаспера летит всё, что попадается под руку.

КАК. ОН. ПОСМЕЛ?

Он уворачивается, ловя тяжёлые предметы, грозящие разбить стеклянную стену, не пытаясь меня остановить. Умно. Немного остыв я падаю на кровать, совершенно изнеможённая, он осторожно садится рядом, вытирая рукой мои слёзы, а я даже не понимаю, я расплакалась из-за злости или из-за грусти.

– Как рука?
– тихо спрашивает Джаспер, кивая на забинтованную руку. Я пожимаю плечами.

– Ты со мной не разговариваешь?
– тихо спрашивает он, грустно глядя на меня, я лишь закатываю глаза.

– Прости, Елена, - я снова закатываю глаза, вставая в поисках бумаги и ручки, бумагу я нахожу сразу, а вот ручки нигде нет, Джаспер тут же мне протягивает её, нахмурившись.

Шок. Не могу говорить. Злюсь. Хватит самобичевания. Люблю, - написав я протянула листок ему, он изучал его так долго, словно я написала на незнакомом ему языке.

– Ты всё это время не говоришь?
– отрицательно качаю головой, а он выглядит пришибленным.

Пододвигаюсь к Джасперу, садясь на его колени и обнимая за шею, он обнимает меня в ответ.

– Прости, что исчез, я не думал, что меня не будет так долго, - грустно говорит блондин, я лишь прижимаюсь к нему покрепче.
– И за руку прости, больше я так рисковать не буду, - я недовольно открываю рот, а он целует меня в щёку, укладывая в кровать.

Когда я проснусь, ты будешь рядом?
– пишу я, боясь, что он снова пропадёт.