Шутки в сторону!

– Я пыталась дозвониться до тебя вчера вечером, – с укоризной начала Стелла. – Но тебя не было дома.

– Крис так удивился ее тону, что неожиданно для себя начал оправдываться:

– Извини. Я работал допоздна.

Стелла пожалела о своей резкости и тут же сбавила обороты:

– Я просто беспокоилась, что не успею поговорить с тобой до твоего сегодняшнего свидания с Лорен.

– Понятно…

Стелла почувствовала холодность в его голосе и поняла, что так ничего не добьется. Нужно было попытаться расположить его к себе.

– Как у тебя дела на работе? – оживленно спросила она.

– Отлично, – ответил Крис.

Конечно, Стелле было неинтересно слушать о двенадцатилетнем мальчишке, который вчера снова набросился на него с ножом во время урока английского. Вообще весь этот разговор вызывал у него странное чувство. Он мог бы просто положить трубку, но это было бы уже верхом невежливости. Попытка вспомнить, чем занимается Стелла, не увенчалась успехом, поэтому Крис ограничился общим вопросом:

– А как дела у тебя?

Стелла всегда понимала этот вопрос буквально. Правда, она не стала упоминать о начале очередной менструации, но в остальном полностью посвятила Криса в подробности прошлого дня. Крис быстро отключился, лишь изредка выхватывая важные детали из ее рассказа. В результате он получил информацию, которую можно было изложить в течение тридцати секунд: у нее был ужасный день в издательстве, в котором она работала (хотя в ее получасовом отчете не было ни слова о книгах, что заставило Криса ломать голову над тем, чем же она там занималась), она общалась с пятью знакомыми, которых, по мнению Стеллы, Крис должен был знать, и еще она обдумывала, какой плиткой покрыть пол на кухне.

К концу ее монолога Крис впал в состояние, близкое к коме, и возвращался к реальности только во время пауз, чтобы вставить нейтральные реплики типа: «представляю» или «правда?». В конце концов, Стелла добралась и до причины своего звонка.

– У меня к тебе довольно деликатное дело, Крис.

– Какое же? – нехотя спросил он.

Крис не любил деликатные дела. Он делил жизнь на белое и черное, а полутона вызывали у него тоску.

– Я знаю, что сегодня ты увидишься с Лорен. Я хотела поговорить о том недоразумении, которое у вас возникло.

Недоразумение? Что же, весьма тактичное замечание, хотя он не назвал бы это недоразумением.

– Так в чем дело? – дипломатично спросил Крис.

– Понимаешь, я знаю, что Лорен… это звучит так глупо…

Крис сжалился над ней:

– Ты хочешь сказать, что она солгала о своем дне рождения.

Стелла с шумом выдохнула воздух.

– Не то чтобы солгала, она просто думала… у нее сложилось впечатление, что твое мнение о ней ухудшится, если она признается… словом, ты понимаешь.

«О боже! – чуть не простонал Крис. – Так, значит, это я виноват? Тогда понятно…» Он покачал головой, хотя, конечно, по телефону этого не было видно. Неужели Лорен могла так ошибиться на его счет? Он вообще ни к чему не испытывал сильных чувств – не считая работы и, разумеется, ненависти к опере. В остальном он был сама лояльность. Ему даже нравились большинство его учеников, хотя все они были отъявленными преступниками. Крис считал, что трудно быть добродушнее его.

– Не знаю, почему у нее сложилось такое впечатление, – сухо заметил он.

– Думаю, это из-за того, каким тоном ты произнес слово «астрология», – пришла на помощь Стелла.

Из-за тона, каким он сказал слово «астрология»?! Да он даже не помнит, упоминалось ли оно, да еще каким-то особенным тоном! Крис вообще всякий разговор воспринимал как процесс обмена информацией и никакого значения той или иной интонации не придавал. Он просто хотел быть вежливым, но, судя по всему, это ему не удалось.

– Наверное, ей показалось, – пробормотал он. – Мы просто болтали. Да я бы никак не отреагировал, скажи она, что увлекается черной магией!

Стелла тяжело вздохнула. Если Крису безразлична ложь Лорен, значит, все ее переживания были напрасны. А ведь сейчас Лорен, возможно, тоже места себе не находит, волнуясь из-за предстоящего вечера, – и тоже без причины. Для Стеллы вдруг стало жизненно важным переиграть ситуацию, помочь Лорен и Крису все начать сначала. Ведь так поступают настоящие подруги?

– Послушай, Крис, наверное, ты сочтешь меня сумасшедшей, но могу я попросить тебя об огромном одолжении?

Он хотел сразу ответить «нет», понимая, что любая просьба Стеллы способна нарушить то хрупкое равновесие, которое установилось в его жизни. Три дня назад он бы поклялся, что не заведет ни с кем серьезных отношений в ближайший год. А сейчас он был на пороге нового романа и не хотел лишних осложнений и подводных камней.

– Какое одолжение? – устало спросил он.

– Ну, раз у Лорен создалось неправильное о тебе представление, она теперь очень боится быть разоблаченной. А это непременно случится, если ты станешь с ней встречаться – ведь через две недели у нее день рождения…

– Так какое одолжение? – прервал ее излияния Крис, почувствовав настоятельную необходимость в четвертой чашке кофе.

– Ничего особенного. Просто дай ей понять, что абсолютно не помнишь ваш разговор или не придал ему значения. Тогда она и сама о нем забудет. Конечно, не надо говорить этого открыто, просто вскользь упомяни, когда представится случай.

– Это все? Ты явно преувеличиваешь мои актерские способности, – сухо откликнулся Крис.

Высказав просьбу, Стелла явно начала терять терпение:

– Послушай, просто дай ей понять, что забывчив или невнимательно ее слушал, потому что голова была занята своими проблемами, или что-нибудь в этом роде.

– Господи, к чему вообще такие сложности? Почему я не могу просто сказать ей, что все знаю? Это же не бог весть какая ложь.

– Ни в коем случае! – воскликнула Стелла так громко, что ему пришлось отодвинуть трубку от уха. – Тогда она захочет узнать, кто тебе сказал.

«Теперь все ясно, – подумал Крис. – Инстинкт самосохранения – самый древний и сильный из всех человеческих инстинктов. А Бет всегда говорила, что все поступки Стеллы продиктованы постоянным, почти болезненным стремлением заслужить всеобщее одобрение».

– Не вижу, в чем проблема, – заметил он, начиная раздражаться. – Ты же не выдала ее самую сокровенную тайну.

– Знаю, но она обидится, что я ей этого не сказала. – Стелла все больше волновалась.

Крис был сыт по горло:

– Послушай, не могу поверить, что ты делаешь такую трагедию из пустяка. Прости, но мне пора на работу.

– Так ты выполнишь мою просьбу, правда? – в последний раз попытала счастья Стелла.

Крис положил трубку. Бред какой-то! Удивительно, сколько времени двое взрослых людей потратили на обсуждение пустяка, абсолютно не заслуживающего внимания. Потом он попытался вспомнить, когда последний раз уделял время тому, что было действительно важно для него.