Шварцкау
Шрифт:
Сэмми тотчас скрылся, а майор покачал головой и протянул на ладони колоду.
Все еще отдуваясь после вспышки гнева, капитан сдвинул карты, но едва майор начал сдавать, демонстрируя чудеса подвижных пальцев, капитан вдруг снова вскочил и закричал:
— Да что же это такое?! Теперь и в окно морду сует!
Майор оглянулся, но в окне уже никого не было. А капитан сел и, казалось, немного успокоился.
— Ну что, приятель, ты готов взять свои карты? — спросил майор.
— Да, сэр, я готов.
— Тогда — играем.
И они подняли
«Нет, приятель, положенное на кон обратно не берется», — подумал майор.
— Ну что, будем брать взятки или выложим сразу, капитан Хольмер?
— Сразу, майор, — согласился Хольмер, сдвигая веер карт.
Стоун делано вздохнул и стал выкладывать знакомую фигуру: три вальта, три дамы и четыре короля.
— Каре, мой друг, — сказал он и развел руками. Но, вопреки его ожиданиям, Хольмер не взвился и не принялся хлестать себя по щекам. Он тоже вздохнул и начал раскладывать свой собственный узор. Два вальта, три дамы и четыре короля.
— Римское каре, мой друг, — в том же тоне сообщил он и тоже развел руками. — Однако партия…
— Но… нет… Нет, этого не может быть! — закричал майор, вскакивая и нависая над всей этой кучей богатств. — Ты — шулер! — воскликнул он, переводя взгляд на капитана.
— Это не по правилом, майор. Вы же знаете, что результат игры пересмотру не подлежит, если вам не удалось схватить противника за руку.
— Да я тебя!
Майор выхватил из кобуры пистолет, но увидел наставленный на него ствол армейского «Ка-42».
— Я все про вас знаю, господин майор. Я знаю, чего от вас можно ожидать, — поверьте.
— Ты… Ты профессиональный игрок и ты просто… издевался над мной… — с надрывом произнес Стоун, опуская пистолет.
— Пришлось постараться, но мне это было очень нужно. У меня на руках рота, и предатель где-то рядом.
— Хорошо, — произнес майор и тяжело опустился на стул.
Капитан сгреб свои деньги, забрал кинжал, а банковскую карту и расписку небрежно перебросил майору.
— Что это? — спросил тот.
— Мне не нужны ваши деньги, моей целью было заполучить сюда следователя. Вы мне это обещали.
— Не вопрос, — сказал майор, быстро убирая карточку и расписку. — А почему я тебя не знаю? Почему ты не играешь в городе?
— Я больше не играю, — ответил Хольмер, разглаживая купюры и аккуратно укладывая их в портмоне.
— Но ты же мастер, ты мог бы обогатиться!
— В городе не с кем играть, — пожал плечами Хольмер.
— Да почему? У нас в контрразведке отличные игроки! Есть ребята как раз твоего класса, честное слово!
— Нет там у вас никого моего класса, — скучным голосом произнес капитан. — Проверено.
— А ты пробовал?
— Пробовал. В результате был арестован, а потом мне в холодной еще и морду набили. Не любят особисты долги платить.
— Не любят, — согласился Стоун, стыдливо улыбаясь. — Ты
извини меня…— За то что за пистолет хватался?
— Нет, — покачал головой майор. — Это я тогда предложил своему другу тебе морду набить. Сам я в этом не участвовал, но идея принадлежала мне.
— Ну спасибо.
— Пожалуйста, капитан. Я пришлю следователя, и мы будем квиты. Будем?
— Будем, — легко согласился капитан. Он был незлопамятен.
32
Заметив, в каком состоянии Джек выбрался из кабины робота, механик махнул ему рукой, дескать, проваливай, сами в ангар загоним, и Джек пошел к выходу со двора, и вместе с ним, шаркая подошвами, брел капрал Баркли.
У его машины было несколько незначительных повреждений, но сам он не пострадал.
— Винца выпьем? Нам по двойной полагается, за боевой выход, — предложил он.
— Иди, я догоню, — ответил Джек и, вдруг развернувшись, зашагал к самому большому ангару, где находился кабинет старшины Тильгаузена.
Тот оказался на месте. Поглядывая на скользящую по кран-балке опору «гасса», он прихлебывал горячее какао из потрескавшейся фаянсовой кружки.
Старшина постоянно пил какао и угощал им Джека всякий раз, когда тот заходил к нему в гости.
— О, наш герой! Заходи и выпей какао, сегодня — «Золотой ярлык».
— Давай, — согласился Джек. Они давно были на «ты», да и как могло быть иначе, ведь пилоты и механики беспокоились о роботах, как о собственных чадах, и переживали за их поломки, ранения и болезни — вроде блуждающих в электропроводке неисправностей.
На другом конце ангара заработал пневмомолоток, и Тильгаузен завел Джека в свою загородку. Там было заметно тише и можно было поговорить.
Ожидая, когда Тильгаузен зальет кипятком порцию какао, Джек сел на колченогую табуретку и вздохнул.
— На держи… Горячее…
— Спасибо, Берт.
Джек принял угощение, но пробовать не торопился.
— Чего случилось-то? Или я еще чего-то не знаю? — спросил Тильгаузен.
— Берт, арконы объявили на меня охоту.
— Что значит — объявили охоту? — как будто удивился тот, хотя по глазам было видно, что сразу все понял.
— Не знаю. Мне так контрразведчик из города сказал.
— Ты хочешь получить совет?
— А какой тут может быть совет? Надо попытаться как-то обмануть их.
— Как?
— Сделай мне копию «таргара», чтобы сверху похож был на мою машину.
— И что ты будешь с ней делать? Выставлять за городком на дюны?
— Еще не знаю. Может, и так. Сюда-то в городок они вряд ли сунутся.
— Сюда вряд ли, — кивнул Тильгаузен и вдруг настороженно повел бровью: сквозь грохот инструментов он вроде бы услышал, как над ангаром прошелестели турбины.
«Показалось», — подумал он, отставляя кружку.
— Хорошо, Джек, для тебя все, что угодно. Сделаем каркас из палок, жести нарежем и самое главное — хорошо покрасим. Сверху будет то что нужно.