Схватка с кобрами
Шрифт:
– Касс! – хриплым шепотом позвал он. – Касс!
В откинутом сзади клапане появилось лицо.
– Ты в порядке?
Хайд кивнул.
– Дханжала нет... убит! – Покрутил головой, облегченно вдыхая морозный воздух. – Садись вперед... автомат! Давай, черт возьми, выбираться.
Потянул дверцу и взобрался на сиденье, сразу нащупывая рукой ключ зажигания. Повернул. Мотор холодно чихнул. Касс вскарабкался в кабину, неуклюже, словно метлу, втаскивая автомат. Повернул ключ зажигания второй раз, третий – из-за деревьев появились возбужденные борьбой, разъяренные гибелью сообщников и отсутствием денег и ценностей у Дханжала, грабители, – и машина, взревев, завелась. Отпустил тормоза, "лендровер" покатился вниз по выбоинам. Рядом просвистела пуля.
Касс опустил стекло и, будто
– Убери, мать твою, голову! – заорал он, вцепившись в непослушную баранку.
Машина с выключенными фарами прыгала на заваленной снегом мерзлой траве, скользила по снежной жиже. Хайд изо всех сил пытался выбраться на дорогу. От машины отпрянула черная тень, за ней, спотыкаясь, поспешила в сторону другая. Разлетелось боковое стекло, в металлическую стойку стукнула пуля. Кругом деревья. Что-то ударилось о бок "лендровера", потом подскочили задние колеса. Наверно, переехали кого-то.
– Голову вниз!
Касс дважды выстрелил, скорее всего, в воздух. Включенные фары осветили дорогу, и Хайд, успев вписаться в крутой поворот, направил на мгновение оторвавшуюся от земли машину вниз.
Притормозив на очередном повороте, стал спускаться по обледеневшей дороге к далеким огням Чиласа. Касс продолжал вслепую бесполезно палить из автомата, но это уже неважно. Касс наконец проснулся, оба живы, хотя и потеряли Дханжала. Еще есть несколько минут, прежде чем кончится адреналин и на него обрушится усталость.
– Посмотри-ка вот это... – произнесла Сара. Как будто вспомнила старую песню. Сиденье завалено газетами на английском и хинди. Протянула одну Роз – региональный выпуск "Индиан экспресс" для Джамму и Кашмира. В начале поездки Сара лишь бесцельно проглядывала их, так же, как Роз листала свой "Вог". Теперь же она настойчиво совала ей газету, как будто предлагая религиозный трактат на ступенях церкви в воскресное утро. – Гляди! – повелительно воскликнула Сара.
Роз взглянула на газету. На целую полосу фотография Мехты, лидера индусских фундаменталистов, партии Бхаратия Джаната, главного противника Шармара, машущего рукой из окруженного огромной толпой разукрашенного подобия колесницы. Заголовок гласил: "Паломничество кинозвезды из Дели в Сринагар". К явному возмущению Сары, Роз спокойно оторвала взгляд.
– Тебе непонятно, а? По-моему, понятно без английского языка. – Постучав по газете, швырнула ее на сиденье. – Во время так называемого паломничества он побывает в разных местах, только и всего. Если бы ты удосужилась прочесть статью, то поняла бы, почему он так опасен, – добавила она. – Он – партия Бхаратия Джаната – призывает покончить со светским государством. Цель этого паломничества – призывать к объединению, помешать отделению мусульманского Кашмира и сикхского Пенджаба... помешать плану В.К.! – Стиснув руки на груди, подалась вперед. – Ему всего лишь нужно больше беспорядков в Кашмире – он требует эмиграции индусов, более сильного присутствия индусов в Пенджабе, присутствия повсюду военных, готовых стрелять во все, что движется! – Тяжелый вздох. – Не знаю, зачем мне нужно все это тебе объяснять. Тебе наплевать, не так ли?
В глазах вызов. Роз неопределенно покачала головой, снова встретив гневный взгляд светлых глаз. Сара ни во что не верила, в Англии не осталось ничего, к чему бы она не испытывала презрения... Шармар добыл ей чашу Грааля.
– Прекрасный идеал, тот, что у В.К., – без нужды добавила Сара.
– Какой?
– Дать Кашмиру и Пенджабу отделиться...
– Что тогда будет с его поганым героином? – выпалила Роз, тут же разозлившись на себя.
Все равно что завести речь о скотобойнях на званом обеде перед шокированными гостями, опустившими глаза на украшенную травами и соусами баранину или говядину и кажущиеся безобидными лезвия ножей. Однажды она так сделала. Хайд смеялся, но обед был испорчен, и, хотя хозяйка согласно поддакивала, больше их не приглашали. На этот раз она не просто опозорилась за столом, а, возможно, ускорила свою безвременную кончину.
– Что ты можешь
об этом знать?– Достаточно, – разозлилась она. – Он убивает людей или заставляет других это делать. Ради своих идеалов!
– Ему иногда приходится идти на это ради общего блага!..
Сара взглянула на столик и его содержимое, по которому по-прежнему ползало похожее на желудь деревянное насекомое. Промелькнули огни каких-то строений.
– Ты же не можешь поручиться, что он не убьет Хайда. – И снова вопреки здравому смыслу: – Не можешь гарантировать, что меня не убьют. Только на сей раз это будет происходить не где-то далеко. Тебе придется смотреть, как меня будут забирать...
Сара затрясла головой.
– Нет...
– Кто этот малый в кремовом костюме?
– Что?
– Малый в кремовом костюме. Тот самый, который это сделает или доставит меня туда, где это сделают. По крайней мере, сможешь помахать мне на прощание рукой!
– Послушай, – возразила Сара, всем своим видом, за исключением предательски блеснувших глаз, показывая, что не придает значения словам Роз, – ты знаешь, что происходит в Кашмире. Это тянется годами. Неужели ты хочешь, чтобы становилось все хуже и хуже? Хочешь? И так повсюду – проклятая религия – со времен раздела страны! И не обманывайся: если поможешь свалить В.К., станет еще хуже! Он, черт возьми, единственная надежда для этой проклятой чудесной страны! – Холодными длинными пальцами лихорадочно схватила руку Роз. – Роз, пожалуйста... ты не можешь просто так отдать кому-то эти штуки... ну пожалуйста!
Молчание, нарушаемое только шумом поезда. Стук колес на стыках, легкое замедление на некрутом подъеме.
Наконец Роз нарушила молчание.
– Не могу же я просто так взять и забыть о Хайде. Уйти и не думать о нем. – Решительно выпрямилась. – Не могу взять пистолет и застрелить тебя, Сара. Но и не собираюсь отдавать тебе пленки и кассеты. По доброй воле. Так что решай, что делать.
В уголке рта Сары капелька слюны, которую никак не мог слизнуть бегающий по губам кончик языка. В беспокойно бегающих глазах отражалась внутренняя борьба. Роз, замолчав, как бы заново услышала перестук колес, увидела купе, хрупкую дверь, в которую должны постучать. Скоро. Все к чертям испортила. Сидящую напротив женщину больше пленила мечта мужчины, чем он сам. Она грезила наяву. И была опасна всякому, кто угрожал взлелеянным ею идеалам, обретенным на склоне лет и потому ставшим еще дороже.
Сара не отдаст их ни ради Хайда, ни ради нее самой...
Пракеш Шармар смотрел телевизионное интервью Сингха, их министра финансов. Один из работающих на них обозревателей записал, чтобы Пракеш и В.К. – если В.К. даст себе труд взглянуть – могли судить об уровне выступления. Сингх говорил со знанием дела, доходчиво и увлеченно. Передача получилась и повлияет на образованные круги... "За три года рупия станет полностью конвертируемой... будет ускорена приватизация государственного имущества... создан новый климат для отмены государственного контроля". ...исключительно для культурных и деловых кругов, подтвердил Пракеш. Но необходимо. Дает Конгрессу реальную власть; создается впечатление, что в экономике – а результаты неважные – намечается подъем... иностранные капиталовложения, наши переговоры с МВФ – в широкомасштабные совместные предприятия вовлечены и "ИБМ", и "Форд", и "БМВ", и "Шелл"... "сократим подоходный налог и налог на корпорации, снизим учетную ставку... коренным образом пересмотрим банковскую систему... правительство Конгресса уже начало значительную часть этой работы..."
– Да, превосходно. Поздравьте министра, – негромко произнес Шармар.
Оставив обозревателя, отошел от экрана к обращенному в сторону Коннот-плейс и правительственных зданий окну.
Да, действительно превосходно. Пустил пыль в глаза городским деловым кругам, даже угодил фермерам побогаче, понравится образованным. Ответственно, разумно, в светском духе, как нечто из следующего столетия... но вот Мехта и его проклятые фундаменталисты с их смехотворным Паломничеством во имя Единства пускает пыль в глаза на селе, производя впечатление на крестьян, бедняков, индусов! А без села не победить.