Схватка с кобрами

Уже в десяти ярдах. Тот, что повыше, впереди своего сообщника. Дорожка под отяжелевшими, заплетающимися ногами казалась более вязкой. Полицейский теперь в пятидесяти, а то и больше ярдах позади. Семь ярдов, шесть шагов. Высокий прибавил шагу. Вспомнит ли кто-нибудь, что их не встречали, как дипломатов? Свяжут ли их с ней каким-либо образом? Пять шагов, четыре...

В конце туннеля люди. Мигая огнями и сигналя, мимо проехала багажная тележка. На ней женщина в инвалидной коляске. Рука схватила ее за рукав. Она замахнулась сумкой, но не попала в индийца, который, улыбаясь, спокойно отступил в сторону. Шедший сзади протиснулся вперед, преградив ей путь. Роз ухватилась рукой за движущиеся перила. Плакат с Эйфелевой башней, еще один с площадью Согласия, тигриная морда среди зелени – волшебный Кашмир. Боже...

Рослая элегантно одетая парочка шествовала ярдах в двадцати позади. За ними с гоготом валили пассажиры всех классов. Полицейского не видно – исчез где-то в глубине туннеля. Индиец, как бы отбиваясь от ее сумки, взмахнул портфелем. Она была уверена, что на конце портфеля что-то блеснуло. Игла. Теряя равновесие, отпрянула назад. Все, за исключением ее реакции, происходило с ужасающей быстротой. Споткнулась. Он замахнулся снова – в ребре портфеля действительно что-то блеснуло. Ужасно медленно она отпрянула назад. Зацепившись о что-то каблуком, упала навзничь в конце дорожки. Индиец с деланным сочувствием моментально наклонился над ней. Перед глазами портфель, загораживавший все остальное. В ушах шум, похожий на человеческие голоса...

* * *

Приподнявшись из-за камня, Хайд дважды выстрелил. Мелькавшая в крутящемся снегу тень исчезла. Снег теперь налетал порывами. В разрывах облаков проглядывали звезды. Изо рта валил пар. Он снова упал за камень. Сдунув с камня снег, просвистела пуля. Высоко в небе перевернутая улыбка ущербной луны. Удивленно смотрят вниз холодные звезды.

Их четверо, возможно, шестеро. Плохо, что неизвестно точно. Еще хуже, что столкнулись с ними почти нос к носу. Ветер сдувает снег с окружающих скал. Где-то глухо потрескивает лед. Где же Касс?

Сел, прижав "Калашников" к груди. Где? При первом выстреле Касс, отскочив, повалился вправо – уверен, что в него не попали. Сам на четвереньках подался влево. Десять минут назад. Тяжелый рюкзак давил спину, лямки врезались в плечи.

Луна, утихающий снегопад, проясняющееся небо, и они на тысячу футов выше границы леса, рядом с перевалом. Сердито завывает ветер. В разрывах снегопада сияет белая вершина Коз-Сар. На склонах сверкает лед; лед везде, куда ни глянешь. Другая планета.

Услышал, как после приглушенной команды кто-то задвигался. Приподнявшись над камнем, обросшим лишайником, выстрелил. Очертания шинели, потеряв форму, превратились в лежащую на снегу груду тряпья. Снова нырнул за камень. Дико взвизгнула отлетевшая рикошетом от скал ответная пуля.

– Касс? – позвал он. – Фил?

– Да! – услышал он. Голос потерялся в грохоте выстрелов в его сторону и туда, где, как он, так и они полагали, находится Касс. Там, за узкой тропой, у зажатого меж гор озерка. Они отдыхали, глядя на него или просто глазея по сторонам, когда раздался первый выстрел. – Да! – с вызовом крикнул Касс, когда стихли выстрелы.

Держится – пока что.

Пока не вызвали "вертушку"... Лунный свет отбрасывал тени. В облаках большие разрывы ясного неба. На западе темной серебристой лентой светилась река. Порывы ветра все еще чувствительны, но стрельбе не препятствовали, только мешали.

Вытянув шею, прислушался. Только ветер. Затем приглушенный стон и шорох. Пошевелился Касс. Два выстрела, жалобно взвизгнули пули. Куда ни посмотришь – бесконечные цепи гор. К западу Гиндукуш, к востоку Каракорум. Ничего, кроме гор. От одной мысли становилось невыносимо. Хайд смотрел, не появятся ли на фоне ледников и снежных полей навигационные огни. Не видно. От ветра слезились глаза. Создавая впечатление бездны, вниз обрывалась земля. Только впереди открывался путь – тропа и узкая щель Чиллинджийского перевала; не больше чем царапина на горной громаде.

Три часа утра. Двигались к границе довольно сносно. Удачно обошли Чиллинджи – там был патруль. Солдаты сгрудились вокруг грузовика – были видны огоньки сигарет. В засыпанных снегом хижинах деревушки тишина, лишь тявканье невидимого пса. Селение, если не считать патруля, должно быть, давно покинуто людьми. Три часа утра. Один раз они поели – суп, консервы, рис, кофе. Шоколад и печенье. Касс вроде несколько приободрился, хотя это могло и показаться.

Прислушался снова. Показалось, что слышит треск радио, шепот, щелканье кнопок переключателя.

– Надо уходить! – крикнул он. По-русски. Как еще говорить, чтобы они не поняли? Правда, не помнил, знает ли Касс русский. – Надо уходить!

Над головой, даже не задев камней, за которыми он прятался, просвистела случайная пуля.

Это заставило принять окончательное решение.

– Хорошо, товарищ! – откликнулся Касс.

Несколько выстрелов в его сторону, но снова беззлобных, неприцельных. Для порядка. Хайд скрипнул зубами.

– Должно быть, вызвали "вертушки"... вооруженные!

– Понимаю, – откликнулся Касс по-английски.

Это, кажется, вызвало более интенсивный огонь. Услышав, как кто-то – не Касс – крадется, выглянул сбоку и сделал три выстрела подряд. Ветер стихает. Облака замедлили бег. В тридцати ярдах от него юркнула вниз фигура в анораке – пограничник. Их не окружали, просто перекрывали путь. Впереди на тропе находились по крайней мере двое; остальные, должно быть, взяли в полукольцо. Просто не давали уйти.

– Подожди, пока не двинусь! – снова по-русски.

– Там впереди... двое! – предупредил по-русски Касс.

– Как поживаете? – спросил Хайд. Туристский вариант вопроса о состоянии здоровья.

– Хорошо!

Хорошо. Но они, должно быть, знают о том, что Кассу трудно, знают о его состоянии? Голос неважный. Слышен треск радио, но они отошли подальше, чтобы он не расслышал переговоров. Подмога в пути, хочет удостовериться, что мы прижаты. Легкие цели, точные координаты. Внезапности ради могут вместе с ними вдребезги разнести все кругом. Как можно внимательнее прислушался снова. Ветер стих, почти полная тишина, небо усеяно яркими звездами. Звука двигателей не слышно, только лязганье железа о камень, когда кто-нибудь менял позицию.

Пять, десять минут... час? Пограничный район напичкан временными и постоянными военными базами и опорными пунктами. На всех имеются вертолеты. Поднять пару в воздух не займет много времени.

Нужно, как можно лучше прячась за камни, двигаться вверх по тропе и попытаться снять тех двоих, что преграждают путь.

Кто-то скомандовал на урду. Касс сразу крикнул:

– Они отходят!

– Из-под огня! – высоким от волнения голосом отозвался Хайд.

Словно в казацком танце, стал уходить на корточках со своего места. Увидел, как в руках прыгнувшего на него со скалы человека блеснуло лезвие ножа. Поднял над собой "Калашников". Нож лязгнул о ствол между рук Хайда. Ствол оказался под мышкой у противника. Не выпуская автомата из рук, Хайд вскочил на ноги, но от толчка противника потерял равновесие и упал, увлекая за собой облаченную в анорак тушу. Перевернувшись на живот, дважды выстрелил. Тут же последовали выстрелы слева и спереди. Пакистанец вскочил на ноги и стал доставать из-за спины автомат. Хайд снова нажал на спусковой крючок. Ни звука.