Схватка с судьбой
Шрифт:
– Там хаггарес! Хаггарес!
– Жми его!
Отскочив вглубь зала, Казар распинал столы и стулья и торопливо начал выписывать кренделя ногами и размахивать руками. Пол перед входом и проломом вздыбился, доски поднялись вверх, закрывая путь. Дрогнула крыша, прощаясь с частью черепицы, рухнувшей на головы всем, кто был снаружи. Воздух зазеленел, заискрился, от ног хаггареса по полу зазмеились зелёные знаки. Сунувшийся было внутрь хаги отшатнулся, ощутив, что его отрезает от сил.
– Попытаемся уйти, – Казар коротко посмотрел на харена и, не дожидаясь ответа, бросился к чёрному выходу.
Как
– Вы купались когда-нибудь в сточной канаве? Нет? Я тоже как мог избегал этого счастья.
– Не дайте ему добраться до воды!
По земле зазмеилась трещина, но Казар ловко перепрыгнул на телегу, с неё на колоду для колки дров и втиснулся между свинарником и дровяным сарайчиком. Он уже почти миновал их, как вдруг неподвижно стоящая дождевая бочка поднялась, задрожала и протянула к нему руки. Молоденький парнишка, прятавшийся за мороком, почти сразу отлетел, ударился спиной о дерево и рухнул на землю. Но и своё дело он успел завершить: Казар без чувств упал на землю.
Замелькали тени, в проулок шмыгнули двое мужчин.
– Здесь! – крикнули они, и тени бросились к ним.
Они подхватили паренька-хаги, Майяри и уже хотели уходить, но один из них распорядился:
– Этого берём с собой!
– Зачем нам эта крыса?!
– Он доказательство! А то Вотые потом отбрешутся, что не было никакого хаггареса. Берите!
– Уходим!!! Уходим!!!
Услышавший крик Ранхаш задёргался ещё отчаяннее, понимая, почему враг так заторопился отступить. Он рвался, боролся, печати горели огнём, но путы никак не спадали. В конце концов он замер и остановившимся взглядом уставился в пол, ожидая.
Прошло почти четверть часа, прежде чем охрана за окнами опять зашевелилась и Ранхаш ощутил, что невидимые путы истончаются и исчезают. Когда Рладай заскочил внутрь, харен уже спокойно оправлялся.
Слишком спокойно.
Рладай напряжённо замер.
Ранхаш медленно поднял голову и холодно посмотрел на подчинённого.
– Поднимай всех, – коротко распорядился он.
– Всех наших? – рискнул уточнить помощник.
– Нет, – харен прищурился. – Всех. Всех в городе. Всех, кого сможешь. Всех.
Старого консера посреди ночи поднял посыльный. Его не хотели пускать, но он настаивал, требовал именно господина Шереха и едва не перебудил весь дом. В конце концов домоправитель тихонечко поднялся в покои Шереха и разбудил его.
– Ох, вроде уже постарел, одряхлел, а покоя всё никак нет, – добродушно ворчал Шерех, спускаясь по лестнице.
На последней ступеньке он замер, неожиданно узнав посыльного. Высокий худощавый мужчина с суровым лицом, глубоко посаженными серыми глазами и короткими белёсыми волосами. Не оборотень.
– Сийлан, мальчик мой, что-то случилось? Так поздно ночью…
– Отец велел передать вам, – сухо перебил его хаги и протянул запечатанный конверт.
Шерех принял его, неторопливо осмотрел со всех сторон и всё же вскрыл.
«Господин Шерех, я думал, мы смогли прийти к соглашению, но, видимо, ошибся.
До меня дошли слухи, что Вотые, воспользовавшись бедственным положением несовершеннолетней хаги, заманили её к себе и теперь собираются включить в свою семью.
Мы забираем девушку под свою защиту и опеку. Она пробудет у нас до тех пор, пока не сможет самостоятельно принимать решения, не поддаваясь ничьему давлению.
Это мерзко и грязно – пользоваться наивностью и доверчивостью юной девушки.
Я разочарован, что когда-то доверился вам».
Прищурившись, Шерех всмотрелся в подпись и свернул письмо. И только после этого взглянул на высокомерно вскинувшего подбородок хаги и ласково улыбнулся.
– Не знаю уж, что и кто напел в уши Оириду, но эта девочка уже наша. Если, – от улыбки старого консера повеяло жутью, – ей оцарапают хотя бы палец, мы вырежем всю вашу семейку. Одного за другим. Передай это отцу, хорошо?
Сийлан побелел, но всё же кивнул.
– И пусть вернёт сердце моего правнука назад. Я готов обсудить с ним произошедшее и списать на небольшое недоразумение. В конце концов, каждый имеет право на ошибку.
– Мы в своём праве! – уверенно заявил хаги.
Дверь вновь распахнулась, явив запыхавшегося оборотня.
– Господин, нашу невесту украли!
– Это я уже знаю, – вкрадчиво произнёс Шерех, – не знаю только, почему она оказалась вне стен дома. Может мне это кто-то объяснить?
Суровый взгляд достался Фошию.
– Потрясу охрану, – мрачно пообещал тот.
– Когда Ранхаш узнает… – начал было Шерех, но его перебил прибежавший оборотень.
– Так он меня и послал! Они…
Договорить посыльный не успел. Шерех стремительно прошёл мимо него, вышел на улицу и осмотрелся.
В ночном уже уснувшем городе один за другим вспыхивали огни.
Глава 35. Сломанная клетка
Испуганно вздрогнув, Лоэзия вскинула голову и, увидев входящую мать, поспешила вскочить с тахты.
– О, лежи-лежи, дорогая, – госпожа Елалия с вымученной лаской улыбнулась дочери, но та даже не подумала садиться.
– Госпожа… мама… Я не ждала вас так поздно, – Лоэзия бросила взгляд в окно.
Ночь уже давно опустилась на город, и ей полагалось спать. Но сон не шёл, и девушка, прихватив сказания о сарене Лобое, перебралась на тахту в гостиную. Собственная спальня угнетала её своей огромностью, роскошью и пустотой.
– Я заметила, что в твоих окнах горит свет, и решила, что раз ты не спишь, то мы можем немного поговорить, – сарена старалась говорить с непривычной для неё мягкостью, чем пугала дочь.
Она с величавой неспешностью опустилась в кресло, и Лоэзия, помедлив, тоже села и нервно завернулась в платок. Не думая больше куда-то выходить, она приготовилась ко сну и сейчас рядом с полностью одетой и строго причёсанной матерью чувствовала себя неловко.
– Твой отец необычайно жесток, я так хотела с тобой повидаться, но он запрещал, говоря, что ты отдыхаешь… отдыхаешь после того злосчастного приключения, – сарена досадливо поморщилась и изящным движением помассировала виски. – Я так переживала, боялась… худшего. Такой удар для меня, для нашей семьи и твоего будущего.