Схватка спецслужб, или Где решаются судьбы мира
Шрифт:
Маршал Константинов входит через специально оборудованную дверь в главный зал командного пункта, покрытого бронированными листами, в который раз отмечая, что чувствует себя моряком в атомной подлодке. Ощущение не из приятных, к тому же воздух, поступающий в этот подземный город через очистные установки, кажется ему суховатым, почти искусственным.
Владимир Владимирович Константинов остановился недалеко от своего кресла, напротив огромного экрана, на который выводится текущая обстановка на всей планете. Справа от экрана расположены более десятка часов, показывающих одновременно время в Москве и в других столицах мира. По стенам, словно лианы, свисают толстые разноцветные кабели; гудят трансформаторы автономного электропитания. Накатывает непонятное раздражение.
Стратегические командные пункты есть у каждого вида и рода войск, но главный находится не здесь,
Но только там обсуждаются самые важные стратегические вопросы: быть или нет войне. На обсуждении которых всегда присутствуют глава государства, военный министр и начальник Генштаба, все трое — с ядерными чемоданчиками. Могущие, при определенном согласовании мнений, запустить в действие ракетные комплексы…
Здесь же в кризисной ситуации собирается все Политбюро и военное руководство.
…Маршал встал с кресла, прошелся по ковровой дорожке вдоль стола туда и обратно, остановился у телефона, поднял трубку и бросил:
— Войди!
Тут же вошел генерал для особых поручений.
— Скажи, чтобы меня сегодня до конца дня никто не беспокоил. Я буду занят.
Маршал знал себе цену, как и многие окружавшие его лица из высшего партийного руководства. На заседаниях Политбюро не раз отмечалось, что не без помощи маршала Константинова в СССР окончательно сформировалась система управления оборонно-промышленным комплексом, позволявшая в предельно сжатые сроки создавать наиболее сложные системы вооружений, шла ли речь о ракетно-ядерном оружии, атомных подводных ракетоносцах или сверхзвуковых самолетах-ракетоносцах стратегической авиации.
И когда на одном из последних заседаний он заговорил о необходимости реконструкции старой научно-производственной базы и даже о создании совершенно новой базы — никто из присутствующих не усомнился в правильности его слов. Маршал, тайно вдохновляемый этим одобрением, тогда подчеркнул, что часть комплектующих необходимо разместить на ряде производств в странах Варшавского Договора и, конечно же, на юге Африки.
После заседания Константинов вернулся в свое министерство полностью удовлетворенным, будучи уверенным, что теперь его замысел по проведению боевой операции на юге Африки увенчается успехом.
Маршал отпил из хрустального стакана минеральной воды и почувствовал, как противно сосет под ложечкой. Наконец он сел в кресло и, глядя на экран, сосредоточился…
Он может стать ответственен за судьбы шести миллиардов жителей Земли; он — человек, но берет на себя функции Бога, или полубога, или даже чистильщика? Что-то припишут ему неблагодарные потомки?! Его радовало только одно обстоятельство, что люди пока не научились читать мысли друг друга… или все-таки научились? Он тяжелым взглядом обвел помещение. Все тихо, светится экран, тикают часы, чуть слышно гудит вентиляция. Даже если здесь все напичкано камерами слежения, никто не догадается о том, какие мысли бродят в его голове. Маршал думает, маршалу, в конце концов, положено думать!
Так по какому же сценарию развернутся боевые действия между Востоком и Западом, если схватка станет реальностью? А уж он-то приложит все усилия, чтобы схватка состоялась. Там, на юге Африки, что-то затевается; он это нутром чует и не останется в стороне. Это его шанс, его единственная возможность расстроить планы и своих, и чужих… Он сам хочет выйти в лидеры, сам хочет распоряжаться богатствами, но во имя простых людей, как учит партия, нагло обманывающая и обирающая этих самых простых тружеников и пролетариев. И чует, знает, что он сам — порядочнее всех этих дорвавшихся до власти людишек, вскарабкавшихся на Олимп власти чинуш, подонков, хамов, скряг, массовых убийц и наглецов. Ни одного положительного характера, ни одного светлого лица, ни единого примера праведности… ради кого? — рассуждает маршал, — уничтожили великую, величественную Русь? Ради мрази?! Ради тех, кто десятилетиями превращал русских в пьяниц и рабов, кто развращал их умы чуждыми псевдоценностями, кто прилагал усилия ради полной и бесповоротной дегенерации? …Если вдуматься, то из всех антисоветчиков он, Маршал Советского Союза, самый ярый. Но он никогда, никогда-никогда не озвучит то, о чем думает; если только однажды сам не займет место Первого, над которым не будет заокеанских хозяев, диктующих пути
развития советской страны… уж он-то многое знает, многое имеет благодаря своей разведке… Конечно, с козырями у него сложновато, не все на руках; но игра еще продолжается.Сегодня, просчитывает маршал Константинов, сокрушительный разгром армии противника и лишение его возможности продолжать активное сопротивление невозможно при наличии у противника ядерного потенциала. Ибо в этом случае угроза применения оружия массового поражения становится реальностью на любом этапе кампании, что лишает схватку военно-политического смысла. А значит, воспользоваться плодами победы будет некому.
Так что тогда? Ведь в своих замыслах Константинов предусматривал использование одного из компонентов ядерной триады Союза: атомных подводных лодок, имеющих на борту ракеты с ядерными боезарядами. Он принял решение провести одну из Тихоокеанских эскадр АПЛ через так называемую зону мира — Индийский океан. Решение принято; сидя в кабинете и пристально разглядывая карту, он взглядом проводит жирные красные стрелы, ведущие его мысль к победе…
Конечно, если это озвучить на совещании Политбюро, то введенный вместе с ним в состав этого ареопага министр иностранных дел сверкнет глазами и сразу же заявит, что «тем самым мы нарушаем существующие договоренности между заинтересованными странами в этом регионе и нарушаем резолюцию ООН №…»
На что он, маршал, отпарирует так: в Индийском океане находится остров Диего-Гарсия, где размещается самая крупная зарубежная база США, оснащенная ядерным оружием. Также резонно он выскажет мысль, что американские атомные подводные лодки и надводные корабли, в том числе АУГ (авианосные ударные группы) и атомный крейсер УРО «Лонг-Бич» с крылатыми ракетами, оснащенными ядерными боеголовками на борту, находятся в том же регионе. Маршал понимает, что министр иностранных дел осведомлен об этом почти так же хорошо, как и он. Однако это охладит его пыл, и он вынужден будет информировать о введении в регион советских АПЛ Генсека ООН и советского постоянного представителя в Совете Безопасности ООН.
Конечно, маршал отдает отчет, что руководителей сверхдержавы насторожат действия советского флота у берегов Южной Африки, но… это же игра, господа хорошие, тут прав тот, кто смел, а кто смел, тот всех и съел, шутливо прошептал под нос Владимир Владимирович, ощущая, как поднимается в нем боевой дух… Тогда он по своим каналам и МИД СССР по своим так или иначе вынуждены будут заявить, что использование советских АПЛ у берегов Африки влечет за собой не противостояние между ними и силами 7-го флота США, а скорее является сдерживающим фактором, который исключает развязывание Третьей мировой, ядерной войны. Вот так! Вы же, славные американские парни, открыто утверждаете, что находитесь в этом регионе со всей вашей ядерной силищей, чтобы «сдерживать развязывание военной катастрофы», так чем мы хуже, а-а?!
Это была игра с огнем. Но страна и ее политическое руководство имело уже подобный опыт с испытанием на моральную выдержку неприятеля, угрожая мощью советского ядерного оружия более 10 лет назад, во время Карибского кризиса. Ведь тогда президент США Джон Кеннеди вынужден был согласиться с позицией советского руководителя, то есть с позицией нашей страны, — маршал глубоко вздохнул и потянулся до хруста в костях. Он похвалил себя за ум и коварство, проявляющиеся в нем слитным конгломератом в самые сложные моменты его жизни и карьеры.
Знающий до тонкостей разные ситуации и военные конфликты, разгорающиеся на планете, маршал Константинов полагал, что он сумеет осуществить свою тайную операцию, а политическое руководство страны — уже с новым главой! — сумеет достойно выйти победителем, напомнив американцам, что бряцание оружием должно иметь свои границы… И что отныне законы воинской чести будут диктовать не зарвавшиеся янки…
В этой игре с Черным континентом, начатой другими, маршал учитывал, что генерал Равенских наилучшая фигура для создания мощной советской военной группировки войск в составе 4–5 соединений в Анголе и Мозамбике, резервом которой должны быть армии двух дружественных государств. Наличие такого количества войск и присутствие ВМФ Советского Союза в виде устрашающе-мощного ядерного кулака вынудят режим апартеида, возглавляемого белым меньшинством, сдаться на милость победителя. Так что, скорее всего, боевые действия будут иметь локальный характер и осуществятся силами двух дружественных государств. Приведем — по максимуму, задействуем — по минимуму, утешал себя близким будущим маршал.