Схватка за Амур

– Вы находитесь на территории Российской империи, – невозмутимо прервал его штабс-капитан, – и, поскольку не являетесь дипломатом, подпадаете под юрисдикцию российских законов. Мы действуем по закону. Поэтому не будем тянуть время и спокойно, по-дружески побеседуем. А сперва, как полагается, представимся друг другу.

Представились, и – началось!

– В сорок шестом – сорок девятом годах вы уже жили в Иркутске, а затем через Якутск отправились к Охотскому морю. Что вас снова привело сюда?

– Неудовлетворенность путешественника-натуралиста.

– Чем вы остались недовольны в первый раз?

– Неудачно выбрал маршрут дальнейшего путешествия.

– Вы его выбирали сами или вам кто-то навязал?

– Сам.

– Чем же он оказался плох?

– Малоинтересен. С подобной природой – флорой, фауной и рельефом – я уже встречался.

– Где же это? – не скрыл удивления Волконский.

«Чертов гимназист, – подумал Хилл, – его не проведешь. С золотой медалью окончил свою classical school [71] . Но где же может быть похожая тайга? Кажется, в Северной Америке. Точно!»

71

Гимназия (англ.).

Его колебания заметил Вагранов:

– Запамятовали, господин путешественник? Еще бы: по службе столько разных мест приходится посещать.

– Я не служу. Путешествую приватным образом. А похожую тайгу видел в Канаде.

– Очень интересно! Вы как прошли по Канаде – с севера на юг, с востока на запад или наоборот?

– Наоборот, – буркнул путешественник. – С запада на восток.

– Поднимались по Снейку и сплавлялись по Саскачевану [72] ? – Миша любил географию и историю; для него самыми увлекательными играми были путешествия по географическом картам и военные походы по историческим, при этом многие названия и даты запоминались как бы сами собой. А уж Северная Америка с русскими колониями и не столь далекой войной за независимость Соединенных Штатов вполне могла считаться любимой. Он «исходил» ее вдоль и поперек.

72

Снейк – река в США, Саскачеван – в Канаде. Между ними не менее 1000 км. Волконский намеренно старается запутать Хилла.

Хилл, разумеется, этого не знал и мог легко попасться на удочку. Но хитрый британец не преминул состорожничать:

– Спускались-то мы по Саскачевану, а вот поднимались в горы на лошадях.

Вагранову замысловатые названия ничего не говорили, он позволил юноше вести свою линию. А Мишу изворотливость Хилла несколько огорчила, но атаку он продолжил:

– И что – разве американская лиственница или белая ель, или те же канадские клены похожи на наши сибирские? А хребты Улахан-Бом и Джугджур такие же, как Скалистые горы?

– Непохожи, – с неохотой признал Сэмюэл. Он и не знал, что в Америке растет белая ель. С белыми иголками, что ли? А названия хребтов вообще не смог бы произнести – ни по-русски, ни по-английски. Однако сдаваться не хотел. – Но в целом канадская тайга напоминает сибирскую.

– А сколько видов клена растет в Канаде?

– Кажется, три… или четыре…

– Девять. Вот вы себя называете натуралистом, а не знаете общеизвестных для натуралистов вещей.

– Я в Канаде был впервые и наблюдал только те растения и тех животных, которые встречались на моем пути. По-моему, это нормально. Вы же, молодой человек, знаете о природе Канады из книг. Не так ли?

Миша покраснел и отвернулся. Вагранов понял, что пора ему вмешаться. Он тонкостей географии не знал и шел своим путем.

– Вы – человек неглупый, могли заранее предположить, что сибирская тайга напоминает канадскую, и не тратить время и деньги на никчемное предприятие. Тем не менее вы проделали тот путь, и, конечно же, получили нужные результаты.

– Какие? – осведомился мистер Хилл и промокнул лицо большим клетчатым платком. Под пристальным взглядом штабс-капитана пожаловался: – Жарко у вас, а меня жара очень утомляет.

– Вы говорите: какие результаты? А вот какие. Из своего путешествия вы получили ясное представление, сколько времени и какие усилия потребуются России при необходимости срочной защиты Камчатки.

Ироническая улыбка проскользнула по лицу Хилла:

– Разумеется, результаты были. Глупо было бы скрывать. Эти сведения сами лезли в глаза, я не мог их игнорировать. Хотя из этого вовсе не следует, что я действовал именно с такой целью.

– С какой?

– С целью сбора подобных данных.

– Но тем не менее, вернувшись, доложили Интеллидженс Сервис, – подсказал Волконский.

– Я не знаю, о чем вы говорите. Что такое Интеллидженс Сервис?

– Разведывательная служба. По-английски. Вы же меня учили английскому языку.

Сэмюэл Хилл покачал головой:

– Никогда не слышал о такой службе. И потом, господа, что же это за разведывательная, то есть, как я понимаю, секретная, служба, если о ней знают даже в этом, Богом забытом, краю. Смешно, господа!

– Ну, Богом-то мы, возможно, и забыты, а вот английской разведкой совсем даже нет, – усмехнулся Иван Васильевич. – Я сам участвовал в задержании и выдворении из нашего края вашего друга и коллеги, мистера Остина с его так называемой супругой. Это с ним вы тогда поделили маршруты к Охотскому морю. Вы свой прошли, а он – нет. И теперь вы решили попытаться компенсировать его неудачу и выяснить возможности Амура как пути снабжения Камчатки и Русской Америки.

– Вы ошибаетесь, господин офицер. Я имею в виду попытку компенсации. Не было и нет никакой попытки.

– Чего ж вы так рветесь на Амур? – Миша Волконский даже покраснел от возмущения. – Ведь вам наверняка известно, что на его устье уже почти три года стоит наш военный пост. Это российская земля!

– Про пост, разумеется, известно. Он поставлен там незаконно. Англия никогда не признбет российских прав на Сахалин и морское побережье до Кореи.

– О-о, натуралисту известны такие политические тонкости! – язвительно усмехнулся Иван Васильевич. – Уж не хотите ли вы сказать, что Англия пошлет свой флот для защиты от нас нашего же тихоокеанского побережья?

– Ваше тихоокеанское побережье – это Камчатка и так называемая Русская Америка. И они, можно сказать, пока что ваши. Если Россия будет вести себя как собака на сене, она со временем лишится того, что имеет. Рано или поздно, но это наступит. Мир должен принадлежать тем, кто его преобразует.

– То есть Англии?

– В частности – да. И, раз уж вы сказали о посылке флота, то должен заметить: всему миру известно, что Альбион сегодня владыка морей, где бы эти моря ни находились, – высокомерно произнес, как будто объявил, англичанин. – И наш флот всегда в боевой готовности. И корабли мы посылаем, когда считаем нужным, для защиты прав, как наших собственных, так и попранных чужих.

– О да, Китай на своей шкуре чувствует, как вы защищаете его права, – кивнул Вагранов. – От него только перья летят.

– Иными словами, – вкрадчиво вмешался Волконский, – вы своим флотом угрожаете России, мистер Хилл?

– Нисколько, – спохватился путешественник. – Вы неправильно меня поняли. И вообще, господа, давайте прекратим отвлеченную дискуссию. Ни я не имею полномочий говорить за Великобританию, ни вы – за Россию.

– Отчего же мы не имеем? – холодно сказал Вагранов. – Каждый гражданин России имеет полномочия и даже обязан защищать ее позицию. Но я согласен прекратить дискуссию. Вернемся к нашим баранам. Итак, вы прибыли в Иркутск, чтобы спуститься по Амуру с чисто приватными целями и одновременно получить представление о реке как артерии снабжения российских территорий на побережье. Я правильно излагаю?