Схватка за Русь

– Если он не желает соблюдать право, то и ты волен его обойти.

– Что ты имеешь ввиду?

– Отдай владимирский стол Юрию. Он разумен и богобоязнен из него получится превосходный великий князь владимирский.

– Думал я уже о том, но не хотелось бы мне самому попирать закон… он худо-бедно обеспечивает порядок. Стоит раз оступиться и это может спустить лавину, все станут поступить по своему и тогда наступит хаос…

– Прекрасно понимаю непростое положение в котором ты оказался, князь. Но что так получится нарушение закона, что этак…

– Вот и я про что… И так – худо и этак – плохо.

– Тогда пусть народ решит твой с сыном спор.

– В смысле?

– Созови народное Вече. Ибо сказано: глас народа – глас божий! Расскажи людям, что и как, да спроси их, согласны ли они в нарушение права наследования, считать своим князем не старшего Константина, а Юрия. И как они ответят, так и будет. И ты не возьмешь на свою душу грех.

– Хм-м… – призадумался великий князь.

Епископ Иоанн же едва заметно улыбнулся.

– Интересное решение… Но даже если примут Юрия, Константин не успокоится, – продолжал тяжко вздыхать Всеволод Юрьевич. – Кровь после моей смерти прольется…

– Все в воле Господа нашего…

Во все концы владимирского княжества поскакали гонцы, созывая на Вече людей: бояр, священников, купцов, дворян и даже крестьян.

2

– Что же теперь будет, Юр? – переживала Агафья за мужа.

– Станешь женой не просто князя, а великого князя, – улыбнулся Юрий, обняв ее крепко прижав. – Так что успокойся и не хмурься. А то от этого у тебя раньше времени морщины появятся и станешь страшной старой бабкой… А где я еще такую красавицу как ты найду?

Агафья при этом невольно покосилась в сторону большого зеркала чуть ли не в полный ее рост и метровой ширины, словно желая убедиться, не превратилась ли она в бабку.

Зеркало то, являлось одним из первых удачных изделий. Маленькие зеркальца размером с ладонь и даже чуть больше изготавливались уже давно и несмотря на неодобрение церкви, пользовались стабильным спросом. Это вам не в бронзу или медь смотреться, а вот такие большие дались не сразу. Тут и проблема со стеклом, тут и проблема с ровным нанесением амальгамы.

Но вот получилось.

– Разве что твои сестрички такие же?

За что получил удар кулачком в грудь.

– Нет у моего папашки больше свободных дочерей! А единственная моя сестра Олёнка давно замужем!

– Эх, печаль-беда… Что ж он так оплошал? Заделал бы еще хотя бы двух-трех дочек. Забрал бы вас всех к себе.

– А хватило бы тебя на всех?

– А я одну бабку травницу знаю, она как раз снадобья делает для увеличения мужской силы.

– Так это потому ты такой неутомимый?! – поддела Агафья.

– Нет, это я от природы такой выносливый! Так что будь у меня несколько жен, хватило бы, что на каждую по отдельности, что на всех разом без снадобий! Вон у наших предков, пока христианами не стали жен было по десятку минимум, а у кого-то больше сотни и ничего, как-то справлялись. А я чем хуже? Тем более что и сейчас некоторые содержат гаремы…

– И ты хочешь гарем собрать?

– Не… образ не позволяет, а его ломать нельзя. Какой святой из многоженца? Да и где столько рыженьких набрать?

Агафья на это только рассмеялась.

– А вот это правильно. Смех продлевает жизнь и красоту.

– Откуда ты вообще эту бабку взял? И зачем?

– Да порасспрашивал людей о знахарке умелой, да призвал к себе. А зачем? У меня почти три тысячи человек на содержании. Нет-нет да заболеет кто. Вот и лечит.

– Но почему ты так спокоен, я не понимаю, – продолжала она допытываться, убедившись, что морщины ей еще долго не грозят.

В принципе хорошая черта. Княжичу она нравилась. Не клуша какая, которой все по барабану, лишь бы сладко поесть да поспать. Юрий подыскивал ей интересное и полезное дело, да собственно уже нашел.

– Причин несколько…

«В том числе и та, что так случилось в изначальной исторической последовательности, но тебе об этом знать не надо», – подумал он и продолжил:

– Во первых, финансовая. Как ты уже знаешь, в моей крепости производится много дорогих товаров.

Агафья кивнула и снова покосилась на зеркало, а так же на разноцветную стеклянную посуду, что стояла на столике.

– Потому на меня завязано очень много людей, как от простых крестьян собирающих и поставляющих мне болотную руду, уголь, поташ, песок и много чего еще, так и купцов, что сбывают уже готовые товары по всей Руси и везут товары для меня: ткани, кожи, меха да людей, тоже имея с того навар. Бояре в свою очередь заинтересованы во мне через купцов, ведь они состоят с ними в доле, хоть и не афишируют это, и получают свою часть прибыли. Захотят ли они все потерять такие источники дохода?

– Нет… Но с чего они их потеряют если ты сядешь в Суздале? Просто перенесешь туда свое производство, раз уж не захочешь оставлять его под боком у брата…

– А сколько потребуется времени на перенос? Пока то да се, год уже потерян, а это большие деньги которые никто не захочет терять вот так за здорово живешь. Они ведь давно посчитаны и в мыслях уже лежат в сундуках грея душу. Так что такую задержку посчитают за татьбу, а с татями разговор короткий.

– Пусть так, эти люди за тебя, но их будет все же меньшинство на Вече…

– Это так. Но большей их части не понравиться поведение Константина, пошедшего против закона. Кого-то уговорят правильно проголосовать мои сторонники. Ну и не забывай церковников, у которых свои интерес.

– А разве не Константин имеет на них влияние, почему и цепляется за Ростов?

Юрий улыбнулся, вспомнив епископа Иоанна. Тот во имя исполнения своей мечты сделает все, чтобы переманить на свою сторону церковную братию, а те в свою очередь воздействуют на не определившихся. А противников в таком раскладе, кои будут в основном из ростовской земли, уже можно не учитывать ибо они останутся в явном меньшинстве.

– Нет, но извини дорогая, подробности ты узнаешь чуть позже.

– Хорошо, – ничуть не обиделась Агафья.

А с чего обижаться? Проведение Юрия с ней разительно отличалось от того к чему она привыкла (за примером далеко ходить не надо, взять своих мать да отца, что свою жену за человека не держал и открыто отгуливал девок) и к чему подспудно готовилась, по принципу: «все мужики сволочи и кобели которым нужно только одно».

Юрий не только интересовался ее мнением, но и объяснял многое из того, что ей было непонятно.