Сиасет-намэ. Книга о правлении вазира XI столетия Низам ал-Мулька

Рассказ „Сиасет-намэ“ был, очевидно, сконструирован из двух источников. Первый источник глухо называется самим автором сочинения: „был один из саманидов Справедливый эмир, звали его Исмаил сын Ахмеда. Он был чрезвычайно справедлив и наделен многими добродетелями: обладал чистой верой в бога, преславного и всемогущего, был благодетелем бедняков, что показано в его жизнеописании“. [547] Вторым источником, по-видимому, были „Ахбар-и-Якуб-и-Лейс“ — Известия об Якубе б. Лейс, упоминаемые Бейхаки, как сочинение, из которого автор мемуаров черпал такие же близкие по стилю, языку и столь же фантастические рассказы, как и автор „Сиасет-намэ“, [548] совершенно очевидно саманидского и антисаффаридского направления; и у Бейхаки и в „Сиасет-намэ“ эти рассказы служат иллюстративным целям, не претендуя на иное значение, кроме дидактики и занимательности.

547

„Сиасет-намэ“ ИШ, 11.

548

Бейхаки ТИ, 247, 483—4 и т. д.

Не менее неточны, легендарны, но вместе с тем популярны, рассказы „Сиасет-намэ“, относящиеся к Амру б. Лейс. Эпизод о благородном отказе Исмаила б. Ахмед принять от Амра б. Лейс список зарытых сокровищ уже в начале XIII в. был повторен Ауфи. [549]

16 (17). Рассказ об обычае Исмаила б. Ахмед Самани в стужу верхом на коне дожидаться на площади челобитчиков в более полной редакции приведен Ауфи. [550]

18 (18). Царствованием, во время которого разразился семилетний голод, большинством источников называется правление сасанида Фируза (Пороза). [551] Общая отрицательная позиция „Сиасет-намэ“ к личности Кубада (ср. „Сиасет-намэ“ ИШ, 26—29, 166—181) стоит также в противоречии с рассказом, приписывающим Кубаду государственную мудрость. В идентичном рассказе Ауфи царем, при котором разразился голод, назван Кисра Бахрам [552] в ТИ, 15 царем назван Кей-Кубад.

549

Мух. Низ. ад-дин, VIII, 79 и прим. 2.

550

Мух. Низ. ад-дин, VIII, 79.

551

Динавери, 60—61; Табари Noeldeke, 118—19; Фирдауси Mohl VI 71—72; Саалиби, 575—77.

552

Мух. Низ. ад-дин, VIII, 79

19 (19—27). Рассказ о Бахрам Гуре, вероломном вазире и пастухе, повесившем пса, находится в стихотворной разработке у Низами. В сокращенной редакции рассказ встречается у Газали в „Насаих ал-мулук“, [553] а также в двух рассказах Ауфи. [554] Как у Газами, так и в одном из рассказов Ауфи, героем повествования является не Бахрам Гур, а Гуштасп. Названный в „Сиасет-намэ“ вазиром Бахрам Гура Раст Равиш (у Низами — Раст Роушан) не отмечен историческими хрониками. Табари называет вазиром Бахрам Гура Михр-Нарсэ, [555] Фирдауси — Хурмузда. [556]

553

ИШ, фр пер., 39, п. I, ТИ, 16 прим I.

554

Мух. Низ. ад-дин, VIII, 79—80.

555

Табари Noeldeke, 106.

556

Фирдауси Mohe; V, 466.

25 (28—36). Рассказ о Хосрове Нуширване Справедливом, бедной старухе и наместнике Азербайджана, захватившем земельный участок старухи, в сильно сокращенном виде находится у Ауфи. [557] Как и рассказ о Бахрам Гуре (19) — исторически недостоверен.

26 (36—37). Рассказ о цепи справедливости и осле-челобитчике находится также в составе рассказов Ауфи. [558]

29 (38—40). Рассказ об обычае царей Аджама совершать публичное судопроизводство в дни Михрджана и Науруза, как отмечено Ш. Шефероу, приводится слово в слово в „Насаих ал-мулук“ Газали. [559] О подобном же обычае, заимствованном от царей Аджама, рассказывает Ауфи в замечании по поводу двора Абдаллаха б. Тахир Зу-л-Яминеин. [560] Газали приводит в тех же выражениях, что и „Сиасет-науэ“, рассказ о гибели Иездегерда Грешника (399—420); [561] также близко изложение гибели Иездегерда от лошади-ангела в „Фарс-намэ“. [562]

557

Мух. Низ. ад-дин, VIII, 80

558

Мух. Низ. ад-дин, VIII, 80.

559

ИШ, фр. пер., 59, п. I.

560

Мух. Низ. ад-дин, VIII, 80.

561

ИШ, фр. пер., 59, п. I.

562

„Фарс-намэ“, 74.

30 (40). Рассказ об Умара б. Хамза, отказавшемся в присутствии халифа Васика от имущества, ввиду обвинения в неправильном получении этого имущества, находится как в составе рассказов „Насаих ал-мулук“ Газали, [563] так и Ауфи. [564] Рассказ анахронистичен: Умара б. Хамза, правитель Басры, Ахваза и Фарса ум. в 199 (=814) г.; годы правления халифа Васика: 227—232 (= 842—847). У Газали упоминается имя халифа ал-Мансур, годы правления: 136—158 (= 754—775).

563

ИШ, фр пер., 60, п. I

564

Мух. Низ. ад-дин, VIII, 80.

32 (41—42). Рассказ о наказании мухтасибом одного из полководцев султана Махмуда, встреченного им на улице в нетрезвом состоянии, — первый из серии газнвзидских рассказов „Сиасет-намэ“. Оба упомянутые в „Сиасет-намэ“ ИШ и ТШ полководца выступают в мемуарах Бейхаки, как действующие исторические лица: Али Нуштегин — Ахмед б. Али Нуштегин; он известен как командующий газневидскими войсками в Кермане и усмиритель тусского восстания; [565] Мухаммед Араби — Мухаммед Ал'араби; упоминается у Бейхаки в качестве салара войска курдов и арабов. [566]

565

Бейхаки ТИ, III, 437—439; см. также Б. Н. 3аходер. Хорасан и образование Сельджукского государства.

566

Бейхаки ТИ, 360.

33 (42). Рассказ о закрытии в Газне хлеботорговцами лавок в знак протеста против действий придворного хлебопека султана Ибрахима, указывает на правление государя, дата смерти которого позднее смерти Низам ал-мулька на семь лет; Захир ад-даулэ Ибрахим б. Масуд, внук султана Махмуда, правил с 450 (= 1058) по 492 (= 1099) г.

36 (43). Рассказ о дидактической беседе между Абу-Али ад-Даккак и эмиром Абу-Али-и-Ильяс находится в составе рассказов „Насаих ал-мулук“ Газали. [567] Абу-Али ад-Даккак, суфий, старший современник известного мейхенейского старца Абу-Саида ум. в 405 (= 1015) г. Абу-Али Мухаммед б. Ильяс принадлежал к боковой ветви саманидской династии и в течение некоторого времени был самостоятельным правителем области Керман; вынужденный вследствие восстания своих сыновей бежать из Кермана, он умер в Бухаре около 357 (= 968) г. [568] В рассказе обращает на себя внимание название Абу-Али-и-Ильяса сипах-саларом и правителем Хорасана — единственный случай среди известных мне источников о керманской династии ильясидов, история которой до настоящего времени не была темой сколько-нибудь полного научного обследования.

567

ИШ, фр. пер., 66, п. 2.

568

Ибн Мискавейх, II—V, 252—53.

37 (44). Рассказ о беседе султана Махмуда с вазиром Ахмед-и-Хасан Мейменди оканчивается замечанием: „до него (Махмуда) не было наименования султан. Махмуд был первым лицом, который во времена ислама назвал себя султаном, а уж после него это стало обычаем“. Как уже было указано В. В. Бартольдом, титулом султана до Махмуда именовали себя багдадские халифы. [569] Панегирические стихотворения, посвященные Махмуду, также большей частью именуют этого государя эмиром, а не султаном. По-видимому, указание следует трактовать в духе сообщения „Табакат-и-Насири“: „султан-воитель Махмуд был великим государем, первым из государей, кого именовали из столицы халифата титулом султан“. [570]

569

„Турк. в эпоху монг. наш.“, 285.

570

«Табакат-и-Насири», 8—9.

41 (45—54). Рассказ о Мутасиме, портном-муэдзине, эмире-должнике и обиженном кредиторе находится в сочинении Танухи, откуда он, невидимому, и был заимствован Ауфи. [571] В упомянутых сочинениях халифом назван не Мутасим, а Мутазид биллахи (279—289 = 892—902). Одно из старейших упоминаний о труде Низам ал-мулька, находящееся в „Таджариб-ас-салаф“ Хиндушаха, связано с этим рассказом; Хиндушах, ссылаясь на сочинение Низам ал-мулька, также называет халифом Мутазида. [572] Этот рассказ „Сиасет-намэ“ включает весьма интересное в историко-литературном отношении место. Укоряя эмира-насильника, халиф говорит; „Я ли не тот, кто из-за мусульман попал пленником в Рум, снова выступил из Багдада, разбил румское войско, обратил в бегство кесаря, шесть лет разорял Рум, пока не разрушил и не сжег Константинополя, я до тех пор не вернулся, пока не основал мечети и не вывел тысячу людей из плена“. [573] Иная версия этих слов Мутасима находится в рук. ПБ, 146: „не я ли тот, кто ради девушки-мусульманки, которая попала в руки кесаря Кутис (?), пошел походом, разбил войско Рума, захватил кесаря, шесть лет опустошал Рум, разрушил стены Константинополя, построил соборную мечеть, а ту девушку вывел из плена кесаря“. Слова, приписываемые „Сиасет-намэ“ Мутасиму, исторически могут быть оправданы известными событиями, ознаменовавшими войну Мутасима с византийским императором Феофилом, окончившуюся взятием арабскими войсками византийского города Амории, [574] называемой арабскими историками крайним или малым Константинополем. [575] Цитированные слова Мутасима не могут не напомнить о „Романе о Мутасиме“, весьма популярном в арабской литературе аббасидского периода.

571

Myx. Низ. ад-дин, VIII, 80.

572

„Таджариб ае-салаф“ ТИ, 195.

573

„Сиасет-намэ“ ИШ, 53.

574

А. А. Васильев. Византия и арабы, 1900, стр. 119—140.

575

Динавери, 397.

49 (56—57). Рассказ об Омаре б. Абд-ал-Азиз и голодных арабах приведен в „Насаих ал-мулук“ Газали. [576]

52 (58—65). Рассказ об организации султаном Махмудом похода против куджей и белуджей и применении войсками Махмуда военной хитрости (отравление яблок) приводится в довольно близком к „Сиасет-намэ“ варианте в „Тарих-и-гозидэ“, [577] „Нигаристане“, откуда рассказ попал к д'Эрбело. [578] Несколько отличный вариант рассказа находится у Ауфи. [579] Как отмечено Мухаммедом Низам ад-дином, в „Сиасет-намэ“ скомпонованы вместе два сюжета: а) сношения султана Махмуда с Абу-Али-и-Ильясом по поводу захвата первым Рея, б) поход на куджей и белуджей у Ауфи во главе газиевидских войск стоит не „некий эмир“, а сын султана Махмуда — эмир Масуд.

576

ИШ, фр. пер., 88, п. I.

577

„Тарих-и-гозидэ“, 399.

578

ИШ, фр. пер., 98, п. I.

579

Мух. Низ. ад-дин, VIII, 80—81.

События, описанные в письме на имя Абу-Али-и-Ильяса и связанные с захватом султаном Махмудом Рея, находят подтверждение в других источниках. Абу-Талиб Рустам б. Фахр ад-даулэ (387—420 = 997—1029), титуловавшийся Маджд ад-даулэ, был последним представителем в Иране династии бувейхидов. Наследовав отцу в возрасте четырех лет, он фактически и формально находился под опекой матери, носившей титул „попечительницы царства“. [580] Захват султаном Махмудом Рея в 420 (= 1029) г., как результат общей его политики, направленной к захвату западных областей Ирана, означал конец правления этого слабого и весьма преданного наукам государя. Упреки в неверии, содержащиеся в приводимом „Сиасет-намэ“ письме, находят подтверждение в событиях, последовавших за взятием Рея; многие из сподвижников Маджд ад-даулэ были казнены по обвинению в мутазилизме, казни сопровождались сожжением книг и т. п. Несмотря на историческую достоверность приводимых в упомянутом письме фактов, обращение письма к Абу-Али-и-Ильясу невероятно. Абу-Али Мухаммед б. Ильяс, как было указано выше, [581] умер ок. 357 (= 968) г., т. е. за 60—61 год до захвата султаном Махмудом Рея.

580

Отби перс., 382—386

581

См. 36 (43).