Сибирский вояж

Вот так и пролетели две недели, в хлопотах, как один миг.

Но, самое главное событие, связано всё-таки с моей сестрёнкой. Я уже не раз замечал, что она, довольно неплохо часто вполголоса напевает какие-то народные песни. Мысль, что её надо попробовать на предмет выступления на сцене, не раз посещала мою голову. Но, всё как-то руки не доходили. А вчера…

Вчера, вернувшись из города – и не найдя никого из девчонок в доме, я, оглядываясь по сторонам, направился по направления к спортзалу-сараю. Не доходя несколько шагов, я услышал женский голос, исполняющий знакомую мне песню «Когда мы были на войне». Вслушавшись, я замер, я узнал этот голос. Голос, моего почти кумира, из будущего. Это был голос Пелагеи. Певицы, с детских лет исполнявшей народные и патриотические песни. Невероятный талант, имеющий множество почитателей. Как! Откуда! Резко открыв дверь, я ворвался в сарай.

Приплыли! На импровизированной сцене, составленной из старой столешницы на четырёх чурбаках, стояла моя сестрёнка и пританцовывая распевала данную песню, а Лиза вооружившись моей тренировочной шашкой скакала вокруг сцены на бутафорском коне – старой потрёпанной метле. Сюр! Девчонки просто развлекались.

Заметив меня, они смущённо замерли – медленно краснея.

Ладно, концерт окончен! – я громко хлопнул несколько раз в ладоши.

– Попала ты, сестрёнка! Будем делать из тебя Звезду! – оставив последнее слово за собой, я величественной походкой, покинул территорию сарая. Вот это Рояль, так Рояль! – меня охватило яростное возбуждение. Вот, теперь мы всем покажем!

Голос у сестрёнки оказался удивительно похож на голос Пелагеи. А слух вообще идеальный. Все нюансы исполнения она схватывала на лету. Ну, у меня то типа бонусы, а у неё реально талант. Начали мы с разучивания песен на «народную» тему, которые исполняла Пелагея, потом добавили несколько настоящих народных, часть которых пели и в это время. Сначала, я опасался включать в репертуар песни на откровенно уголовную романтику. Но, послушав граммофонный репертуар, а также почитав отзывы в газетах, малость офигел. Песни в стиле блатного шансона исполнялись тут повсеместно и шли на ура. Сам Шаляпин колесил по стране и зашибал деньгу, зарабатывая на подобном репертуаре. Песня «По диким степям Забайкалья» была там далеко не самой отмороженной. Ну, раз так подбавим репертуара и себе и Пелагеи. Именно так будет звучать псевдоним будущей русской суперзвезды – Гончаровой Натальи Николаевны. А, что? Всё гениальное – просто.

Что интересно, Наташка и внешне напоминала мою любимую певицу. Вот подрастёт и будет почти один в один.

А пока, мы срочно придумывали ей костюм. Сообща, решили остановиться на русском народном. Сарафан с красным низом - белым верхом. На голове, как бы кокошник. На ногах красные сапожки. В дальнейшем, от участия в оформление нарядов, я отстранился, не моё это – пусть девки сами разбираются.

В репертуаре решили ограничиться народными песнями, местным наверняка понравится – они сами недалеко от народа оторвались. У образованных же, сейчас народная тема в моде. Надо только все тексты проверить на момент соответствия эпохи, что бы словечки из будущего случайно не залетели. Что ж, посижу – по вспоминаю, если надо переделаю.

*******************

Сословное разделение общества Российской империи, сказывалось даже на отношении к ссыльным и каторжникам. Те же декабристы, редко когда привлекались к тяжёлым работам в рудниках, так как богатая родня регулярно заносила подношения чиновникам из администрации. Деньги – это безусловно аргумент, но обычному каторжнику из крестьян, они вряд ли бы помогли С ним, просто не стали бы иметь дело. С усилением либерализации и образованности российского общества, смягчалось отношение к лицам, осужденным за политические преступления. За исключением, евреев и поляков. Этих, в русскоязычных частях империи, не любили все. Опять, же положение ссыльных и осужденных, сильно зависело от происхождения.

Так, Владимир Ульянов, добирался до места ссылки своим ходом, в пассажирском, а не арестанском вагоне, а тому же Джугашвили, пришлось тащиться по этапу, в общем потоке. Где, иногда, ему приходилось тащить (для избежания побега) на себе старое пушечное ядро.

Владимир Ильич, достаточно неплохо устроился в Шушенском, проводя время за написанием книг, отвлекаясь только на прогулки в лес и охоту. Государственного содержания в восемь рублей, ему вполне хватало на съём жилья и питание. По рассказам Надежды Константиновны, при встрече, он поразил её своим здоровым и цветущим видом.

В бытовом плане Ульяно­вым жилось комфортно. Вот что Надежда писала об этом: «Дешевизна в этом Шушен­ском была поразительная. Например, Владимир Ильич за свое «жалованье» – вось­мирублевое пособие – имел чистую комнату, кормежку, стирку и чинку белья – и то считалось, что дорого пла­тит... Правда, обед и ужин был простоват – одну неделю для Владимира Ильича убивали барана, которым кормили его изо дня в день, пока всего не съест; как съест – покупали на неделю мяса, работница во дворе рубила мясо на котлеты для Владимира Ильича, тоже на целую неделю... Молока было вволю… В общем, ссылка прошла неплохо...»

Джугашвили же, в виду низкого происхождения, в первый год, нахождения в Туруханской ссылке, находился в крайне стеснённых обстоятельствах. В маленьком рыбацком посёлке, не было другой пищи кроме рыбы. Больной, он сильно ослабел на однообразном питании, ветер, сырость, отсутствие даже элементарных благ цивилизации, сильно давили на его психическое состояние. Он писал письма в Петербург и Баку, прося товарищей по партии о материальной помощи.

Бывший, безусловно, выдающимся теоретиком, Владимир Ильич, как многие интеллигенты-революционеры, был рассеянным и равнодушным к быту человеком. Навестившая его мать, была в шоке, увидев его квартиру в Петербурге. Немытые полы, мятая одежда, носки, к которым было опасно приближаться из-за ядерного запаха. Вроде бы, ничего необычного, для одинокого мужчины. Однако, подобное отношение к быту, было характерно для революционеров из обеспеченных слоёв населения. Такой была его жена Крупская, и многие другие. Мать Крупской, была вынуждена поехать с дочерью к мужу, чтобы вести хозяйство, ибо они были совершенно неприспособленны к обычной жизни. Все мысли были о идеалах революции, а остальное такие мелочи. Особенно, когда материально тебя обеспечивает партия. Брак и семья, это лишние буржуазные предрассудки. Адюльтер в революционных семьях, достиг неприличных размеров. Временно «поменяться» законными жёнами, пожить с той, затем с другой – что в этом такого? Александра Коллонтай, известная революционерка, считала: надо жить в браке, но на свободных началах. Быть верными супругами, но независимыми друг от друга. Это самое главное.Жить отдельно, детей отдавать в детские сады, в специальные учебные учреждения, потому что дети мешают женщине развиваться как личности, не иметь общих денег, одной кухни, питаться в коллективных столовых.

Слухи, которые ходили среди крестьян, во время гражданской войны (придут большевики, и сделают ваших жён – общими, все будут спать под одним одеялом), выросли не на пустом месте. Пример старших товарищей, о буржуазных предрассудках в половом вопросе, подхватило молодое поколение. Некоторые комсомольские организации 20-х годов, на собраниях принимали резолюции о новом подходе к половому вопросу. «Комсомолка, не имеет право отказать комсомольцу, в удовлетворении его половых потребностей». В одной из губернских газет, была опубликована инструкция для товарищей по организации, где указывалось, когда и сколько раз, женщина должна принимать мужчину. Отказы не принимались. Детей, должны были отдавать на воспитание, в специальные приюты. Семья, упразднялась как пережиток буржуазного мира. К счастью, старшие товарищи, мягко прикрыли эти нововведения, как преждевременные.

Глава 10

Приключения! Кто в детстве не грезил о них! Современным детям приключения заменили мобильные телефоны, а вот советские подростки зачитывались Александром Дюма, Фенимором Купером и Майн Ридом. Я тоже мечтал о приключениях, но в детстве они обошли меня стороной. Зато сегодня оные свалились на меня большой и дурнопахнущей кучей.

В начале четвёртого утра, я вышел из ресторана с приподнятым настроением. Удалось договориться с хозяином заведения, чтобы мои девчонки участвовали в выступлениях на сцене. По деньгам решили, что их выступления будут оплачиваться за счёт добровольных пожертвований публики. Заметив, как довольно переглянулись хозяин с управляющим, я внутренне усмехнулся. Посмотрим ещё, кто останется в накладе! В принципе, оплата мне не так и важна. Главное наработать опыт, просчитать все плюсы и минусы в нашей концертной деятельности.

Было немного зябко, от реки веяло свежей ночной прохладой. Моего извозчика, на месте, почему-то не оказалось. Странно, может отъехал куда? Или приболел? В задумчивости, я немного прошёлся по улице. Редкие прохожие испуганно жались к стенам домов, торопливо перебегали через проезжую часть. Пешком идти не хотелось. Прошедший накануне ливень, превратил все дороги в почти непролазную грязь. Оказывается, легенды о том, что жители Томска до революции, нанимали извозчика, чтобы просто пересечь улицу, были не лишены оснований. Мои новенькие штиблеты точно перехода до дома не перенесут. Внезапно вынырнувшая из-за угла пролётка, вселила в меня надежды, избежать этих неприятных последствий. Взмахом руки, придержав «ваньку», я уже собирался забраться на заднее сиденье, как почувствовал, что в мой правый бок, упёрся какой-то предмет.