Сибирский вояж

– Скажи…Где я?

– В карцере, во втором корпусе.

– Почему здесь так…

– Дерьмо, что ли? Так здесь отхожее место было, для дворников и надзирателей, давно не убирали. Другие то карцеры битком забиты, вот тебя сюда его благородие и определил. Уж больно ему не понравилось, что ты ему на сапог плюнул.

– А, этот…

– Сменщик мой, - усмехнулся вертухай. – Не любит он вашего брата, бузотёра. Сын у него пострадал, при усмирении. Теперь жди от него гадостей. Ты держись, я на следующую смену, только через два дня появлюсь. Ну, всё почапал я, а то увидит кто…

До самой ночи я испытывал неземное блаженство. В бумажном свёртке оказался свежий хлеб и картошка, а самое главное - у меня была вода.

Вода, как много в этом слове

Для сердца русского слилось!

Каким божественным нектаром

Оно, во внутрь изовлилось.

Хм, а есть такое слово «изовлилось»? – засомневался я.

– Похоже сегодня со стихами у меня взаимопонимания не сложилось. Хотя «божественным нектаром» звучит здорово.

Поглощая мелкими кусочками, нежданный подарок, я обдумывал ситуацию.

– Надо пережить семь дней, а потом линять отсюда как можно скорее. Любым путём, любыми средствами. Не нравится мне здешнее гостеприимство.

Величайшим волевым усилием я заставил себя оставить половину сосуда с водой и хлебную осьмушку. Впереди два дня дежурства натурального людоеда. Ничего, люди выдерживают без воды трое суток, как-нибудь справлюсь.

Через тридцать шесть часов эта истина перестала казаться мне непреложной. А ещё через сутки я почувствовал, что схожу с ума. Чувство жажды стало просто невыносимым. Через некоторое время сознание моё помутилось, и я стал плохо осознавать окружающую действительность.

Помню как бил кулаками, разбивая костяшки в кровь в дверь, издавая громкие нечеловеческого звучания вопли. Как со звериной хитростью подкараулив надзирателя, ударил ему по лицу через раскрытое окошечко. А, потом, насколько хватило сил выкидывал через него подсохшие застарелые человеческие экскременты.

Как матерился снаружи побитый вертухай, вытирая кровь с расплющенных губ.

Как хрипло выл на луну, словно окольцованный красными флажками волк. Катался по поганому полу, ломал ногти пытаясь проломить шершавые стены. Бился лбом об оконную решётку, мечтая гордой птицей вылететь на вольные просторы.

А, потом, вдруг наступила тишина. И, я успокоился. Потому что, пришли они – «Глюки».

Глюки

Здесь должна быть опубликована глава - "Глюки". Тот бред, что воспроизвелся в голове ГГ, во время нахождения в карцере. Автор пока ещё раздумывает, стоит ли публиковать стёб над лидерами русского революционного движения под названием: " Пионерский трудовой исправительный лагерь имени мировой Революции".

Вместо стёба вставил альтернативную главу из варианта 2.0. Пусть будет очередной сон ГГ.

Сегодня, как всегда отыграл в ресторане свой нехитрый репертуар, состоящий в основном из классических русских романсов. Песни своего времени, решил сильно не светить и исполнять только в особых случаях. Разойдутся ведь по городам и весям, пикнуть не успеешь. Законом пока не возбраняется. Девчонок с собой не взял, народу мало, будут выступать только по выходным. Уже собрался уходить, когда заметил за боковым столиком молодую девушку, лет шестнадцати на вид. Не красавица, но довольно миленькая блондинка с ямочками на щеках. Вспомнил, что видел её пару раз в зале, вместе с полноватой женщиной бальзаковского возраста и высоким важным господином с бакенбардами, щеголяющим военной выправкой. Барышня всегда провожала конец моего выступления бурными овациями. Сегодня она была в компании элегантно одетой дамы, по всей вероятности матери.

Что-то зацепило меня во внешности девушки. Сердце неприятно кольнуло. Я вспомнил одно из своих увлечений в прошлой жизни. Пусть не первая любовь, и даже не пятая, но оставившая, как пишут в нынешних романах, незаживающий шрам на сердце. А уж если вспомнить о последствиях…

Неожиданно, я ощутил прилив тёплых чувств. Захотелось сделать для барышни, что-нибудь приятное, то, что очень ценится в её нежном возрасте.

Повинуясь порыву, я легко соскочил со сцены и подошёл к столику, где в неполном составе сидело это милое семейство. Взглянув в зелёные глаза незнакомки, мгновенно понял, какую песню я хочу исполнить. Совершив уважительный поклон, после короткого гитарного проигрыша, я начал:

У беды глаза зелёные. Не простят, не пощадят.С головой иду склонённоюВиноватый прячу взгляд.В поле ласковое выйду я.И заплачу над собойКто же боль такую выдумал.И за что мне эта боль.Я не думал, просто вышло так,По судьбе не по злобе.Не тобой рубашка вышита,Чтоб я нравился тебе.И не ты со мною об руку,Из гостей идёшь домой.И нельзя мне даже облаком,Плыть по небу над тобой.В нашу пору мы не встретились,Свадьбы сыграны давно.Для тебя быть лишним третьим мне,Знать навеки суждено.Ночи, ночи раскалённые,Сон травою шелестят.У беды глаза зелёныеНеотступные глядят.

Послушав минуту звенящую тишину вокруг столика, заметил, как старшая дама вытирает глаза белоснежным кружевным платочком. В распахнутые на всю ширину юной души глаза барышни, я старался не смотреть. Старый дурак, пусть и в молодом теле, думал я про себя. Забыл, чем кончаются подобные выкрутасы перед молодыми девицами. Только влюблённой девочки из дворянского сословия, мне не хватает в нынешней ситуации…

– Прошу простит за дерзость, - ещё раз коротко поклонившись, я, не оглядываясь, вышел из зала.

Вернувшись домой, я не мог найти себе место. Депрессия, навеянная воспоминаниями, не отступала. Задумчиво посмотрев на пустые бутылки из под пива, я отрицательно мотнул головой. Эдак и в привычку войдёт, неприятности алкоголем заливать. Побродив по комнатам, я, захватив гитару, уселся на ступеньки крыльца. Перебирая струны, задумавшись, невольно погрузился в воспоминания.

В девяностых, одно время вместе с другом, мы зарабатывали на жизнь тем, что возили из Турции кожаные шмотки и продавали их на городском рынке. За прилавком импровизированного открытого ларька стояли по очереди. Как-то продавал куртку одной женщине, сопровождающей дочь лет так двадцати. Обратил ещё внимание на необычную причёску дочери, слишком короткая стрижка. Не люблю такие у девушек. Помню, как поболтали о том, о сём, посмеялись.

Позже несколько раз замечал, как девушка проходила мимо прилавка, пару раз останавливалась, делая вид, что рассматривает выставленные вещи. В очередной раз, отметив как, перебирая руками кожаные юбки, она исподтишка бросает на меня странные взгляды, я со всей мужской пролетарской непосредственностью брякнул:

– Привет красавица! Смотрю, зачастила к нам. Товар по сердцу пришёлся, или…- подмигнул я, - Может продавец понравился?

Вспыхнув как маков цвет, девчонка что-то буркнула, и, махнув несуществующим хвостиком, почти моментально скрылась из виду.