Сидней Рейли. Подлинная история «короля шпионов»

Причина, по которой в качестве укрытия был выбран именно Лондон, состояла в том, что в английскую столицу стекались эмигранты со всей Европы, которым по давней британской традиции предоставлялось убежище как жертвам политического преследования.

Для того чтобы добраться до Лондона, Розенблюм скорее всего воспользовался железнодорожно-водным маршрутом, начинавшимся от Северного вокзала и лежавшим через Дьепп и Ньюхевен. По расписанию 1895 г., паром «Тамиз» отправлялся из Дьеппа в Ньюхевен в час пятнадцать дня. Отель «Лондон и Париж» был, по-видимому, первой достопримечательностью, которую Розенблюм увидел, приближаясь к берегам Англии. Пройдет еще десять лет, прежде чем в Соединенном Королевстве начнут хоть сколько-нибудь серьезную проверку иностранных граждан, въезжающих на ее территорию. Однако в тот момент Розенблюм беспрепятственно прошел таможню и проследовал далее поездом в Лондон.

Не будучи стесненным в средствах и являясь заложником своих привычек, Розенблюм почти наверняка поселился в комфортабельном отеле, прежде чем снял постоянное жилье. Согласно сведениям из муниципальных архивов, в начале 1896 года он переехал в Альберт-меншнз, новый престижный доходный дом на Розетта-стрит, в районе Ламбет {75} . В лондонском Сити он приобретает маленькую контору из двух комнат на Бери-стрит, 9, где и основывает свою фирму «Розенблюм и Ко» {76} . Выдавая себя за консультанта-химика, Розенблюм на деле был не более чем торговцем патентованных препаратов, пускавшим пыль в глаза окружающих. Не прошло и полгода, как его принимают в члены Химического общества {77} , а через девять месяцев он становится членом еще более престижного Химического института {78} .

75

Альберт-меншнз и Виктория-меншнз были элитарными многоквартирными особняками, строительство которых завершилось в 1894 г. Альберт-меншнз стоял на углу Розетта-стрит и Саут-Ламбет-роуд. Предыдущим жильцом по Альберт-меншнз, 50 был Уильям Гоулд. Хотя в почтовом адресе этот дом значился как Розетта-стрит, 50, на почтовых бланках Розенблюма всегда стоял адрес «Саут-Ламбет-роуд», что ясно указывало на престижность района. Любовь к изменению адресов была вполне характерной чертой Рейли.

76

Дом по Бери-Корт, 9, расположенный в приходе Сент-Эндрю-Андершафт в лондонском Сити, был сдан в аренду Альберту Адольфу, который сдал его в субаренду Розенблюму и еще трем другим арендаторам (City of London Rates Valuation Lists 1891–1896, Section 13).

77

Согласно списку членов Химического общества за 1897 г., с. 53, Розенблюм был избран членом общества 18 июня 1896 г.

78

Согласно реестру членов, членов-корреспондентов и студентов Химического института, с. 58, Розенблюм стал его членом 4 марта 1897 г.

Для того чтобы стать членом института, Розенблюму нужно было не только продемонстрировать определенный уровень знаний в области химии {79} , но и заручиться рекомендациями и финансовой поддержкой со стороны других его членов. Косвенные свидетельства подтверждают, что Рейли преуспел и в этом. Нам известно, например, что его сосед по Альберт-меншнз Уильям Фокс {80} был членом Химического института с 1889 года, а другой член этого института, Бовертон Редвуд, был также членом Русского технического общества, в коем состоял и Розенблюм. Еще одним русским «контактом» Розенблюма в Химическом институте, хотя и косвенным, была Люси Буль, сестра писательницы Этель Войнич (урожденной Буль).

79

Устав института (ст. 5, с. 15) гласит, что «Совет рассматривает каждый индивидуальный случай и принимает решение, нужно ли кандидату сдавать промежуточный или выпускной экзамен или оба из них». От кандидата также требовалось предъявить удовлетворительную нравственную характеристику. Документы на лиц, сообщавших ложные сведения о себе, более не хранятся в архивах Королевского Химического общества.

80

Контора Уильяма Фокса располагалась по Минсинг-лейн, 39, в непосредственной близости от компании «Розенблюм энд КО» на Бери-Корт. Фокс был также соседом Розенблюма по Альберт-меншнз, Ламбет (Electoral Register 1896/1897, Parliamentary County and Parochial electors in Kennington, Vauxhall Ward, Polling District № 5).

По утверждению Робина Брюса Локкарта, Этель познакомилась с Зигмундом Розенблюмом в Лондоне в 1895 году и стала его любовницей {81} . Далее Локкарт утверждает, что они поехали в Италию на последние 300 фунтов, которые оставались у Зигмунда. Во время этого путешествия Розенблюм якобы «открыл душу своей любовнице» и поведал ей правду о своем таинственном прошлом. Спустя какое-то время после их непродолжительных отношений, в 1897 году, Войнич выпустила в свет роман «Овод», тут же получивший высокую оценку критиков. По словам Розенблюма, факты его юности и легли в основу биографии главного героя романа, Артура Бертона {82} .

81

Lockhart, Robin Bruce. Ace of Spies. P. 27–28.

82

Там же.

В действительности этот эпизод может служить еще одним примером исключительных мифотворческих способностей Розенблюма. Более подробно о замысле и подлинной истории создания этого замечательного произведения можно прочитать в Приложении 1.

Этель Войнич была значительной фигурой не только в литературе поздней викторианской эпохи, но и среди русской эмиграции. Поэтому удивительно, что все писавшие о Сиднее Рейли практически обошли молчанием политическую роль, которую играла Войнич в то время, а ведь именно ее окружение и таит в себе ключ к разгадке многих сторон жизни Рейли в Лондоне. Именно в доме своей матери по Лэдброукгроув, 16, в Ноттинг-Хилле, Этель впервые познакомилась с Сергеем Кравчинским, фактическим лидером и душой русской эмиграции в Лондоне. Кравчинский, или Степняк, как он сам себя называл, скрылся из Петербурга в 1878 году, где среди бела дня нанес смертельный удар кинжалом шефу жандармов генералу Мезенцеву [7] . Этель предложила Степняку свою помощь в революционной работе и немедленно стала помогать ему в организации «Общества друзей русской свободы». Вскоре она становится членом совета общества и членом редакционной коллегии ежемесячного издания «Свободная Россия». Через Степняка она знакомится с другими революционерами, такими, как Элеонора Маркс, Фридрих Энгельс, Георгий Плеханов, а также с человеком, за которого она впоследствии выйдет замуж, – Вильфредом Войничем.

7

Мезенцев (Мезенцов) Николай Владимирович (1827–1878) – генерал-адъютант, с 1864 по 1876 – начальник штаба Корпуса жандармов, затем – шеф жандармов и главноуправляющий III отделения. (Прим. пер.)

В 1895 году Степняк трагически погибает под колесами поезда, и с его смертью Вильфред Войнич начинает играть более активную роль в тайной деятельности общества. Будучи владельцем книжного магазина в Лондоне, Войнич использует его как хорошую вывеску для прикрытия контрабанды в Россию, через целую сеть курьеров издаваемой обществом пропагандистской литературы. У охранки были достаточно веские основания подозревать, что под видом коммерческих операций Войнич собирал и отмывал деньги революционных касс. Вряд ли можно сомневаться, что английские власти также были хорошо осведомлены о том, чем занимается Войнич. Не вызывает никаких сомнений и тот факт, что кто-то из доверенных лиц Войнича был информатором, но кто был этой таинственной личностью? Есть ли у нас основания подозревать, что этим человеком был Розенблюм? Действительно, между Зигмундом и Вильфредом было много общего, что, по всей видимости, и позволило Рейли втереться к нему в доверие: Вильфред родился близ литовского города Ковно [8] , как и двоюродный брат Розенблюма, Лев Брамсон {83} . Будучи примерно одного возраста и исповедуя радикальные политические взгляды, Вильфред и Брамсон, несомненно, вращались в одних кругах и были знакомы друг с другом задолго до того, как Вильфред Войнич и Зигмунд Розенблюм переехали в Лондон.

8

Ныне Каунас. (Прим. ред.)

83

ГИАЛ. Ф. 1226, Oп. 1, Д. 167 (родился в Ковно 17 апреля 1869 г. от Леви, сына Моисея Брамсона, и Леи, дочери Якова).

То, что они были действительно друзьями и партнерами, подтверждается донесением Заграничной агентуры Департамента полиции о членах «Общества друзей русской свободы», в котором утверждается, что Розенблюм был близким другом Войнича и в особенности его жены. Он сопровождал ее повсюду, даже в поездках на континент {84} . Можно ли относиться к этому документу как к свидетельству о романтических отношениях между Зигмундом и Этель {85} ? Вопрос спорный. По собственным словам Этель, в то время она была активным курьером, выполнявшим поручения «Свободной России», и часто выезжала за границу. Вильфред, возможно, интуитивно считал, что Этель нуждается в защитнике-компаньоне, который бы сопровождал ее в поездках, поскольку нисколько не сомневался, что агенты русской полиции будут обязательно следить за ее передвижениями. Кто лучше подходил для этой роли, чем верный друг Зигмунд?

84

«Сообщения Заведывающего агентурою Департаменту Полиции в Западной Европе за 1903 год. Лондон». ГА РФ, Ф. 102, Оп. 316, 1898 г. Д. 1, Ч. 16, Литера А, Л. 75–88

85

Интервью биографа Этель Войнич Кэрол Спиро с ее падчерицей Уинифред Гэй. Бат, Сомерсет, 1992

Согласно тому же донесению Заграничной агентуры, другими активными членами «Общества друзей русской свободы» были:

«Аладьин и его жена (43, Sulgrave Road, Hammersmith, W). Переселились в Лондон из Парижа и сначала принимали деятельное участие во всех собраниях русских и польских революционеров, но теперь в виду павшего на них подозрения в шпионстве, совершенно устранились от всяких сношений и бывают только о Гольденберга.

Гольденберг, Леон (15, Augustus Rd, Hammersmith W.) Со времени своего прибытия из Нью-Йорка, в апреле 1895 г., состоит главным управляющим конторой “Общества друзей освобождения России” и поддерживает сношения почти со всеми русскими и польскими революционерами.

Волховский, Феликс (47, Tunley Rd, Tooting, S.W.) Деятельный революционер, часто читает рефераты, – преимущественно на тему о своей ссылке в Сибири; после смерти Кравчинского занял его положение.

Чайковский Николай Васильев; известный эмигрант; среди поляков считается агентом русского правительства. За последнее время с ним сошелся грек Мицакис (№ 90), довольно часто ездящий в Петербург. проживает 1, College Terrace, Harrow.

Ротштейн, Федор (65, Sydney St, Mile End, E.); выступал на последнем социалистическом конгрессе в Лондоне под именем Духовецкого. Очень деятельный революционер, вращается в русских и польских кружках. Принимал активное участие в последней революционной демонстрации лондонского пролетариата в Трафалгарском сквере, где занимал место на цоколе самой Нильсенской колонны, рядом с другими ораторами.

Войнич, он же Келчевский (Great Russel Mansions, Great Russel Street, W.C.; Контора: Soho Square, W). Прежде принимал активное участие в революционном движении, но теперь более занимается литературными работами, – тоже на революционные темы. Содержит международную социалистическую библиотеку. Жена – англичанка, пишет романы» [9] .

Поразительная удачливость, с которой Вильфред Войнич добывал редкие средневековые манускрипты, породила целый ряд предположений, объясняющих неожиданное появление на свет прежде никому не известных древних рукописей. Так, по одной из таких версий, он приобретал в Европе неиспользованную средневековую бумагу и, используя свои химические знания, делал «средневековые» чернила и краски для изготовления «древних» манускриптов. Один из работников, служивших ранее у Войнича, Миллисент Соуерби, подтвердил, что продавал чистые листы XV века избранным клиентам по шиллингу за лист {86} . Поскольку мы располагаем свидетельством того, что Войнич по крайней мере имел возможность доставать старинную бумагу, то нельзя исключить и то, что он или Розенблюм также причастны к изготовлению «средневековых» красок и чернил. Для человека, занимающегося изучением химического состава этих веществ, лучшее место, чем библиотека Британского музея, хранящая в своих недрах колоссальное количество древних манускриптов и трудов по средневековому искусству, наверное, трудно себе представить.

9

Имя Зигмунда Розенблюма было включено в розыскной циркуляр Департамента полиции № 4900 «Список лицам, за коими по возвращении в пределы России надлежит установить секретное наблюдение», а на самого Розенблюма заведено отдельное дело, в котором, однако, нет ничего, кроме упомянутого циркуляра (ГА РФ. Ф. 102. 00. 1903. Д. 736). Когда рукопись перевода этой книги уже находилась в издательстве, в архиве Заграничной агентуры Департамента полиции мною (Д. Б.) был обнаружен документ, на основании которого за Розенблюмом было предписано вести негласное наблюдение в случае его возвращения в Россию. Это составленный в феврале 1903 г. Л. А. Ратаевым список проживавших в Лондоне русских и польских политэмигрантов с краткой справкой на каждого из них. Агентурное описание Розенблюма заслуживает того, чтобы его привести полностью: «Розенблюм, Сигизмунд (Keynsham, близ Бристоля, где у него имеется мыловаренный завод). Близкий приятель Войнича и, в особенности, его жены. Всюду сопровождает последнюю, даже когда она уезжает на континент. Женат на богатой англичанке. Недавно привлекался к ответственности за ложную присягу, данную по случаю принятия его в великобританское подданство. Приметы: 33 лет, роста среднего, длинный нос, брюнет, остроконечная бородка, внешний вид приличный» (ГА РФ. Ф. 102. Оп. 316. 1898 г. Д. 1. Ч. 16. Лит. А. Л. 84 об. – 85). На сегодняшний день эти два документа являются единственными найденными в российских архивах документальными подтверждениями тому, что Зигмунд Розенблюм находился в поле зрения русской тайной полиции. (Прим. пер.)

86

Sowerby, Millicent Е. Rare People and Rare Books. Constable, 1967. P.21.

Кропотливый поиск в музейных реестрах в конце концов принес свои плоды. 17 декабря 1898 года некий Зигмунд Розенблюм написал на имя главного библиотекаря прошение с просьбой выдать ему читательский билет для занятий в читальном зале библиотеки.

В заявлении Розенблюм написал о себе, что он «химик и физик», желающий изучать средневековое искусство. К прошению было приложено рекомендательное письмо от адвокатской конторы «Уиллетт энд Сандфорд», в котором среди прочего содержится интригующая фраза о том, что «Розенблюм занимается научными изысканиями, имеющими большую важность для общества» {87} . Получив читательский билет, Розенблюм приступил к своим исследованиям со 2 января 1899 года. Правда, у него были и другие причины заниматься этим исследованием, о чем мы более подробно расскажем ниже.

87

Прошение и характеристика Розенблюма, а также данные о посещении им библиотеки находятся в Архиве Британского музея (Зигмунд Георгиевич Розенблюм – номер читательского билета А63702.12044). Наглядное представление о его исследовательских интересах дают названия четырех выданных ему для прочтения книг: Blagden, Sir Charles. Some observations on ancient inks (1787); Merrifield, Mary P. Original treatises on the arts of painting. 2 vol. (1849); A Booke of secrets, showing divers waies to make and prepare all sorts of Inke and Colours, Trans. W.P. London (1569); Linton, William. Ancient and modem colours (1852). К слову, читательский билет Вильфреда Войнича был за номером А53962 2897. В архивах Британского музея сохранилось свидетельство, согласно которому этот билет был выдан ему по рекомендации Сергея Степняка-Кравчинского.