Сигом и Диктатор

– Никто и не собирается этого делать, - сказал сигом, чувствуя сильную усталость и опустошенность.

– Понятливый, - насмешливо проворчал рабочий.
– А если попробуете, мы вас живо образумим. Так и передай своим хозяевам: прежде чем они начнут, мы их прикончим!

Сигом вошел в больницу и побрел по коридору, заглядывая в мысли встречных врачей и сестер. Так он узнал о больных 16-й палаты. Энергии у него оставалось совсем мало. Пришлось убрать защитную оболочку и стать видимым.

Он вошел в палату, беглым взглядом скользнул по больным и присел на одну из кроватей:

– Здравствуйте, профессор. Как вы себя чувствуете?

Больной, профессор-химик, удивленно уставился на него:

– Здравствуйте, доктор. Никогда раньше вас здесь не видел.

– Я не доктор, - сказал сигом.
– Пришел с вами попрощаться и кое-чем воспользоваться. Как видите, я с вами откровенен, у меня нет времени.

– Вряд ли у меня его больше, - усмехнулся профессор.

– Знаю, ваши часы сочтены: не больше трех-четырех суток.

– Спасибо за откровенность.

– Не стоит. Вы понимаете, что эти последние дни и ночи не будут чересчур приятными? Боли, отчаянье, забытье, опять боли... Не лучше ли для вас умереть мгновенно?

– Кто вы такой?
– нахмурился профессор.

– Сигом, если для вас это что-то значит.

– Значит. Но почему же тогда вы говорите о смерти?

– Я сказал "сигом", но не сказал, кто и как меня создал. Дело в том, что я выпущен фирмой "Диктатор и Кь" и питаюсь АТФ. Сейчас энергия подходит к концу. Искать животных мне некогда и усваивать их АТФ труднее.

– Теперь понимаю, - сказал профессор, и на его выразительном измученном лице мелькнули, быстро сменяясь, несколько выражений: осуждения, горечи, иронии. Страха среди них не было.

Сигом исполнился уважением к мужеству этого человека.

– Ничего не поделаешь, - с некоторым сожалением сказал он.
– То, что мы с вами враги, предопределено. Так же, как то, что вы, люди, враги животных, которых съедаете, а они - враги других животных, еще послабее.

– Но вас создал человек.

– Какая разница. Он создавал по принципу, существующему в природе.

– Он выбрал определенный принцип из многих, заставив вас питаться АТФ. Но, убивая меня, вы причините вред себе.

– Почему?

– Из какой ткани вы созданы?

– В основном из искусственных пластических белков.

– Я занимался всю жизнь их синтезом. Вот смотрите, на моем столике листки с цифрами. Я спешу закончить формулу нового типа пластбелка. Если мне это удастся, вы сможете достроить у себя новые органы...

– Что ж, это - вы. Но рядом - другой больной. Ему осталось жить еще меньше, чем вам. И он в беспамятстве...

– Что вы знаете о времени человеческой жизни, сигом? Разве оно неизменно? Минута в нем иногда значит больше года. Может быть, очнувшись, мой сосед напишет последнюю записку домой и повернет или спасет чью-то жизнь, которая необходима вам. Мы все зависим друг от друга больше, чем муравьи в муравейнике.

– Прощайте!
– сказал сигом и встал, пошатываясь.
– Постараюсь найти животное. Было бы хорошо, если бы вы успели закончить формулу.

– Побудьте пару дней со мной - и узнаете.

– У меня нет времени - я выполняю приказ Диктатора: готовлюсь к завоеванию мира.

– Его уже завоевывали много раз - и всегда с одним результатом. Неужели вы не знаете об этом из книг?

– Мне разрешено читать лишь определенные книги. Там этого не было.

Профессор поднял голову и долгим взглядом посмотрел в глаза сигому:

– А вы сделайте то же, что и люди, - переступите запрет!

– Ты отлично выглядишь, - сказал Диктатор, отметив, что кожа сигома чуть мерцает, отдавая в пространство избыточную энергию.
– Что служило тебе пищей эти полтора месяца? Животные или люди?

– Ни то, ни другое. Я переделал у себя систему питания и создал энергетические батареи и аккумуляторы. Теперь, как и сигомы других фирм, питаюсь энергией, рассеянной в пространстве: солнечным светом, космическими лучами. Мне никого не надо убивать, чтобы насытиться, а энергии у меня всегда вдоволь.

– Ты становишься самостоятельным, - почти спокойно произнес Диктатор, но его пальцы, стиснувшие подлокотники кресла, внезапно побелели.
– А удалось ли тебе главное - убедить людей вступать в твои легионы? Для начала ты мог использовать компанию подростков, которым помог осуществить желание - получить автомобиль.

– Это невозможно.

– Их все-таки выследила полиция?

– Нет. Они сами перебили друг друга в борьбе за то, что отняли у другого.

– Жаль. А иные люди?

– Я говорил Со многими, но каждый из них завоевывает свой мир, и никто не хочет погибать в войне.

Пальцы Диктатора забарабанили по столу.

– Рабы! Стадо! Но я предвидел это. У меня готов другой план. Ты проберешься в склад, похитишь из контейнера водородную бомбу и сбросишь ее, куда я укажу. Начнется война, мобилизация - и мы будем иметь армию.

– Не хотят добром, погоним силой?
– спросил сигом, и его голос показался Диктатору незнакомым.

– Мы вторгнемся в соседние страны - и колесо закрутится. А там все дело в том, чтобы выиграть войну. Тогда мы начнем строить...

– Лагеря смерти?
– перебил его сигом.
– Это уже было. И все знают, чем кончилось.

– Откуда тебе известно?

– Из книг.

– Но второй закон Программы запрещает посещение библиотеки.

– Ты мне дал разум. О какой же программе говоришь? Разум - это и есть программа.

Диктатор укоризненно покачал головой. Его белокурые волосы упали на лоб, из-за них, как из-за кустов, смотрели подстерегающие голубые глаза.

– Что я слышу? Ты повторяешь пустые слова?

– Можно применять разные слова. Но понятия "добро" и "зло", "гуманность" и "негуманность" точно соответствуют понятиям "разумно" и "неразумно". Это очень простая истина, но я рад, что наконец-то ее понял.

– И что ты еще понял?
– спросил Диктатор, чувствуя, как в нем зарождается стон, растет, подступает к горлу. "Только бы не прорвался наружу", - подумал он и выдвинул ящик стола, в котором блеснул пистолет.