Сила двух начал

Но вот, наконец, лихорадка оставила ее тело, сил у Марго прибавилось…. И на шестой день лечения она поняла, что почти поправилась – теперь в теле была только небольшая слабость.

— Как мои раны, Северус?— спросила она, сев в кровати.

Пожиратель, чуть улыбнувшись, сказал:

— Этих ран больше нет – я залечил их.

Марго торопливо подняла край пижамы, оголив живот – и, увидев, что на месте ран остались лишь заметные шрамы, вздохнула с облегчением.

— Значит, я здорова! А эти шрамы, Северус? Вы сможете их убрать…?

Мгновенно помрачневшее лицо Снегга ясно сказало ей, что это невозможно.

— Я достиг наилучшего результата, использовал все свои умения в зельеварении,— произнес Снегг тихо, не глядя на Марго, что вся поникла,— раны затягивались 5 дней, и то, что они больше не откроются – большая удача. Но эти шрамы… они останутся навсегда.

Марго попыталась улыбнуться, сказала с теплотой в голосе:

— Я вам так благодарна, Северус…. Вы смогли сделать невозможное, благодаря вам я уже завтра буду полностью здорова…. Как мне отблагодарить вас за заботу?

Северус, улыбнувшись, лишь покачал головой.

— Мне хватит одной твоей благодарности, Марго. И мысли, что ты вновь здорова….

Волшебница не нашла, что сказать, да это и не потребовалось – секундой позже в комнате появился Волан-де-Морт, что тут же спросил, как ее самочувствие.

— Раны залечены полностью, повелитель,— произнес Снегг с легким поклоном,— а завтра Марго окончательно поправится.

— Хорошая работа, Северус. Я и не сомневался, что ты выполнишь мое поручение. Марго, покажи результат его стараний.

Улыбнувшись хищной улыбкой, Волан-де-Морт перевел взгляд с Пожирателя на волшебницу, что, поборов чувство глубокой неприязни к отцу, сняла с себя пижаму. Старалась смотреть в пол, но, почувствовав ясные волны страсти от отца, непроизвольно вскинула на него взгляд, отразив его эмоции сотворенной вмиг защитой. И испугалась, увидев ту похоть, что зажглась в глазах Волан-де-Морта багровым огнем при виде ее нагого тела, испещренного шрамами.

— Эти шрамы станут тебе хорошим уроком на будущее,— прошипел он, подойдя к Марго вплотную,— они не дадут забыть, что несет тебе непослушание моим приказам, попытка бороться против меня….

Марго слышала слова отца, что были для нее очередной угрозой, смотрела в его глаза, не в силах отвести взгляд. Неожиданно почувствовала, как длинные пальцы Волан-де-Морта прошлись по нескольким шрамам на ее груди…. Не боль принесли эти прикосновения, но странное удовольствие – к удивлению волшебницы. И в глаза отцу она смотрела уже не с ненавистью и страхом, а с жадным нетерпением. И Волан-де-Морт не смог не заметить этой перемены – улыбнувшись еще шире, он властными движениями рук повернул Марго к себе спиной, обнял одной рукой за талию, другой жадно лаская ее грудь и живот. Необъяснимое удовольствие поднялось дурманящей волной от низа живота, порождая слабость, волшебница, почувствовав, что ноги ее уже не держат, обмякла в руках отца, что гуляли по ее телу, вызывая все новые и новые потоки удовольствия. Но все изменилось, когда одна из рук Волан-де-Морта достигла низа ее живота, и длинный палец попытался войти в ее влагалище, причинив боль. Марго вскрикнула в ужасе, и, словно очнувшись от дурманящего сна, вырвалась из объятий отца, повернувшись к нему лицом.

— Эти шрамы тебя очень украсили – даже я, твой отец, захотел взять тебя,— прошипел Волан-де-Морт, чьи глаза так и горели в огне страсти,— не поверю, что Северус, неделю видящий твое обнаженное тело, не почувствовал к тебе страсти хоть на миг.

Марго обернулась, посмотрев расширившимися глазами на Снегга – тот замер на месте, остановив неподвижный взгляд своих непроницаемых, черных глаз на Волан-де-Морте.

— Мой разум был занят лечением Марго,— произнес он холодно, но почтительно,— и не было в нем ни одной посторонней мысли.

— Что не может не удивлять,— продолжал Волан-де-Морт,— я прекрасно помню, как ты относился к Мэри, и твое отношение к Марго абсолютно такое же. Странно, что ты не хочешь близости с ней.

Северус, глянув быстрым взглядом на Марго, вновь посмотрел на Темного Лорда.

— Уверяю вас, эта девчонка не вызывает у меня положительных чувств. Даже элементарной теплоты. Я с трудом превозмогал отвращение, когда касался ее тела…. Я никогда не считал, что тело, изуродованное многими ранами и шрамами, может быть красивым – тем более, тело той, что предала вас и только чудом избежала гибели. Только моя преданность вам помогла мне преодолеть эту неприязнь и вылечить Марго.

Ледяные, полные отвращения, слова Снегга причинили боль Марго – она неверяще, с ужасом смотрела на того, что еще несколько минут назад был для нее чуть ли не отцом…. И лишь волны удовлетворения словами Снегга от Волан-де-Морта заставили ее посмотреть на отца.

— Видимо, я ошибался, посчитав тебя излишне мягкосердечным. Хорошо, что так – Пожирателю смерти более подобает жестокость и холодность. За выполнение этого задания завтра тебя ждет награда. А Марго с утра начнет выполнять мои приказы.

Сказав это, Волан-де-Морт вышел из комнаты, мельком глянув на Марго. Но она этого даже не заметила – в ее ушах все еще звучали полные отвращения слова Снегга, что порождали горечь…. Но горечь эта перешла в злость, едва взгляд волшебницы остановился на Северусе.

— Раз вам противно смотреть на меня и находиться рядом, вы можете уйти сейчас же – ведь я почти здорова,— прошипела Марго, поспешно надевая пижаму,— так вам больше не придется говорить мне глупых слов о мнимой заботе.

— Как Осязатель Эмоций ты должна знать, какие слова правдивы,— бросил Снегг отрывисто,— а какие сказаны лишь по необходимости.

— Так скажите, зачем вам надо было врать мне, говоря о тепле и заботе!— выкрикнула Марго, чувствуя, что вот-вот разрыдается,— я, как дура, поверила вам, посчитала за отца! Но отвращение, что я почувствовала от ваших слов Волан-де-Морту, не было поддельным!

— А ты думала, я открыто скажу о своих чувствах к тебе повелителю?— спросил Снегг с убийственным холодом в голосе,— чтобы обречь тебя на еще большие страдания? Темный Лорд не понимает чувства любви и заботы, но он использует эти чувства против тех, кем они владеют! Если бы его подозрения насчет моих к тебе чувств подтвердились, за каждую мою провинность он пытал бы тебя, прекрасно зная, что твои мучения принесут мне много большие страдания, чем свои собственные! Поэтому я лгал, говоря об отвращении к тебе, но эмоционально это отвращение было адресовано твоему отцу! Тому, кто заставил меня причинить тебе душевную боль…

Голос Северуса, дрогнув, затих, но Марго не нужны были слова больше – она чувствовала по одним лишь эмоциям Пожирателя, что он сказал сейчас правду – да и лицо Северуса, в котором читалась боль, ясно подтверждало это.

— Простите,— произнесла Марго тихо, опустив взгляд в пол,— никчемный я Осязатель Эмоций, раз не смогла понять, что вы лишь притворяетесь….

— Но и Темный Лорд обманулся вместе с тобой,— отозвался Снегг,— теперь он думает, что ты мне противна и мы должны лишь подтверждать эту мысль – и словами, и действиями.