Сила есть Право
Шрифт:
Даже если рабское большинство Америки обратится к суду физической силы, оно не сможет победить. Не обладая ни силой, ни отвагой, ни умом, ни руками, ни деньгами, ни лидерами, оно будет разорвано на бесчисленные кусочки хорошо обученными артиллеристами и хорошо натренированными своими хозяевами карателями.
Цитадель силы теперь укреплена и оснащена самым совершенным вооружением для того, чтобы отбить любую атаку в независимости от её длительности. Нация иссечена во всех направлениях железными дорогами и отменными водными путями, по которым армия и флот могут перебрасываться из города в город с лёгкостью и ужасающей эффективностью. Гражданская война [112] (или скорее война за уничтожение самоуправления) окончательно продемонстрировала, что централизованная власть, основанная на голосах стада фанатиков и черни, является (на практике) военным абсолютизмом. Нет никакой другой силы в стране, которая могла бы эффективно контролировать её. Царь в России в действительности обладает меньшей властью, чем наше федеральное правительство. Со стоящей под ружьём армией в глубине страны оно может делать всё, что ему заблагорассудится, т. е., если оно сможет собрать достаточно доходов для покупки «политиков» и выплаты жалованья своим преторианским когортам. [113]
112
Гражданская
113
Преторианцы — первоначально личная охрана полководца в Древнем Риме, позднее — императорская гвардия, в обиходном языке — наёмные войска, служащие опорой власти, основанной на грубой силе; когорта — тактическая единица древнеримской пехоты (десятая часть легиона), в обиходном языке — сплочённая общими идеями, целями группа людей.
Большинство американцев только сейчас начинают осознавать эти вещи, но они были предвидены (и частично обнародованы) проницательными личностями ещё до того, как конституция была формально учреждена.
Сегодня все старые вопросы сфинкса вновь ждут своего разрешения. [114] Ни один человек, обладающий здравым смыслом, не сможет искренне уверовать в то, что все эти проблемы можно разрешить избирательными урнами, набитыми подредактированными ответами. Они должны быть разрешены «старым добрым правилом, незатейливым планом», [115] и после этого разрешены и перерешены вновь и вновь, потому что социальному регулированию нет конца — и быть не должно. Материальная сила есть базис всего человеческого величия, и материальная сила должна «порешить» [116] тиранию большинства, возможно, огнём и сталью. Все остальные бесчисленные теории — химеры, ложь, иллюзии, притворство.
114
«Старые вопросы сфинкса» — имеется в виду греческая легенда о сфинксе, охранявшем путь в Фивы: каждому встречному он задавал вопрос (в другом варианте — три вопроса) и убивал того, кто не смог ответить него.
115
«Старое доброе правило, незатейливый план» — строчка из стихотворения английского поэта Уильяма Вордсворта (1770–1850) «Могила Роб Роя».
116
«Материальная сила должна «порешить»» — в оригинале для выражения действий «порешить» и «разрешить», упомянутого до этого три раза, используется один и тот же глагол — «settle», имеющий множество значений.
Философия силы долго пребывала в оцепенении, но где бы ни появлялись люди благородных достоинств, [117] она должна вновь смести долой сегодняшнее постыдное навязывание идей, порождённых долларом, и открыто, как встарь, главенствовать над судьбой освобождённой и всепобеждающей расы.
Что может быть подлее правительства рабов и евреев-ростовщиков? Что может быть величественнее правительства благороднейших и лучших — которые доказали свою достойность на поле брани?
117
«Люди благородных достоинств» — в оригинале «men of sterling worth», т. е., дословно, «люди стерлинговой стоимости»: английский стерлинг противопоставляется американскому доллару, упоминаемому в этом же предложении.
Кромвель и его «железнобокие», [118] Цезарь и его легионы будут рождены вновь, и громоподобная поступь свирепых разрушителей Суллы [119] будет звучать и греметь среди огня, искр и дыма крошащегося конституционализма; «так было в начале, так есть и так будет всегда» — война без конца. [120]
Дерущие глотки политики могут без конца разглагольствовать перед ничтожными городскими толпами наёмников и христиан с рапсодией «Увы, бедный Йорик!» [121] — будто борьба и удары есть самое худшее из зол. Фигуры речи, однако, не могут вдохнуть жизнь в коварные философии, которые на самом деле никогда не имели ни малейшего обоснования. Выживание наиболее приспособленных, наиболее выносливых есть логика событий всех времён. Те, кто утверждают обратное, слепы. Главное то, что достоинство должно честно демонстрировать себя не подлым воровством и теориями, но открытым конфликтом, как говорит закон естественного отбора Дарвина.
118
«Железнобокие» — рекрутированная из крестьян-йоменов Восточной Англии кавалерия Кромвеля, заслужившая такое прозвище своей стойкостью и железной дисциплиной.
119
Луций Корнелий Сулла (138-78 до н. э.) — римский военный и политический деятель, в 83 году военными победами установил власть над Римом, его диктатура сопровождалась невиданным в Риме террором: было уничтожено около 4,7 тысячи римских граждан, были истреблены целые племена, в т. ч. этруски.
120
«Так было…» — парафраз стандартной финальной фразы католической проповеди: «Слава Отцу, Сыну и Святому Духу, как было в начале, как есть и как будет всегда в мире без конца. Аминь».
121
«Увы, бедный Йорик!» — фраза из монолога Гамлета о тщете жизни и земного существования (Вильям Шекспир, «Гамлет, принц Датский», акт V, сцена 1).
Как, в самом деле, могут быть определены свободными и равными граждане, которые таковыми не являются, которые никогда не были «свободными и равными» в каком бы то ни было осмысленном значении этой фразы? Как они могут быть признаны людьми, если их жизни полностью управляются чугунными нормами, если каждое их движение очерчено и ограничено уголовной ответственностью, и если даже их тайные мысли неизменно находятся в состоянии безмолвного подавления?
Нет, однако, никакого оправдания утверждению, что люди сами определили
те законы, которым им приказывается подчиняться. Ложно ли это утверждение, или является правдой, оно никогда не оправдает диктатуру большинства и любой другой вид диктатуры.Конституция, согласно которой рождаются все другие законы, была принята не нами, но носящими парики особами, которые уже давно сгнили в земле. Нами, фактически, управляют кадавры [122] — обитатели могил.
Почему соглашения, совершённые мёртвыми, лежащими в гробах, связывают и душат живых, пульсирующих, дышащих созданий?
Их кости давным-давно разложились на озон и удобрения — тех, кто создал и подписал Билль о правах, Великую хартию вольностей, [123] Нагорную проповедь, Декларацию независимости, нашу знаменитую Конституцию и проч. и проч. Сгнили мозги, которые состряпали их, и пальцы, которые написали и заверили их печатями. Также сгнили и их иррациональные и инфантильные философии. Сгнили в глубине души и те, кто по принуждению подчиняются голосам из могил.
122
Кадавр — труп (спец.), в переносном смысле — нечто «ожившее неживое».
123
Билль о правах — в США первые 10 поправок к конституции 1787, принятые в 1789 и вступившие в силу в 1791, провозглашали свободу слова, печати, собраний, вероисповедания, отделение церкви от государства, неприкосновенность личности и др.; Великая хартия вольностей — грамота, подписанная в 1215 английским королем Иоанном Безземельным, ограничивала права короля, предоставляла некоторые привилегии рыцарству, верхушке свободного крестьянства, городам, входит в число действующих актов конституции современной Великобритании.
Нет сомнений в том, что эти старые документы в своё время послужили своим целям, но «новые обстоятельства приучают к новым обязательствам», [124] и новые времена требуют не только новых лидеров, но и новых деяний.
Опять же, большинство актов Конгресса — макиавеллевская [125] работа высокопоставленных негодяев, проклятье на них — чьи настоящие имена забыты всеми, кроме приверженцев летописей и издателей учебников для общественных школ.
124
«Новые обстоятельства…» — строчка из стихотворения американского поэта, критика и издателя Джеймса Лоуэлла Рассела (1819–1991), которое стало протестантским (унитарным) гимном.
125
Никколо Макиавелли (1469–1527) — итальянский политический мыслитель, писатель, историк, военный теоретик, полагал, что для упрочнения государства допустимы любые средства — насилие, убийство, обман, предательство; термин «макиавеллизм» означает политику, пренебрегающую законами морали.
Что касается общего права, то оно есть наследие тех интересных старых времён, когда саксонские и норманнские эрлы [126] (они были истинно благородны, так как завоевали своё положение, рискуя жизнью в битвах) вершили «правосудие» прямо, посредством сучковатых дубинок, ножей и колунов с длинными рукоятками. Это был единственный вид «закона», понимавшийся нашими «нецивилизованными» предками, потому что они не были «воспитаны» в глубоком убеждении, будто бы правительство и законы «черпают все свои справедливые силы из согласия управляемых». [127] Подобное выражение повергло бы их в конвульсии, а тот, кто произнёс его, был бы признан ими отменным дураком.
126
Эрлы — родовая знать в Англии раннего средневековья.
127
«Черпают все свои справедливые силы…» — фраза из Декларации независимости США.
Нет сомнений в том, что наши предки были в некоторой степени грубы своими манерами, в некоторой степени им недоставало обаяния и культуры, но с точки зрения жёстких фактов они были бесспорно разумны. Они не прокрадывались на публичные митинги и не бахвалились «свободой», «справедливостью» и «равенством возможностей» или «правами человека», хотя они прекрасно знали, что не только их жизни, но и то ничтожное, чем они обладали, существовало «с позволения» их завоевателей и хозяев. Они принимали свою позицию временной, и когда были готовы, честно вторгались в кольцо рока, чтобы вновь испытать судьбу.
Если бы они смогли ожить сейчас, то в каком бы стыде и отвращении эти старые пираты и флибустьеры уставились на своё «мягкотелое» потомство, идущее в торжественной процессии, с мозолистыми загрубевшими руками, согбенными спинами, облачённое в дешёвые тряпки, мимо алтаря их идола, называемого избирательной урной, кидая в её позолоченную утробу отпечатанные воззвания к правосудию, милосердию, свободе. «Мира нашему времени! о, Господи! защиты, лёгких денег» — «Больше законов! Больше законов! Больше законов!» Как долго гоготали бы наши белокурые чистотелые предки? Несомненно, они продолжали бы хохотать, пока не ухохотались до того, что умерли бы вновь.
«О, — сказали бы они, — подумать только, что наше семя должно было так низко пасть!»
Единственно равенство перед законом — это всё, что мы имеем в виду, — ноет извечный софист — коварный лжец! Посмотрим! С помощью какого рационального метода могут любые две тяжущиеся стороны быть поставлены в позицию безоговорочного «равенства перед законом»? Прежде всего, истец и ответчик всегда обладают совершенно разными физическими и духовными характеристиками, разным личным обаянием, и — отличным друг от друга размером банковского счёта. Также все судьи, присяжные и судебные чиновники различны по темпераменту, возможностям, храбрости и честности. Каждый имеет свои собственные специфические идиосинкразии, [128] предубеждения, недостатки, предрассудки и — цену. Опять же, каждый может быть более или менее нечестен или более или менее субъективен в отношении финансового давления и кастовых предубеждений. Никакие два человека не рождены подобными друг другу, каждое отдельное существо рождается, без преувеличения, под своей собственной звездой, все люди делаются из разного материала, управляются разными идеалами, воспитываются и формируются на разных фабриках, посредством разных процессов.
128
Идиосинкразия — изменённая чувствительность человеческого организма к некоторым пищевым продуктам, медикаментам и др.