Сила и ярость Юга

— Я не собираюсь бежать — иначе зачем бы я вернулась? Это мой дом, и все здесь слишком дорого для меня, чтобы так просто оставить. Ну же! Можете отправить с нами хоть всю вашу охрану — мне всё равно.

Вот же упертый вояка! Наверняка отслужил с Вальдером добрую половину своей жизни. Но она видела его живым и человечным, а значит, и сейчас сможет достучаться.

— Хорошо, — наконец произнес тот. — Только недалеко, и я пойду с вами. Вздумаете делать глупости…

— Вот и прекрасно. Заодно отдохнете в нашей чудесной роще, — не дала ему договорить свою угрозу Ясмин, взяла тетушку под руку и потянула на улицу.

На ярком утреннем солнце Асенард тут же сощурился, но Ясмин только улыбнулась и пониже надвинула его шляпу, кивнув с благодарностью.

В тени высоких кипарисов стало гораздо легче, даже казалось, что желтоватая пыль во влажном воздухе не поднимается от земли, прибитая хвойной прохладой. Ясмин с тетушкой дошли до кладбища, со всех сторон укрытого густыми кронами дубов, посаженных специально — так, будто те образовывали настоящий фамильный склеп с зеленой непроницаемой крышей и ветвистыми стенами.

Хорошо помня дорожку, по которой смогла пройти бы и с закрытыми глазами, Ясмин дошла до места, где была похоронена мама. Отец в свое время не поскупился на дорогое надгробие, хоть и захоронили маму в самой дальней части кладбища. Будто бы для того, чтобы воспоминания о ней, ушедшей так рано, не причиняли такую боль им обоим.

Ясмин все равно приходила сюда чаще всех. Она любила эти минуты тишины и внутреннего света, который охватывал ее, когда она мысленно обращалась к маме. Иногда светлая грусть наполняла силой и благодарностью за все то хорошее, чем она успела щедро одарить Ясмин.

Сейчас на глазах и в самом деле заблестели слезы — стоило взглянуть на мраморную скульптуру лежащей на спине женщины, чьи глаза были устремлены в небо. Ясмин оглянулась на Асенарда, с заметным облегчением замершего поодаль в самой густой тени, а потом на тетушку — та подошла ближе и вслед за Ясмин медленно опустилась на колени на землю возле могилы.

Ей и вправду было нужно сюда прийти, и не только для того, чтобы поговорить с тетушкой. После того обряда с Нидейлой хотелось прикоснуться к маминой могиле и вспомнить этот поток света…

«Мама, прости меня и благослови. Я так долго думала, что мне не хватило твоей любви, но её было сполна — она идёт от тебя и сейчас. И я больше не отрицаю её и себя. Твоя сила, твоя женственность и мудрость — во мне. Ты подарила мне жизнь, которой я прежде распоряжалась так неумело. Нам всем стоит чему-то научиться. И сейчас я вырвусь из замкнутого круга, я не повторю твою боль, хотя так близка была к этому. Ведь, беззаветно любя тебя и следуя за тобой, встретила мужчину, который так похож на отца. Но теперь я это вижу и могу вырваться из оков! Я сама выберу свою судьбу, и сделаю это осознанно. Ради тебя и себя. Есть другой путь! Есть настоящая забота, нежность и любовь. И мне больше не нужно искать одобрение снаружи, не нужно никому ничего доказывать. Я есть, спасибо тебе, я есть! Уникальна и неповторима. Я есть сама по себе, и только сейчас могу признать это полностью. И любовь начинается изнутри. С меня. Из моего сердца. Самой к себе.»

Горячо и почти беззвучно шепча, Ясмин чувствовала, как слезы текут по щекам потоком. Это было так просто… Как проснуться! Просто — открыть глаза и увидеть наконец себя, а не свою роль, которую она так старательно играла.

— Ну-ну, милая, — осторожно решила утешить её тетушка.

— Все хорошо, — прошептала Ясмин и тихонько улыбнулась, не глядя на неё. — Послушайте. Мне нужна ваша помощь. Тетушка заметно напряглась, и Ясмин поспешила шепотом ее успокоить: — Колдунья, которая проводила обряд, помогла понять, что я на самом деле хочу. Просто скажите, что вы на моей стороне.

Вернувшись в дом, Ясмин попросила Мартину принести воды для умывания. Из кабинета Вальдера доносились приглушенные голоса, и Ясмин постаралась пройти вернуться в свою комнату, чтобы обдумать всё предстоящее.

Вальдер, похоже, был занят сбором всех своих людей. Больше нельзя тянуть время, если она хочет выстоять в этом противостоянии.

Вскоре ей удалось через мальчишку-слугу передать послание Кардьяну и просьбу к ней заглянуть. Управляющий заметно повеселел, увидев ее в добром и приподнятом настроении — после всего того, что происходило на его глазах последние недели.

— Какие успехи со сбором урожая? — торопливо спросила Ясмин, не зная, сколько ей дадут времени на разговор.

— Заканчиваем на ближайшей плантации, осталось немного. Пару дней работ. Этот-то год у нас начался явно получше с урожаем, чем предыдущий, вот и затянулось, госпожа.

— Я так понимаю, проблему с кредитом мы уже решили?

Кардьян вскинул брови, мельком бросив взгляд в сторону кабинета Вальдера.

— Эти расходы уже закрыты в наших бумагах — я давеча слышал разговор хозяина… Слыхал, скоро должны прибыть из столицы с проверкой. В ближайшие дни, что ли.

— Вот как. — В голове у Ясмин наконец начал складываться план. Она довольно вскинула голову и сощурилась. — Тогда послушай. Я хочу, чтобы вы сегодня подготовили дополнительные инструменты, чтобы закончить с урожаем поскорее и приступить вскоре к новым посадкам.

Кардьян посмотрел на неё внимательным долгим взглядом и только потом кивнул.

Умудрившись за весь день так и не встретиться с Вальдером и не мелькавшей перед глазами Иртой, Ясмин отдыхала от жары в своей комнате, когда постучалась старенькая служанка.

— Вы звали, госпожа?

— Да, помоги мне привести себя в порядок. Хочу хоть сегодня выглядеть хорошо.

— Вы всегда прекрасны, Ясмин! — всплеснула руками Мартина. — Что вы такое говорите!..

— У меня были трудные времена… — Ясмин повернулась к зеркалу и перекинула волосы через плечо, внимательно глядя в свои глаза. — Расскажи мне, как вы здесь жили без меня?

— Все… по-прежнему, — отозвалась Мартина. — Правда, давеча один неприятный случай с дочкой Элсина, Майкой, но все остались живы. Там один из ихних… этот, как его… Гауд. Говорят, хотел снасильничать девицу.

Истинные слуги своего хозяина. Осмелели и набрались наглости, сочтя что теперь-то уж они здесь полновластные хозяева. А может, теперь Вальдер перестал их сдерживать, наказывал ее — Ясмин — за ее поступок.

И едва ли теперь можно говорить с ним о том, чтобы он отпустил мятежников на свободу. С него станет оставить их бесправными рабами насовсем, благо, такие случаи уже происходят в других местах… — Тогда скажи. Ты наверняка видишь все, что происходит и происходило в мое отсутствие, особенно чем был занят хозяин. Мне будет нужно, чтобы ты это подтвердила, а ещё отправила кого-нибудь в одну деревню…