Сила клятвы

Между победителями и несчастными обитателями города то и дело вспыхивали ссоры, из распахнутых окон где-то выбрасывали на мостовую трупы убитых, которые решили оказать сопротивление. Иногда воздух сотрясали душераздирающие крики. Это пытали, наверное, городских богачей, не желавших признаться, где они спрятали свои сокровища. Ведь в поисках золота отчаянные пираты не останавливались и перед крайними средствами.

Несколько опустошённых домов уже горели ярким пламенем, угрожая пожаром всему городу. Деон, привыкший к подобным сценам, не обращал на них никакого внимания. Он спешил поскорее оставить эти места.

Выйдя на центральную площадь, он увидел Оласа среди пиратов, сдавших ему золото, которое тот взвешивал на весах.

— Не будь я лисом, — воскликнул он, — если это не Деон белый! А я-то думал, что ты уже покинул нашу пирушку, чтобы повесить Кульда на первом попавшемся суку. Гм, да ты, видать, расстроен, кабальеро?

— Это правда, — ответил Деон.

— Какие у тебя новости?

— Ван Кульд сейчас спешит к берегам основного материка.

— Как?! Опять сбежал? Это не зверь, а сущий дьявол, клянусь своим именем! Но это верно, что ты говоришь?

— Да, Пьетро. Он намерен укрыться в Балморе.

— А ты что будешь делать?

— Я пришёл тебе сказать, что хочу вернуться на Такаригуа, чтобы организовать новую экспедицию.

— Без меня? Ах, кабальеро!

— А ты согласен участвовать?

— Конечно. Через несколько дней мы уплывём отсюда и по возвращении на Такаригуа соберём новый флот, чтобы отыскать старого пройдоху. Адмирал Альварес конечно может возразить нам, но я смогу его переубедить, будь уверен, кабальеро.

— Спасибо, Пьетро, я рассчитываю на тебя.

Спустя три дня пираты оставили разграбленный город и, погрузившись на шлюпки, двинулись к эскадре, дрейфовавшей на озере. Помимо двухсот пленников, за которых они рано или поздно надеялись получить щедрый выкуп, пираты везли с собой большое количество припасов, товаров и золота на сумму в двести шестьдесят тысяч имперских бристариев, намереваясь спустить его за несколько дней во время празднеств на Такаригуа.

Переправа через озеро обошлась без приключений, и на следующий день пираты поднялись на борт своих кораблей и направились в Кайбо. Деон белый и его друзья погрузились на корабль Оласа, так как «Адефагос» был выслан в дозор, поближе к заливу, чтоб помешать имперским судам, плававшим вдоль берега для защиты морских коммуникаций между множественными колониями, неожиданно напасть на эскадру.

Ким и Венс прихватили с собой и леопарда, раны которого оказались не столь серьёзными.

Как и рассчитывали пираты, жители Кайбо, питавшие надежду, что пиратские корабли не пристанут вновь к их берегам, вернулись к своим очагам, и им пришлось снова уплатить тридцать тысяч бристариев во избежание новых грабежей и поджога города. В полдень того же дня пиратская эскадра окончательно покинула эти места и поспешно направилась к выходу из залива в открытое Астральное море.

Навстречу кораблям надвигались чёрные тучи, грозя заслонить собой заходящее солнце и затянуть небо над морем. Ветер усилился. Набегавшие волны с шумом разбивались о борта кораблей. Засверкали молнии, а море стало фосфоресцировать, когда эскадра подошла к «Адефагосу», дрейфовавшему у мыса.

Выстрел, который произвёл Олас, означал, что «Адефагосу» следует приблизиться к эскадре. Тем временем на воду была спущена большая шлюпка, на которую погрузились Деон белый, Ким, Венс, Шоко, и имперец-леопард.

Услышав сигнал и разглядев опознавательные фонари эскадры, горностай Морган велел повернуть судно носом к выходу из залива. Быстроходный корабль подошёл к шлюпке и принял на борт белого лиса и остальных.

Как только Деон появился на капитанском мостике, моряки приветствовали его восторженными криками:

— Да здраствует капитан!

Белый лис в сопровождении Кима и Венса, которые вели под лапы леопарда, прошли вдоль шеренги пиратов, направляясь к фигуре в белом, возникшей на лестнице полуюта. Радостное восклицание вырвалось из уст Деона:

— Это вы, Анариата?

— Да, кабальеро, — ответила молодая лайка, спеша ему навстречу. — Как я рада, что вы невредимы! Что? Что с вами? Вы ранены? — воскликнула лайка, прижав лапу к лицу, увидев шрам возле глаза белого лиса.

— Это не первый полученный мной шрам, синьорина.

В этот миг сверкающая молния прорезала глубокую темноту, царившую на море. Вдалеке громыхнул гром. Когда неожиданная вспышка осветила прекрасное лицо молодой лайки, из уст леопарда вырвался крик:

— Зверь-Покровитель! Дочь Ван Кульда? Здесь, на корабле?

Белый лис, устремившийся было к девушки, мгновенно остановился. Резко обернувшись к леопарду, испуганно уставившемуся на молодую лайку, он спросил его голосом, в котором, казалось, не осталось ничего звериного:

— Что ты сказал?!

Леопард ничего не ответил. Подавшись вперёд, он молча смотрел на герцогиню, которая, шатаясь, словно от удара в сердце, медленно отступала назад.

На несколько минут на палубе воцарилась тишина, прерываемая только рокотом волн. Сто двадцать зверей экипажа затаили дыхания, переводя взгляд с девушки, продолжавшей отступать назад, на своего капитана, вопросительно глядевшего на имперца. Все понимали, что вот-вот произойдёт что-то ужасное.

— Говори! — повторил белый лис сдавленным голосом. — Говори!

— Это… дочь Ван Кульда… — растерянно промолвил леопард и его слова тяжело упали в тишину, царившую на корабле.

— Ты её знаешь?

— Да, капитан…

— Поклянись, что это она.

— Клянусь… Зверем-Покровителем…

Из уст Деона вырвался стон. Все увидели, как он медленно наклонился вперёд, как от удара палицей по голове, но тут же выпрямился и напрягся, как хищник перед прыжком на добычу. Его голос глухо прозвучал среди рокота волн:

— В ночь, когда я опускал в море тело Лорна красного, я дал торжественную клятву. Пусть будет проклята эта роковая ночь, ибо из-за неё я теряю любимую!

— Капитан… — сказал Морган, приближаясь к нему.

— МОЛЧИТЕ! — крикнул белый лис, и в голосе его слышалось рыдание. — Здесь командую не я, а мои братья!

От суеверного ужаса дрогнули сердца бывалых моряков, сделалось тихо как в могиле, только слышались завывания ветра, шум стучавших дождевых капель по надутым парусам и палубе, и переодический грохот молнии. Все взоры обратились к морю, светившемуся, как и в ту ночь, когда Деон белый произнёс свою страшную клятву.

Всем показалось, что на мгновение из пучины появилось тела обоих братьев, погребённых на дне залива.