Сила мечты

Поверить не могу, как стремительно пролетела последняя неделя. До финиша всего две ночи! Я уже говорила о том, как волнуюсь? Похоже на канун Рождества, вот только не помню, чтобы Рождество когда-нибудь так волновало меня.
Всего две ночи до горячего душа, свежей еды и… и… и… всего остального! Но, должна сказать, гораздо больше времени понадобится на то, чтобы как следует свыкнуться с мыслью «я только что проплыла вокруг всей Земли». Она слишком большая, чтобы вот так просто вместиться в мою голову!
Помню, где-то там, в Атлантике, я писала о том, чего мне не хватало посреди океана. Я подумала, что стоит составить список того, по чему я буду скучать на суше. Первый пункт довольно очевиден. Я буду скучать по тому, чтобы просыпаться каждым утром и плыть. По тому, чтобы быть вне досягаемости для моего вечно надоедающего брата. Буду скучать по возможности делать все в собственном режиме и петь во все горло, не выходя из комнаты!
Я буду скучать по тому, как справлялась с трудностями самостоятельно, летя вперед в темноте. По закату, который каждый вечер не похож на предыдущий, по тому, как без суеты любовалась им. По волнам и морю, на которые всегда смотрела. Да, я здесь почти семь месяцев, но они мне все еще не наскучили. По пенным белым шапкам в ветреную погоду и гладкой, как зеркало, воде в штиль. Буду скучать по альбатросам, кружившим над «Розовой леди», и по тем дням, когда я ходила в шапочке, потому что найти расческу было слишком сложно!
Завтра Брюс, Сюзанна и Мик встретят меня на Big Wave Rider, чтобы пройти рядом со мной последние несколько миль. Жду не дождусь, когда увижу их!
Скоро и с вами увидимся!

Часть третья Я дома

Распрямите плечи, пусть сердце поет, пусть глаза сияют, пусть дух воспарит. Посмотрите вверх и скажите себе: «Нет ничего невозможного!»

Норманн Винсент Пил [83]

83

Норманн Пил (Norman Peale) (31.05.1898 – 24.12.1993) – протестантский проповедник, основоположник теории «позитивного мышления» и писатель, известный в первую очередь своей работой «Сила позитивного мышления».

День перед прибытием в Сидней начался как обычный день в море. Но к его завершению нас успели проведать шесть вертолетов, один самолет, а еще к нам присоединился Big Wave Rider. Теперь стало очевидно: тихие дни одиночного плавания окончательно и бесповоротно окончены. Когда ближе к вечеру ветер и волны постепенно успокоились, а тяжелые серые тучи расступились, я увидела гигантскую сияющую полосу на горизонте и несколько мерцающих городских огней. Big Wave Rider кружил вокруг нас, оберегая от других судов, и я сумела несколько часов поспать, но основную часть ночи провела, меняя галс и ловя на радиоприемнике свежие песни. Никогда так не радовалась рекламным роликам, а в каком восторге я была, когда узнавала музыку, которую слышала еще до отплытия.

Когда в субботу рассвело, я смогла различить вдали тонкую полоску земли, и всю оставшуюся часть утра лавировала, ловя попутный ветер и направляя яхту в ее сторону. Ветер постепенно стихал, и погода стала почти идеальной.

По мере того как мы подходили все ближе, сначала ручеек, а потом и целый поток лодок ринулся в нашу сторону. Меня по-настоящему потрясло тем утром, что, когда до берега оставалось всего 10 морских миль, ветер переменился. Это кажется такой мелочью по сравнению со всеми треволнениями того дня, но внезапно я ощутила запах суши. Ветер вдруг стал сухим и холодным. Как раз такой ветер дует зимним утром с земли.

По плану мы должны были пройти Сидней-Хедс в 11 утра. С этого момента начиналась официальная трансляция, а вскоре после ее начала – официальное приветствие и пресс-конференция. Ожидалось, что официальная часть окончится к 2 часам дня.

Отличный план, но утро прошло, и выяснилось, что непредвиденные обстоятельства не хотят вписываться в наше расписание. Сильный ветер, дувший днем раньше, отнес нас слишком далеко на север, а к тому же я неправильно рассчитала, сколько времени понадобится, чтобы доплыть до финишной черты. Осознав, что мы опаздываем на несколько часов, я почувствовала себя просто ужасно оттого, что заставляла людей ждать. Я все еще не представляла, сколько там будет людей! Я ничего не могла сделать, чтобы добраться быстрее. Я и так гнала «Розовую леди» изо всех сил и успешно лавировала туда-сюда в окружении все растущей флотилии других судов. Я и не знала, какие неудобства причиняет мое опоздание людям в гавани, журналистам в телевизионных студиях, огромной толпе встречающих.

Чувство огромного облегчения оттого, что я вернулась домой, заставило меня прослезиться, но это были слезы счастья, огромного счастья!

Чем ближе я подходила к финишной черте, тем плотнее смыкались вокруг лодки и вертолеты. Я поставила паруса так, чтобы чуть сбавить ход, и когда перед нами медленно возникли длинные очертания Сидней-Хедс, мы скользили вперед со скоростью 6 узлов. Гудки, шум, голоса оглушили меня, а количество лиц впереди просто потрясло.

После того как я столько времени видела вокруг только пустынный океан, все казалось таким громким, таким ярким и живым. Моя улыбка, как бы ни была она широка, не могла выразить всего, что я чувствовала.

К тому моменту, как мы пересекли финишную черту и оказались в Сиднейской бухте, я перешла от состояния некоторой истерики к легкому эмоциональному оцепенению. Брюсу пришлось кричать мне через воду, чтобы я убрала стаксель и чтобы Джесси Мартин, Майк Перхэм и ребята из таможни могли взойти на борт.

Было так здорово, что Джесси и Майк присматривали за яхтой, пока таможенники ставили штампы в мой паспорт, а я набивала рот свежей едой, которую мне передали на борт (не могла устоять и чрезмерно увлеклась взбитыми сливками и упс… оказалось, на меня нацелена телекамера, с которой ведется прямая трансляция!).

Я переоделась в чистую одежду, которую для меня приготовили мама и Эмили, прорвалась через несколько интервью для прямой трансляции, бормоча что-то невнятное и глупое, одновременно пытаясь махать в ответ всем людям, которые подошли на своих судах встретить нас.

Когда показались Ступени Мановар [84] , я разглядела маму, папу, Тома, Ханну и Эмили, выстроившихся вдоль дока. Я так стремилась всех обнять, но, когда шагнула к маме и папе, почувствовала, что не могу отпустить свою «Розовую леди». Мне просто не хотелось оставлять свою маленькую храбрую яхту одну.

Видеодневник Джессики Уотсон: возвращение домой http://www.youtube.com/user/Silamechty

84

Ступени Мановар (Man O’War steps) – морская пристань в Сиднейской бухте, построенная для Королевского военно-морского флота Британии. С 1913 года она служила уже Австралийскому флоту. На эту обширную площадку высаживались моряки и выгружались грузы с военных кораблей. Одна из достопримечательностей Сиднея.

С папой и Томом, которые не столько шли рядом, сколько поддерживали меня, мы прошли по очень длинной розовой ковровой дорожке. Это была потрясающая встреча, и я была невероятно тронута тем, что стольким людям небезразлично наше достижение. Сойдя с розовой дорожки, я осторожно вскарабкалась по ступенькам на сцену, с которой открывался вид на необъятное море людских голов. На сцене меня встретила ведущая новостей и журналистка канала «Ченнэл Тэн» Сандра Салли, а потом, прежде чем я поняла, что происходит, я уже стояла бок о бок с премьер-министром Кэвином Раддом и главой штата Новый Южный Уэльс Кристиной Кинелли. Оба они произнесли речь. Сандра задала мне несколько вопросов, а затем начала вести трансляцию, и впервые с того момента, как я ступила на сцену, мое сердце взволнованно забилось. Премьер-министр назвал меня героиней, и я почувствовала, что должна что-нибудь на это ответить, но не знала, смогу ли произнести хоть слово перед этой многотысячной толпой. Гораздо легче было бы просто улыбнуться, еще разок помахать и сойти со сцены. Я не могла решить, что делать. Но ведь это был мой единственный шанс, и я все же спросила у Сандры, могу ли и я выступить.