Сила Необычных

— Как его зовут? — подруга перестала смотреть на дверь. — Того, с кем мы должны встретиться?

— Нимец.

— И он как–то связан со Своблугом?

— Ну, видимо… — ответила Санея неуверенно. — Сайта сказала, что через Нимеца нам проще будет составить впечатление о Своблуге.

— Они партнеры?

— Да не говорила она! Если бы все было ясно, нам бы не пришлось ехать, правильно? В общем, я думаю, Лем знает, как это делается. Он ведь много раз так ездил. Ну а кроме того можно, — она осторожно посмотрела на Ильсу. — Я имею в виду…

— Что?

— Ну… — Санея сделала вид, что разглядывает потолок. — Ты могла бы поговорить с ним…

— Санея, если ты…

— А что? Ты же сама говорила, что он…

— Я, между прочим, с тобой как с подругой делилась, — заметила Ильса неприветливо. — И ты, как честный человек, должна все, что было тебе доверено, унести с собой в могилу!

— То есть ты так и будешь сидеть, пока его кто–нибудь не уведет?

— Да!

— Молодец…

— Хорошо! — Ильса поставила на стол стакан так, что из него вылилась половина. — Давай я поговорю с ним, а ты с Клифом…

— Это совсем другое дело, — заверила Санея поспешно. — Клиф меня почти на два года старше, и… и вообще мы с ним друзья! Я иногда интересуюсь, как у него дела, но это просто…

Санее пришлось замолчать, потому что Ильса уже не слушала, а глядя на нее тихо хихикала в кулачок.

— Знаешь, ты довольно глупая.

Ильса засмеялась еще радостней. Санея показала ей язык. Джастис вернулся спустя пару минут, таща за собой нечто трепыхающееся и грязное. Следом, глядя себе под ноги, плелся разобиженный на жизнь мальчишка. Точь–в–точь Динка после прошлого медосмотра, когда выяснилось, что в Ордене нет ни одного человека, которому требовалась бы срочная и смертельно–опасная для жизни пациента операция. Сайта его утешала, говорила, что рано или поздно кто–нибудь окажется на пороге смерти.

— Кто?

Не поднимая взгляда, малец указал пальцем на того официанта, что их обслуживал. Теперь он протирал посуду за стойкой.

— Ты продал ребенку призму грусти? — спросил Джастис, нисколько не понизив голоса.

В возникшей тишине стук поставленного на стол стакана прозвучал наподобие громового раската.

— Это очень серьезное обвинение, — произнес бармен.

— Он сказал, что получает товар у тебя. Призмы радости, удовольствия, смеха, грусти, предвкушения.

— Пусть повторит при всех, — пожал плечами хозяин «Радости». — Думаю, посетители должны знать, кто на самом деле их обслуживает. Некоторые приходят в «Радость» каждый день на протяжении многих лет. Пусть знают.

— Да, было бы интересно узнать, откуда у вас такие сведения, — поднялся со стула грузный мужчина с крупным лицом. На груди у него красовался немного потрепанный знак: меч и оплетающая его цепь. В Сенате это означало бы, что он имеет прямое отношение к полицейскому комитету.

— Ты стражник? — спросил Джастис.

— Сержант Форин, — он улыбнулся насмешливо. — К вашим услугам.

— Вот два свидетеля, вот преступник, вот доказательство, — парень бросил стражнику стальной цилиндрик.

— Да, полный набор, — Форин спрятал призму в карман.

Из–за столов встало еще несколько человек. Посетители вдруг засобирались куда–то. За полминуты трактир опустел наполовину.

— Эй, ребята! — Ильса хлопнула в ладоши, и пламя в камине, а также все до одной свечи потухли в одну секунду. Еще один хлопок — в воздухе возник огненный шар размером с Плишкину голову. Все взгляды остановились на девушке. Не Коул, конечно, но и этой своей ученицей Кравен мог бы гордиться. — Не так быстро!

Потянувшийся к карману собутыльник Форина с криком отдернул руку, а после стал судорожно скидывать с себя дымящуюся куртку.

— У кого еще лишние амулеты? — спросила Ильса. — Может, не будем дергаться?

— Да–да, мы ничего против честной торговли не имеем, — Санея подошла к подруге. — Собственно, если уж речь зашла о торговле… Мы ищем одного человека. Господина Нимеца. Нам его рекомендовали как весьма умелого специалиста. Вы не подскажете?

Санея была рада, что Джастис не стал говорить: «У нас не может быть никаких дел с подобным отребьем!» — хотя наверняка подумал. И зря. Сайта ведь не сказала, чем конкретно занимается Нимец. Вдруг он добрый? Карманы его полны сухарей, ладони покрыты трудовыми мозолями, а уголки губ то и дело приподнимаются в понимающей улыбке. Может ведь быть такое? Ну а призмы — просто прикрытие.

— Где нам его найти?

— Я могу проводить, — сказал бармен. Он бросил взгляд на Плишку. — Кого–нибудь одного. Обычная предосторожность.

— О! Не беспокойтесь, мы все понимаем. Я пойду.

Ни Ильса, ни Джастис не посмотрели на нее. Сайта была бы ими довольна, а вот Санея предпочла бы, чтобы они хоть немного за нее испугались. Ну да ладно…

Хозяин «Радости» шел, не оглядываясь на Санею. Мимо «Контрольного четвертования» и «Веселой отрыжки» к одной из дверей, над которой не было вывески.

— Одна не боишься?

— А есть чего бояться?

Отвечать он не стал. Они шли по темному коридору. Санея в уме перебирала имеющиеся у нее амулеты. Список казался внушительным, что успокаивало. Сайта бы, конечно, над ней посмеялась, но девушке все казалось, что кто–то за ними следит. Может, даже сама Сайта. Сидит где–нибудь в темном уголочке и тихо хихикает в свой эстетически идеальный кулачок, наблюдая, записывая в блокнот: «Причина потери тотального контроля над ситуацией заключается прежде всего в том…» Санее даже хотелось бы, чтобы это была правда, но что невозможно, то невозможно. Если бы у подруги не было столько дел в Сенате, она бы отправилась с ними с самого начала.

В какой–то момент трактирщик опять вывел ее на улицу. Санея оторопела, увидев что–то вроде внутреннего дворика, в центре которого располагался двухэтажный особняк, обнесенный высоким решетчатым забором. На фоне старых неуклюжих построек дом выглядел инородным телом.

— Его ведь легко окружить, — заметила Санея. — А если стража?

— Нам сюда.

Он собственноручно отпер калитку. Они подошли к дверям. Он постучался.

— Кто? — голос отозвался спустя две или три секунды.

— Бастиан.

Открыли сразу же. Дом оказался полон народу. Все мужчины, и большинство крепко сбитые, от тридцати до сорока лет, в темных одеждах. Официант–бармен, или, как он себя назвал, Бастиан, минуя переполненную гостиную и лестницу на второй этаж, прошел вперед, ни с кем не здороваясь, да и его никто не приветствовал. Санею тоже не окликали, хотя где–нибудь на улице она успела бы услышать что–нибудь вроде: «Куда собралась, крошка?» — или: «Обалденная попка!» Она пыталась анализировать свое состояние, и пока выходило, что вроде бы она и не нервничает. У нее мощные амулеты, Плишка и Ильса с Джастисом знают, где она находится…