Сила Трех

«Хитрая ведьма, — с невольным восхищением подумала Рипли. — Всегда была хитрой…»

— Просто я не дошла до белого каления, — сказала она вслух.

— Еще как дошла, — возразил Зак, возвращаясь на свое место. — Ты ненавидишь, когда тебя называют дурой или трусихой. Она сделала и то и другое. А ты всего лишь дернула ее за волосы.

— Это разные вещи.

— Ну не такие уж и разные. — Зак взял Нелл за руку и пристально посмотрел на сестру. — Рип, ты кто угодно, но не дура и не трусиха. Каждый присутствующий здесь может справиться с собой. Я разбираюсь в таких вещах хуже остальных, но зато знаю тебя. Перестань считать, что все на свете зависит только от тебя. Теперь ты не одинока.

— Я не вынесла бы, если бы причинила тебе боль, не смогла бы жить с такой тяжестью на душе. Мама, папа, Нелл… Ответь мне, — потребовала Рипли, повернувшись к Майе. — Но только честно. Что будет, если я уеду с острова, соберу вещи, сяду на паром и не вернусь? Цепь порвется?

— Ты сама знаешь ответ. Но давай спросим Мака. Это его хлеб. Он ученый, наблюдатель и разбирается в таких вещах. Каково ваше беспристрастное мнение, доктор Бук?

— Остров сам по себе обладает энергией. И сохраняет ее до тех пор, пока что-нибудь не повысит или не понизит напряжение.

— Значит, если меня не будет, эта сила уменьшится? Так могу я уехать или нет?

— В принципе да. Потенциально это может слегка уменьшить твои способности, но в целом мало что изменится. Так что прости. Где ты находишься, не имеет значения. Имеют значение только твои поступки.

Видя, что Рипли это не убедило, Мак развел руками и попытался объяснить свою теорию.

— Для наглядности примем, что легенда является фактом. Тебе предстоит сделать выбор. Что делать или чего не делать. Ты находишься здесь. — Он расстелил салфетку, изображавшую остров, разместил на ней три оливки, затем поднял одну из них и положил на поднос. — Ты уезжаешь. При этом меняется только место, способ действия и уровень помех. Куда бы ты ни уехала, там будут четыре стихии. Ты не можешь опровергнуть основной закон природы. Твоя сущность остается неизменной, а твои поступки возвращаются через землю, воздух, огонь и воду. — Он постучал по салфетке пальцем. — Возвращаются к источнику. Неизбежно. Следовательно, самое логичное — это оставаться на месте. Здесь ты сильнее всего, а если вас будет трое, вы сможете очень многое.

— Он прав, — сказала Нелл, заставив Рипли обернуться. — Однажды мы уже изменили сценарий. Мы сделали это втроем, а те, кто был до нас, остались вдвоем. К тому моменту их круг был разорван. А наш цел.

— Но твой дар заржавел, — промолвила Майя, обращаясь к Рипли, и взяла еще один кубик сыра. — Помощник шерифа, вам следует восстановить форму.

Рипли схватила оливку и сунула ее в рот.

— Заржавел? Черта с два!

— Ну что, может быть, сегодня ты выключишь свои штуковины?

Рипли остановилась на пороге желтого коттеджа. После событий сегодняшнего вечера она не желала, чтобы ее изучали.

— Конечно. — Мак протиснулся мимо нее, поставил сумку и начал выключать оборудование.

Он не ожидал, что Рипли пойдет с ним. Рипли не показывала виду, но Маку казалось, что она устала и сыта людьми по горло, особенно им.

Однако было ясно, что она пришла в себя. Пришла в себя настолько, чтобы обмениваться колкостями с Майей и вести себя так, словно в том, что произошло на поляне, не было ничего особенного.

«Она носит с собой незримый щит, — подумал Мак. — Почти такой же мощный, как тот, который не позволил мне войти в круг. Какой же уязвимой она должна была себя почувствовать, когда ее хватка ослабела…»

— Посидим? — спросил Мак, когда Рипли вошла в дом и закрыла за собой дверь. — Или сразу ляжешь в постель?

— Берешь быка за рога? Мак покраснел.

— Я не про секс. Я подумал, что ты хочешь поспать.

Рипли тут же поняла, что он говорит правду. «Какой же он все-таки милый», — подумала она.

— Спать еще рановато. Кажется, ты хотел мне что-то рассказать.

— Да, хотел, — подтвердил Мак. — Но не думал, что сегодня у тебя хватит для этого сил.

— Я не устала. Это действует по-другому.

— Как… Позволь снять с тебя пальто. Рипли отпрянула и разделась сама.

— Можешь не договаривать, я уже догадалась. «Как это действует» — ты хочешь знать? Я чувствую себя так, словно в меня загрузили целый танкер кофеина. Энергичной. — Она подошла к Маку и чувствительно ткнула его в грудь. — Не находящей себе места. — Последовал еще один толчок. — И сгорающей от желания лечь в постель. Тут ты прав. — После следующего толчка Мак очутился в спальне. — Но не для того, чтобы спать.

— Раз так, отлично. Но почему бы нам… Рипли толкнула его еще раз и включила свет.

— Я не хочу разговоров и не хочу темноты.

— Ладно. — Почему-то Мак почувствовал себя так, словно влез в нору голодной волчицы. Ее глаза изменились, став еще более зелеными и колючими. Глаза хищника. В висках беспомощного Мака зашумела кровь. — Я только… задерну шторы.

— Оставь их в покое. — Рипли одним движением стащила с себя свитер. — Если ты любишь эту рубашку, то сними ее, да поскорее. Иначе она изжарится.

— Знаешь… — Мак перевел дух и попытался | улыбнуться. — Ты пугаешь меня.

— Вот и отлично. Бойся.

Она прыгнула на Мака, опрокинула его на кровать и выгнула спину, как дикая кошка. Потом зарычала, оскалила зубы и вонзила их в шею Мака.

— О боже! — У Мака тут же окаменело в паху.

— Я хочу, чтобы это произошло быстро, — тяжело дыша, сказала Рипли и рванула полы его рубашки. — Грубо. И немедленно.

Мак потянулся к ней, но Рипли вцепилась в его волосы, дернула к себе и впилась в губы. Острый жар ее тела прожигал Мака насквозь, опалял нервы, мешал дышать и заставлял кипеть кровь.

Он стремительно падал в темноту, где боль и наслаждение становились близнецами, пугающими и желанными одновременно. Его животное начало встало на дыбы и оборвало узду сознания.

Тело Мака выгнулось дугой, жадные руки принялись хватать и рвать. Он дернул Рипли за волосы, заставил закинуть голову и прикусил зубами кожу на обнажившейся шее.

В нем говорило не отчаяние, а голод.

Они катались по кровати, стараясь поскорее ощутить горячую плоть друг друга.

Рипли сгорала от лютого желания. Бушевавшая в ней энергия требовала выхода. Ее ногти впивались в его спину, зубы прикусывали. А когда в нее вошли его пальцы, Рипли испустила крик, полный яростного ликования.

Она могла думать только об одном: быстрее. Еще быстрее. Ей хотелось, чтобы оргазм следовал за оргазмом. В глазах плясал свет слепящего серебряного дождя, питавший ее нестерпимое желание.

Она выпрямилась, как атакующая змея, села на Мака верхом и сама овладела им.

Маку казалось, что его едят. Проглатывают заживо. Мышцы Рипли сжали его, как кулак, заключили в горячее, влажное лоно и удерживали там, пока не наступил оргазм. Ошеломленный Мак следил за тем, как ее тело, покрытое жемчужными капельками пота, выгнулось дугой и затрепетало.