Сила Трех

— Я тут ни при чем! — сказала Халла. — На Празднике Солнца, а может, и раньше. Не знаю. Но ты просто обязана мне помочь! Как же ты не понимаешь — я сняла перед тобой капюшон! Помоги мне вернуть Хафни, пока отец про это не узнал!

Халла снова протянула Бренде меховой клочок. Она плакала. Бренда решительно отказывалась верить, что такая ерунда может кого-то беспокоить, когда собираются убить двоих людей. С другой стороны, у бесформенного пушистого существа, вяло повисшего на руках у Халлы, вид был действительно жалкий, к тому же Хафни, судя по всему, впал в такое состояние отчасти потому, что боялся за Гейра и Джералда.

— А как их у вас возвращают? — угрюмо поинтересовалась Бренда.

— Не знаю! — ответила Халла. — Я только знаю, что это надо сделать поскорее, а то он умрет!

Ну вот, теперь их трое, подумала Бренда.

— Так если ты не знаешь, я тем более не знаю. Откуда?

— Но ты же можешь отнести его к Адаре, правда? — горячо спросила Халла.

— К Адаре? Это к маме Гейра, что ли?

Халла кивнула.

— Говорят, она прославленная целительница. Держи! — И она сунула меховой комочек Бренде в руки.

Бренда отпрянула. Но на ощупь странное обличье Хафни оказалось вовсе не таким противным, как на вид. Существо было мягкое, теплое и очень несчастное, словно приболевший крольчонок. Бренда едва не напомнила Халле, что Адара может и не захотеть лечить дорига, если дориги собираются убить Гейра. Но Халла была такая глупая, что запросто могла этого не понять. И Бренда была уверена, что Адара — такой человек, который будет лечить Хафни просто потому, что ему это нужно. Поэтому она только спросила:

— А почему бы тебе самой его не отнести?

Халла тоже подумала, что Бренда совсем глупая.

— Да потому что в Гарлесье полным-полно наших! Отец узнает, что я не остановила Хафни, и… В общем, говори что хочешь, только не рассказывай, что это я тебе его дала!

— Ладно, — оторопела Бренда.

— Спасибо!

Халла солнечно улыбнулась — может быть, она и дура дурой, но какая хорошенькая, завистливо подумала Бренда, — и без единого всплеска скользнула в ров.

Бренда осталась на берегу с тепленьким меховым клочком в руках. Она поглядела на дом, раздумывая, надо ли рассказать все тете Мэри, и почти сразу решила не рассказывать. Если бы дома был мистер Мастерфилд, он бы мог что-нибудь сделать, но от тети Мэри никакого проку не будет. Бренда прижала меховой клочок к груди и затопала по направлению к своему дому, который стоял за рощей Джералда. Помочь ей могут только соплеменники Гейра. К тому же Бренде и самой ужасно хотелось еще раз увидеть Адару.

Она пробралась через рощу и зашагала по дороге к Нижней Ферме, стараясь ступать как можно легче. Прижимая к себе беспомощного Хафни, она с каждой секундой жалела его все больше и больше. Она прямо-таки чувствовала, как ему худо. Он же так надеялся!

Во дворе фермы, прислоненный к стене, стоял велосипед ее мамы — старый, громоздкий, с задним крылом, прикрученным проволокой. На багажнике у него была корзинка, которая прекрасно подходила Хафни. Бренда сунула его туда и побежала домой — раздобыть подушку, чтобы ему было помягче. Впервые в жизни аромат воскресного обеда совершенно ее не привлекал.

Когда Бренда выбегала обратно с подушкой, мама окликнула ее:

— Бренда! Обед готов!

Бренда приостановилась посреди двора, чтобы раздраженно закатить глаза к небу. Родители! Солнце в зените ударило ей в лицо, и, опуская взгляд, она заметила над самыми деревьями белый диск луны.

— Будь добра, не мешай мне худеть! — прокричала в ответ Бренда и побежала к велосипеду.

Устроив Хафни на подушке, Бренда изо всех сил покатила прочь по аллее и по дороге через деревню. Сири говорил про какой-то лес. Бренда решила, что он имел в виду тот лес, который возле Гарлесья и до которого можно добраться с дороги сразу за деревней. Пока Бренда с Хафни туда добирались, она в промежутках между пыхтением и сопением разговаривала с Хафни, стараясь успокоить и себя, и его.

— Ну, не надо так расстраиваться, Хафни. И не нужно верить всей этой ерунде насчет предателей. Ты ведь не переметнулся на нашу сторону, так ведь? А предатели — они как раз переметываются. Ух, ну и подъем! Хорошо, что я не вызвалась нырять в ров. Да, знаю, я струсила. Но только подумай, что бы было, если бы я туда полезла! Не грусти, Хафни. Эти лейлюди что-нибудь придумают, точно придумают, только надо поскорее до них доехать.

Хафни не отвечал. Похоже, в этом странном обличье он ничего не слышал и не чувствовал. На подъеме за деревней Бренде пришлось замолчать. Он был очень крутой. Но она успешно пропыхтела до самого верха. Там был лес. Если повезет, она за несколько минут разыщет Сири и Айну. Бренда прислоняла велосипед к склону, и тут из-за поворота, рыча, показался «лендровер», направлявшийся в деревню.

Этого еще не хватало, подумала Бренда. Мистер Мастерфилд с мистером Клейбери возвращаются домой обедать. Придется их остановить и все им рассказать.

Она помахала рукой. «Лендровер» остановился, и оттуда с недовольным видом высунулся мистер Мастерфилд:

— Ну что? Колесо проколола?

— Нет, — ответила Бренда. — Произошло нечто ужасное — с Джералдом. Только сейчас мне некогда. Я потом расскажу. — И она бережно подхватила Хафни с подушки и побежала вверх, к лесу.

— Что случилось? И где Джералд? — крикнул ей вслед мистер Мастерфилд.

— Его утащили дорики! — заорала через плечо Бренда.

От звука ее голоса с деревьев так и взвились птицы, хлопая крыльями. Бренда бежала, высматривая хотя бы малейшие следы Айны и Сири. «Только непонятно, как я их увижу там, где никогда раньше не видела», — подумала она.

— Айна! Сири!

Никто не отозвался — только взлетела еще стайка перепуганных птиц. Через три минуты Бренда выскочила из леса с другой стороны, и перед ней с гребня холма открылся вид на серо-зеленые просторы Низин. Следов лейлюдей видно не было, зато в пятидесяти ярдах слева из склона холма зеленым бугром выдавалось Гарлесье.

— Тогда сначала с тобой разберусь, — сказала Бренда Хафни и помчалась туда.

Ей подумалось, что Хафни будет легче, если она съедет по склону сидя. Ее прибытие к подножию кургана ознаменовалось хрустом, треском и хлюпаньем. Легчайшее движение перед курганом мгновенно прекратилось. Внезапно настала полная тишина. Бренда уставилась туда, где она в последний раз заметила движение. Глупости, конечно, но ей показалось, что там виднеется нечто вроде человека, вжавшегося в куст.

— Сири? — осторожно спросила Бренда.

Полкуста ожило, и к ней метнулся Сири.

— Бренда! Что стряслось?

— Сири! — послышался голос Айны. Потом и она поспешила к Бренде, отделившись от другой стороны куста. — Что такое?

— Гейра и Джералда схватили и хотят принести в жертву! — выпалила Бренда.

— Что?! — резко спросил кто-то еще.

И тут все пространство перед Гарлесьем разом ожило. Бренда была огорошена и немало испугана, обнаружив, что ее окружает толпа воинственных мужчин и девушек. Эти люди были вовсе не такие худые и легкие, как дориги. Волосы у них так и торчали в разные стороны. Лица светились отвагой и решимостью. Мужчины по большей части носили бороды. Одеты они были в овечьи шкуры и домотканое полотно цвета Низин, и все нацелили на нее кинжалы и копья из какого-то металла, не похожего на железо. Хотя самые рослые из этих людей были выше Бренды всего на пару дюймов, она не сомневалась, что даже мальчики размером с Сири при желании справятся с ней в два счета. Собравшись вместе, лейлюди превращались в устрашающее воинство. На Бренду смотрели десятки ярких глаз — голубых, серых, зеленоватых, — и все они были непривычно миндалевидные. Бренду ужасно смутило, что по крайней мере у восьмерых мужчин были золотые гривны — и такие, и сякие, так что понять, кто из воинов отец Гейра, было невозможно. Когда кто-то спросил: «Откуда ты знаешь?» — Бренда прижала Хафни к груди, словно защищая его, и ответила всем разом: