Сила Вегвизира

Однообразные будни тянулись медленно. У многих сказывался пониженный иммунитет и авитаминоз. Какой-то ОРВИ вновь поразил банду. Медикаментов на всех не хватало, поэтому Бизон принял решение сделать систему классификации, по которой лекарства выдавались в строгой очередности. В числе первых медикаметы получали главари и члены их семей, крепкие бойцы, участвующие в грабежах и поединках с конкурентами, сильные и работоспособные подневольные. Пожилым и больным рабам повезло меньше всего, они в систему приоритетов Бизона не вписывались. Они считались баластом, поэтому их бросали на произвол судьбы. Пока я еще входил в циничную систему бандитских приоритетов: иммуностимуляторы, противовирусные и защитные маски мне были положены наравне с главарями. Это я понял, когда после налета на склад местной швейной фабрики тезка привез несколько коробок одноразовых масок, сохранившихся еще со времен пандемии, и в сердцах кинул: «Док, береги себя, ты нам здоровый нужен». Слова брата Бизона несколько обнадежили. Я чувствовал себя еще неотработанным материалом.

Чтобы не сойти с ума от морального бессилия, стал перечитывать запылившуюся на полках школьной библиотеки классику. Сначала это были хрестоматии по внеклассному чтению, затем уже все подряд без тщательного отбора. После недельного сеанса чтения впервые в жизни пожалел о потраченном ранее времени на бессмысленные разговоры со случайными знакомыми, бесконечный перелист ленты в социальных сетях, компьютерные игры и просмотр сериалов. Как много не успел прочитать, скольких знаний не дополучил. Время – единственный невосполнимый ресурс и в минуты опасности он кажется особенно осязаемым. «Всему хорошему во мне я обязан книгам…» Помню, как мы смеялись со слов основоположника соцреализма. В начале «миллениума» его произведения из школьной программы постепенно стали уходить: не было прежних объемов изучения и пафоса в преподавании. И если еще лет 15 назад чтение книг Горького считалось моветоном, то нынче четко ощущалась актуальность в каждой строчке.

Потом были Грин, Платонов, Беляев, Набоков, которые открывали мне новые миры. К сожалению, книжный фонд школьной библиотеки не содержал книг по тактике ведения боя, огнестрельному оружию, технике психологического влияния на людей, книг с важной информацией для нынешнего времени. Однако именно классический «фикшн» помог в те минуты окунуться в иной мир и окончательно не сойти с ума. Художественная литература стала действенным лекарством для профилактики стресса, в борьбе с навязчивыми мыслями и бессоницей, источником вдохновения и поиском себя. Я вместе с героями эмоционально переживал их победы и разочарования, радость и любовь, горе и смятение.

Стрельбы в школьном тире и занятия рукопашным боем теперь стали ежедневными и более продолжительными. Возможно, это была подготовка к новым сражениям за расширение подконтрольной территории на пути к дополнительным запасам провианта, медикаментов и оружия.

***

Тот день также ничем не отличался от предыдущих. С утра я наводил порядок в медпункте, помыл полы, перебрал оставшиеся медикаменты, сделал несколько уколов больным, продезинфицировал шприцы и кое-какие инструменты. Один из бандитов на тренировке получил травму растяжения связок голеностопного сустава, поэтому пришлось оказать ему медицинскую помощь.

Освободился уже ближе к вечеру, взял очередную книгу и прилег на кушетку.

– Эй, док! Ты чего еще спирта не хлебанул? – в коридоре послышался голос тезки. – Чего трезвый?

– А что есть повод выпить? Сам знаешь законы банды.

– Ну на ДР можно, я позволяю. Только чур, не до свинского состояния.

– А у кого ДР?

– Как, забыл что-ли? У тебя ведь.

– Сегодня уже шестое? А как ты узнал?

– Когда вас с корешом брали в первый раз, забрали паспорт. – Сергей протянул помятую бордовую книжечку, у которой уже затерся герб с двуглавой птицей. – На, возьми на память. Он, конечно, не действителен уже, но хоть личность свою можешь доказать. Бери, бери! Это тебе мой подарок. Братуха, правда не одобрит, так что ты спрячь от лиха подальше.

Тезка сильно стукнул по плечу и достал из пакета полулитровую бутылку.

– А это твой ровесник. Мы тут один домишко за городом потрошили недавно. Брошенный, да и с виду неприметный, так в подвале нашли целую коллекцию. Там коньяки разные и все советского производства. Видать, хозяин коллекционером был, или на черный день держал. И он пришел, – Серега в этот момент громко рассмеялся. – Прав был братуха – скромненькие дачки тоже надо прочесывать, не только коттеджи элитные. Кто скромно жил, тот в основном запасы съестные и держал. А эти буржуи привыкли заказывать по каталогу и в доставку звонить.

Тезка одним прикосновением ножа открыл железную пробку. В те времена на коньячной продукции еще не было винтовых пробок, поэтому вскрытие бутылок осуществлялось исключительно ножом. Тоненькая с узким горлышком полулитровая бутылка в руках громилы напоминала аптечный пузырек. Коньяк был 5-летней выдержки местного производства. На этикетке помимо золотых звезд красовался олень, внизу мелкая надпись – «Крымский республиканский агропромкомитет, Крымсовхозвинпром». На дне – дата изготовления: 5-й месяц 1993 года.

Серега налил в кружку коньяк и протянул мне.

– На, пивни! Твой ровесник же, ну почти. – Он вновь рассмеялся. – А чего тебя не Жориком назвали? Сегодня же день святого Георгия Победоносца. Крутой дядька был, драконов рубил налево-направо.

– В честь отца назвали, а отца в честь деда, Сергея Петровича Кутайсова. Он с врагами тоже был беспощаден, – тихо ответил я и залпом выпил выстоянную трофейную жидкость 35-летней выдержки.

Полуголодное нутро наполнилось теплом, а на душе перестали драть кошки. Интересно, что дед тоже любил коньяк, однако потреблял его 2–3 раза в год: в собственный день рождения, в День Победы и 23 февраля. Он старался не вспоминать о войне. На все наши вопросы с отцом отвечал сухо, коротко и зачастую переводил тему разговора. И только незадолго до своей смерти, в канун 60-летия Победы, он подробно рассказал о боях за Керченский полуостров. Говорил долго и с дрожью в голосе. Мне даже показалось, что он не вспоминал, а вновь переживал те страшные дни.

Дед всегда был осторожен: сдержан, молчалив, без лишних эмоций и необдуманных поступков. «Прежде чем сделать что-то – обдумай сотню раз!», «Не доверяй незнакомцам, собственным эмоциям и излишней похвале!». Он будто закладывал в меня программу по выживанию. В чулане у него всегда было наготове почищенное и аккуратно сложенное двуствольное ружьишко. Он не был заядлым охотником, интересовал больше процесс: «главное, чтобы рука не забыла, да и глаз должен быть всегда на прицеле». Это он заложил сначала моему отцу, а отец дедовскую науку передал по наследству и мне.

А может дед что-то чувствовал? Ведь не случайно он с детства учил меня основам науки выживания: куда на случай землетрясения бежать, как вести себя при людской панике, как разжечь огонь в лесу и укрыться на случай непогоды. Многие из его уроков потом очень пригодились нам с Олегом в походах. Во многом благодаря деду, мы с отцом и смогли пережить первые месяцы после БП.

– И меня в честь деда назвали. Он в тылу трудился, победу ковал на заводе в Свердловске. Давай помянем дедов! Хорошо, что они не дожили до этого грёбаного хаоса, – Серега протянул мне почти до верхов налитый стакан продукта советского винпрома.

Мы выпили не чокаясь. В голове туман, внутри от спиртного тепло.

– Давай, закусывай! – тезка открыл банку с трофейными шпротами и положил на тумбочку. – Силы нам скоро всем понадобятся. Схватка с бандой «берсерок» не минуема. Готовимся, как можем. Один подвох: Ивар хитрый и подлый, бьет исподтишка. Может сам в любой момент напасть. И нападет рано или поздно. Сам понимаешь, тогда весь оставшийся после встряски юг и центр – его. И если не отобьемся, всем нам конец. А он станет по силам вторым на острове после Прохора. Есть у нас еще малёха времени, пока рыжий в ярости мотается по побережью и ищет таинственный горный схрон, о котором все говорят, но толком так никто и не видел.