Сила веры

Тигран громко засмеялся, оценив шутку Лины по достоинству, и Максимилиан тоже не смог скрыть улыбку. Все остальные сидели, вытаращив глаза, явно не понимая, что смешного в словах этой женщины.

Спустя два дня

Лина лежала на груди своего мужа и нежно гладила его по груди, наслаждаясь тем, как короткие чёрные волоски ласкают подушечки пальцев и улыбалась. Максимилиан так откровенно получал удовольствие от этих ласк, что это умиляло её. Сильный, холодный и властный полководец, от имени которого враг дрожит от страха... в её руках он был просто мужчиной. Нежным и любимым.

– Полководец, пора вставать, - тихо прошептала Лина и мягко, едва касаясь губами, поцеловала его скулу, и улыбка тут же расплылась на его лице.

– Лина, ты сокровище моё... пожалуйста будь внимательна. В лагере почти никто не останется, и если что случится скачи к Арону, он будет ближе всех к тебе.

– Что со мной может случиться? Всё самое интересное будет у вас происходить. Повеселись за нас двоих.

– Нельзя так пренебрежительно относиться к войне, - с упрёком произнёс Максимилиан, поднимаясь с жёсткой дорожной лежанки. Он быстро приблизился к своим доспехам и начал спешно одеваться.

– Это вовсе не пренебрежение, - немного подумав, ответила Лина.
– Я всего лишь стараюсь не зацикливаться на войне, сражениях, смертях... меня учили убивать не видя лиц. Это же я перенесла на войну в целом.

Максимилиан поднял на жену ошарашенный взгляд.

– И это помогает?
– вдруг спросил он.

Лина пожала плечами.

– Максим, это вы сильные и грозные воины, наверно тебе это всё и не надо... а я не хочу жить одной войной, никогда не хотела. Я всегда старалась отключаться от неё, думать как о некой игре, да опасной, но всего лишь игре.

Лина бесцельно ходила по пустому лагерю и не могла найти себе место. Почти пустому. Всё-таки десяток солдат тут всё таки осталось... но это утешало мало. Уже больше трёх часов прошло с тех пор, как ушли Максимилиан и Валерий со своими армиями.

"Ну вот зачем нужно было разбивать лагерь так далеко?
– ворчала девушка себе под нос.
– Не проще было бы разместиться поближе, и идти не надо было..." Но на самом деле Лина всё прекрасно понимала, как и понимала то, что вернутся они только к вечеру.

Грустно вздохнув, она подошла вплотную к импровизированным воротам лагеря, за которые ей нельзя было выходить, и почувствовала себя словно в клетке. Может действительно стоило остаться в Афинах? По крайней мере там были Алкмена с Диантой, и Юлиан...

Грустные мысли Лины прервала белая вспышка света рядом. Она повернула голову, уже зная, кого увидит рядом с собой.

– Доброе утро Афина, - дружелюбно поздоровалась она, и улыбнулась неожиданной гостье.

– Лина, как можно быть такой невнимательной?
– совершенно неожиданно возмутилась богиня.

Та удивлённо подняла брови, не понимая, о чём идёт речь.

– Ты так и будешь тут стоять и ждать, когда тебя ударят в спину?

Афина негодующе покачала головой и показала пальцем на горизонт слева от лагеря.

Лина повернула голову в указанном направлении и почувствовала, как у неё отпала челюсть. Пока ещё далеко, но уже совершенно отчётливо было видно приближающуюся к ним армию.

– Чёрт!
– воскликнула она, а Афина недовольно скривилась.
– И я так понимаю это не наши союзники...

– Нет конечно! Их полторы тысячи.

– Сколько???

И в ту же секунду Лина кинулась к загону с лошадьми.

– Солдат, быстро организовывай всех, кто тут есть. К оружию, быстро!
– кричала она на бегу, близь стоящему солдату.

Тот изумлённо замер на месте.

– Я сказала быстро!
– грубо приказала Лина, запрыгивая на лошадь, и понеслась в сторону, где сейчас проходило сражение.

"Резерв, резерв... нужно найти резерв", - думала она, подстёгивая своего скакуна.

Несущуюся на всех парах женскую фигуру, в которой было несложно узнать жену греческого царя, Арон заметил сразу. Её красный плащ развивался за спиной, словно знамя, а по напряжённой позе, он догадался, что она очень, очень спешит.

– Что случилось?
– спросил македонский генерал, едва Лина приблизилась к нему.

– Персы... полторы тысячи... идут с юга, - сбивчиво произнесла она.
– Сколько вас тут?

– Мало, - прорычал он.
– Пешие?

– Что?

– Армия пешая?
– едва не выкрикнул Арон, вовремя вспоминая, что перед ним не простая женщина.

– Вроде бы... я не разглядела. Они были далеко. Ну долго мы тут ещё стоять будем?

Генерал гневно зарычал.

– Вы, - подозвал он двух ближайших солдат.
– Ты, скачи к Ификлу, расскажи всё, и пускай быстро выдвигается в сторону лагеря. Ты - показал он на второго, - к Валерию. Пускай не рассчитывает на резервы. Скажи ему, что мы справимся с проблемой и вернёмся. Лина, остаёшься тут.

– С чего бы это?
– возмутилась она.
– Максимилиан запретил мне выходить из лагеря. Я только быстро к вам сбегала и назад.

– Там будет опасно. Это война, Лина! Тебя могут убить!

– Убить? Нет дорогой Арон, в этом мире не так много людей, могущих сделать это. И потом, это же здорово, не нарушая приказа мужа, поучаствовать в сражении. Хватит разговоров, давайте поторопимся уже.

Генерал сжал челюсть, не в силах спорить с этой упрямой женщиной. Быстро отдал приказ выдвигаться в сторону лагеря, и, выделив из своей армии конных, устремился вперёд. Лина скакала рядом. В одном хитоне. Без доспехов, без щита... "Валерий меня убьёт, - с горестью подумал он.
– Хотя, конечно лучше умереть от руки Валерия, нежели от греческого царя. Рядом с этим Максимилианом даже рядом стоять было страшно. Интересно, как эта женщина может рядом с ним находиться? И не просто находиться, но и с радостью разделять с ним постель... любить его".

Но не к месту возникшие мысли вмиг пропали, когда они приблизились к своему лагерю. Арон удивлённо поднял брови, увидев, что все солдаты, что оставались тут уже во всеоружии и готовы к бою. Поднял глаза, и увидел их, - персов, уже рядом...

Пешие. Всё верно, полторы тысячи, не больше. День уже давно перевалил за полдень, но солнце грело мало, а холодный пронизывающий ветер, напоминал, что зима пока ещё не закончилась. Во всём теле, чувствовалась лёгкая дрожь, но не от холода... нет. От вида, открывающегося уже построенной армии. "Армии, - ухмыльнулся Арон, осматривая своё немногочисленное войско.
– Продержаться бы, до прихода основных войск... сколько тут сейчас солдат? Сотни три, не больше..."