Сила виртуальных слов

– Как ты просила, я наставил копирайтов где только можно. И ещё отдельно написал про защиту авторских прав в аннотации.

– Ну и?
– нетерпеливо спросила Пурген.

– Уже утянули на десять ресурсов, - гордо ответил Макрон.

– Что-то маловато!

– Да я вообще удивлён, что хоть кто-то это перепостил, - сказал Солидол.
– Неужели эту фигню кто-то ещё и читает?

– Там не везде есть статистика, - ответил Макрон.

– Вы сами-то читали, когда в Сеть выкладывали?
– поинтересовалась Пурген.

– А зачем? Моё дело - выложить, это пусть другие читают.

– А вы уверены, что другие читали?

– Ну а как же? Ведь уже куча отзывов и комментариев написана!

– Дедуля, вы меня просто удивляете!
– Пурген даже встала из-за стола.
– Это в ваши времена исторического материализма книжки читали от начала и до конца. А сейчас читают только комменты и рецухи.

– Но их же кто-то пишет!
– продолжал спорить Макрон.

– Так это ж политика! Сторонники пишут положительные отзывы, противники - отрицательные. Зачем ещё что-то читать?

– Не понимаю я современную молодёжь!

– Дедуля, кто бы говорил! А помните: "Я Пастернака не читал, но осуждаю"?

– Это были времена культа личности!
– возразил Макрон.

– Ах так!
– Пурген быстро застучала пальцами по клавиатуре.
– Вот смотрите: "Я не читал этих пасквилей, и никто из моих знакомых их не читал (что, между прочим, доказывает, что они нисколько не злы, а только плоски и глупы), но уверен, что пасквиль на императрицу должен быть возмутительно гадок по причине, о которой я уже говорил".

Белинский, между прочим, середина 19 века.

– А зачем тогда всё это...
– Макрон даже не договорил.

– Хотите сказать - пишется?
– подхватила Пурген.
– Всё очень просто: чем толще книжка - тем весомее аргументы. Надо верить в талант автора!

Она нежно протёрла от пыли стоящий перед ней монитор.

– Кстати, как там с продолжением?

– Пока не готово, - стал оправдываться Солидол.
– Я подключил политический профиль и чуть усложнил алгоритм - автор должен расти с каждой новой книгой. Железо не тянет, надо бы проц помощнее, и оперативы добавить.

– Ну хорошо, когда вторую книгу буду отсылать, то подниму этот вопрос, - пообещала Пурген.

Глава 6.

Писатель.

– Наверное, пора сказать Карасёву, что он писатель, - в один прекрасный день решил зам.
– А то уже десять книжек вышло, весь Интернет гудит.

– А разве он ещё не в курсе?
– удивился Солидол.

– Да он как-то далёк от этого.

В офисе Карасёва всё было по-прежнему - из-за двери его кабинета раздавались приглушённые матюки. Секретарша невозмутимо тыкала наманикюренным пальчиком в клавиатуру.

– Игорь Иванович сейчас занят, - ответила она заму.

– Ты доложи ему, - стал настаивать зам.

– Его сейчас лучше не беспокоить, - возразила секретарша.

Дверь распахнулась, и матюки зазвучали на полную громкость. Из кабинета выскочили мужчина со сбившимся на бок галстуком и красная как варёный рак женщина.

Наконец из кабинета раздались первые печатные слова:

– Зайди ко мне!

Секретарша торопливо прошмыгнула в кабинет и прикрыла за собой дверь.

– А вы к нему по какому вопросу?
– поправляя галстук, спросил мужчина у зама.

– По тому же, что и вы, - Лаврентий Павлович был в своём репертуаре.

– Вы тоже из PR-агентства?
– поинтересовалась женщина. Краснота медленно сходила с её лица.

– Типа того, - ответила ей Пурген.

Женщина скептически поглядела на её драные джинсы, поправила юбку и свысока сказала:

– Вы можете сколько угодно возиться с этим существом, но у вас всё равно ничего не выйдет. Когда он разевает рот - его рейтинг падает ниже плинтуса.

– Спасибо, я это учту, - подчёркнуто вежливо ответила ей Пурген.

Из кабинета выглянула секретарша.

– Игорь Иванович просит вас зайти, - кивнула она заму.

– Спасибо, - зам галантно распахнул дверь перед Пурген.

– Ты кого мне приволок?!
– заорал хозяин кабинета. Зам стушевался. И тогда инициативу перехватила Пурген.

– Игорь Иванович, мне очень приятно познакомиться с таким известным писателем, как вы.

– Каким, нахрен, писателем?
– опешил Карасёв.
– Лаврентий, чего она несёт?

– Игорь, понимаешь...

– Что ты мне мозг пудришь? У меня до выборов осталось всего ничего, а эти козлы только бабки потратили, а толку - ноль, - он кивнул на дверь.
– Обещали раскрутку, известность! И нихрена!

– Игорь Иванович, зачем вам раскрутка?
– выдержка у Пурген была просто стальная.
– Вы и так известный человек. Ваши романы читают тысячи людей, ваши высказывания на политические темы разошлись по всему Интернету.

– Чего?
– Карасёв не нашёлся, что ответить.
– Лаврентий, ты в курсе?

Зам по безопасности гордо кивнул и довольно улыбнулся.

– Ну тогда объясни мне!

Через час настроение у Карасёва было уже совсем другое.

– Ведь есть же у нас таланты!
– хлопал он по плечу Солидола.
– И девчата у нас симпатичные! Вот только одеваются хреново. Хочешь, я тебе новые штаны куплю?

– Спасибо, мне и в этих неплохо, - отозвалась Пурген.

– А о чём я там вообще пишу-то?
– вдруг заинтересовался Карасёв.

Солидол с замом переглянулись. Макрон покраснел и отвернулся к окну. Только Пурген не растерялась и сноровисто извлекла ноутбук из своего рюкзачка.

– Сейчас, минутку!
– она торопливо подняла экран. К демонстрации всё было готово заранее, и Пурген начала читать с выражением. Матерные слова, произнесённые нежным девичьим голосом, неожиданно обрели романтичность и глубину. Макрон старательно таращился в окно, и его лицо продолжало наливаться краской. Зам сначала сдерживался, но потом достал платок и стал утирать слёзы, вздрагивая то ли от смеха, то ли от рыданий. Солидол, открыв рот, с удивлением глядел на подругу - этой грани её таланта он раньше не видел. Карасёв заворожено слушал, как Пурген читает, и на его лице всё отчётливее проступало блаженное выражение.