Сильбо Гомера и другие
Шрифт:
Поэтому, пишет известный шведский писатель и путешественник Георг Даль о событиях тех печально знаменитых десятилетий «кровавой конкисты», многие остро ненавидели Испанию, Испанию Торквемады и Хуана де Фонсеки, Испанию, которая опустошила Антверпен, разрушила солнечный храм в Куско, сожгла библиотеку майя в Паленке, замазала мавританские мозаики в Альгамбре, жестоко расправляясь со всеми, кто оказывался под ее владычеством…
А теперь — «информация к размышлению»: только за период с 1503 по 1650 годы в Испанию из Нового Света было вывезено 181 333 кг золота и 16 886 815 кг серебра — как правило, в слитках! А с момента открытия Америки и до первой четверти XVIII века эта злато- и сребролюбивая европейская держава обогатилась за счет «слез, которыми плачет Солнце», на 30 миллиардов 860 тысяч пиастров. Но это было отнюдь не все золото, которое потеряла Америка.
«Справочник искателя подводных сокровищ» Дж. Поттера (изд-во Даблдэй, 1960 г.), данные из которого цитирует известный английский писатель и… подводный кладоискатель Артур Кларк в книге «Сокровище Большого Рифа», приводит следующие цифры о золоте Америки, дошедшем и не дошедшем в испанские порты. Испанские армады из Карибского моря в Испанию (1500–1820 гг.): отправлено золота на сумму 8 000 000 000 долларов, из них утрачено — отнято морем или пиратами — 400 000 000 долларов. Перуанские транспорты из Перу в Испанию мимо мыса Горн (1534–1810 гг.): отправлено — 2 000 000 000 долларов, утрачено — 50 000 000 долларов. Хотя, как пишет Кларк, эти цифры очень приблизительные, общая картина ясна. Ла лус дель оро, сеньоры!
…XIX век. Успехи археологии и успехи кладоискательства, особенно в «третьих странах» Европы и в колониальных странах, до которых докатились «золотая» и «антикварная» лихорадки…
Как известно, в начале XIX века земли древней Эллады все еще принадлежали Оттоманской империи, но в стране давно уже велась партизанская война против турецкого господства, зрело скрытое недовольство турецким владычеством, вот-вот должно было вспыхнуть восстание. И в этот момент «спасителем» античных сокровищ Греции выступила Англия в лице своего посла лорда Элджина. Сославшись на случай с Парфеноном в 1687 году, превращенным турками в пороховой склад («удачный» выстрел венецианского артиллериста привел к взрыву, сорвавшему крышу Парфенона), и предчувствуя, что восстание вот-вот разразится, он решил в 1802 году «протянуть руку помощи» грекам и спасти знаменитые парфенонские фризы, принадлежащие резцу великого Фидия. По его мнению, на берегах туманного Альбиона известный фриз должен был сохраниться лучше, а потому лорд распорядился спять его, упаковать в шестнадцать огромных ящиков и отправить в Англию на бриге «Ментор».
Однако в пути корабль попал в шторм у берегов острова Китира, ударился о скалу и пошел ко дну, на глубину 60 футов. Это и спасло бесценные фризы для истории, но не спасло их от «спасителя», который, узнав о гибели судна, сообщил в ответном письме, что, мол, фризы «дороги ему, хотя и не представляют большой ценности». Договорившись с одним итальянцем о поднятии судна, даже назначив его британским вице-консулом, лорд приказал своему секретарю оставаться на месте и бдительно следить за работами по подъему судна, не подпуская к нему никого — ни турков, ни греков, ни даже своих соотечественников, англичан, если они предложат услуги.
Выходит, лорд бодрился, говоря, что фриз «не представляет большой ценности»; он-то знал истинную стоимость сокровищ, которые случайно попали в его руки. Как пишут о подъеме затонувшего брига один из соратников Кусто, Джеймс Даган, и англичанин Патрик Прингл (авторы увлекательных работ о подводной археологии), предложили свои услуги и русские моряки. «Русские военно-морские офицеры, находившиеся в этом районе и поддерживавшие греков в борьбе за независимость, заявили, что они могли бы поднять мраморные скульптуры, но Элджин отказался от их помощи».
В конце концов за работу взялись обычные греческие нырялыцики с острова Самос. Без всякого снаряжения, в суровых зимних условиях они начали работы по спасению своего национального шедевра и подняли для англичан гордость Греции. Но как только ящики оказывались на поверхности, их закрывали толстым слоем водорослей и отдавали под охрану английским часовым. Джеймс Даган в своей книге цитирует английскую газету «Тайме» того времени: «Любители искусств и ценители классической древности с восторгом воспримут известие о благополучном спасении коллекции, собранной с такой заботой и вкусом. Было бы поистине прискорбно, если бы эти произведения, уцелевшие в течение столь долгого времени, несмотря на невежество и предрассудки турок, погибли бы как раз на пути в высокоцивилизованную страну, где их могут оценить по достоинству и где скульпторы жаждут с их помощью достигнуть тех высот изящества
и совершенства, которыми отличаются творения античного резца».Сам же «спаситель», лорд Элджин, в письме к Генри Бэнксу цинично признавался: «Вся эта операция вместе с покупкой «Ментора» и остальными необходимыми расходами обошлась мне в пять тысяч фунтов». В 1816 году, как это стало широко известно, он продал свое сокровище — парфенонские фризы Фидия — Британскому музею за 35 тысяч фунтов стерлингов. А греки в конце концов завоевали свою независимость. Но когда они сделали переучет оставшихся в стране произведений античного искусства и узнали о потерях, они пришли в ужас. В течение почти двух тысячелетий, начиная с времени римского господства, шедевры древнегреческого искусства расхищались завоевателями и «спасителями», подобными лорду Элджи-ну, под предлогом «защиты и сохранения», а иногда и без всякого предлога. Некоторые из них приобретали ценности за деньги у местных кладоискателей (как об этом пойдет речь в еще одной печальной истории с другим шедевром греческого искусства), другие же сами на свой страх и риск предпринимали грабительские раскопки в благословенной земле древней Эллады. Но Греции от этого не легче — чтобы полюбоваться на выдающиеся произведения своих великих предков, им приходится совершать турне по всем столицам Европы, а это, как известно, по карману далеко не каждому греку…
…В мае 1821 года потрясенный Париж осаждал Лувр — благодаря стараниям французского короля Людовика XVIII, посла в Турции маркиза де Ривьер и молодого тридцатилетнего офицера, впоследствии знаменитого французского ученого и путешественника Дюмон-Дюрвиля в нем появилась… Венера Милосская. Галантные французские кавалеры оказались здесь на высоте и чуть ли не огнем пушек габары «Эстафета» вырвали античную красавицу из рук команды турецкого судна, которое попыталось опередить французов при покупке Венеры из Милоса. Подоспевшие вслед за французами английский фрегат и голландский бриг остались ни с чем: «Эстафета» (Габара (франц.) — большое, «габаритное» парусное судно конца XVIII — начала XIX века.) на всех парусах уходила от благодатных берегов Греции в спасительный Тулон…
Вот как была найдена и вывезена из Греции знаменитая скульптура, этот признанный мировой шедевр, украшающий ныне парижский Лувр.
…2 апреля 1820 года французская габара «Эстафета» бросила якорь у греческого острова Милос, что находится в группе Кикладских островов. 24-летний французский офицер Вутье выбрался на берег полюбоваться окрестностями. Он прогуливался по склонам холма, когда услышал изумленный крик и увидел, что пахавший небольшое поле крестьянин пытается удержать в руках тяжелый плуг, медленно проваливающийся в яму. Вутье бросился на крик и помог Йоргосу, как звали крестьянина, вытащить плуг из чернеющего провала.
Спустившись вниз, Вутье и Йоргос застыли в изумлении — они находились под сводами какого-то подземелья: то ли в подземном храме, то ли в подвалах некогда стоявшего здесь дворца. А через мгновение они увидели статую прекрасной женщины.
— Какой волшебный мрамор, — первое, что пришло в голову ошеломленному моряку. — Богиня… Настоящая античная богиня!
Вутье позвал на помощь матросов, и через полчаса Венера, получившая впоследствии название Милосской, стояла под жарким солнцем родины, овеваемая легким морским бризом. Йоргос был счастлив, как никто: еще бы, ведь на его родовом участке была найдена статуя и он скоро совсем станет богатым и сможет приобрести маленькую лавчонку, отремонтирует или даже купит себе дом. О такой удаче он и не помышлял… Вутье положил руку на плечо ошеломленного крестьянина:
— Вот вам, Йоргос, задаток, сто пиастров, не уступайте ее никому, кто придет не от меня… Все же мы с вами первые увидели это чудо.
— По рукам! — И Йоргос остался сторожить свое сокровище.
В тот же вечер Вутье разговаривал с представителем французского консульства на острове. К удивлению, он встретил холодный прием.
— Какой энтузиазм!.. Молодой человек, правительство Франции не уполномачивало меня закупать здесь всякие сомнительные шедевры.
— Но, месье, если бы вы ее видели… если бы я не был так беден… Франция не простит вам подобной потери. Подумайте, Лувр, толпы ценителей прекрасного, газеты всего мира рассказывают об античной богине… И ваше имя, месье, на страницах газет… Вы можете рассчитывать на повышение — Стамбул вместо глухого островка. Я надеюсь на вас, месье! Учтите, нельзя терять ни минуты — весь остров только и говорит о находке. А здесь есть и английское консульство, не забывайте и о турках… Ведь Греция принадлежит им.