Сильная женщина

К дому я подъехал вместе с первыми солнечными лучами. Одежда пропахла дымом, кожа и волосы тоже. Мне нужен был душ, кофе и план.

Однако у ворот дома меня ждали три черных внедорожника, номера одного из них были мне знакомы.

Я остановился, вышел из автомобиля и направился к приехавшим гостям. Так как снаружи никого не было, я забарабанил пальцами по стеклу. С переднего пассажирского сиденья показался здоровенный детина, который, похоже, даже челюстью качал штангу.

Он распахнул заднюю дверь и оттуда раздалось:

– Здравствуй, Роман! Где же тебя ночью черти носят?

– Здравствуй, крестный.

Высокий, худощавый мужчина, которому недавно исполнился 61 год, выйдя из автомобиля, протянул мне руку для приветствия. Я пожал ее и спросил:

– Машины во двор загонять?

– Да. Дел ты наворотил. Одним днем не разгребу.

Я отдал распоряжение своей охране. Внедорожники загнали на территорию. Мою машину тоже перегнали. А мы с моим крестным Севастьяновым Артемом Денисовичем (в определенных кругах известным, как Сивый), не торопясь, пошли по дорожке к дому.

Прошли сразу на кухню, крестный расположился за столом и сказал:

– Неплохо бы для начала позавтракать.

Две женщины приходят днем на несколько часов убираться и готовят еду. Посторонних дома я не терплю. До недавнего времени обходился даже без охраны. Пока все не изменилось.

Поэтому, скинув пиджак и закатав рукава рубашки, занялся приготовлением нехитрого завтрака. Булута видно не было, наверное, еще спал.

Сделал омлет с грибами, разогрел выпечку в микроволновке, потом спросил:

– Кофе, чай?

– Давай кофейку. Ничего с одной чашки не будет.

Я сварил в турке кофе, разлил по чашкам. По тарелкам разложил омлет. Достал мясную нарезку. И сам сел за стол.

Крестный попробовал омлет, отхлебнул кофе и одобрительно закивал головой.

– Ох, Ромка, на все руки ты мастер. И бабки зарабатываешь, и готовить умеешь. Крестиком случаем не вышиваешь?

– Нет, крючком вяжу. Ты чего припылил? Кофе попить?

– Нет, Ром. Вот на днях Пашка мне на тебя долго жаловался. Теперь хочу твою версию услышать.

– М-м-м. Жаловался? На что же?

– Да говорит, дело одно ты ему запорол.

– Крестный, я к его делам никакого отношения не имел и не имею. Да и к твоим тоже.

– Это я знаю. Я все помню, Рома. И то, как нашел тебя в Турции спустя два года после смерти твоего отца. И то, что ты от денег его взял только то, что от "чистого" бизнеса было. А остальное мы с Пашкой разделили. И то, что раскрутился ты сам, когда другие молокососы наследство по кабакам просаживали. И то, что помощи никогда ни у меня, ни у Пашки не просил. Сейчас с какого перепуга ты в его дела полез?

– Никуда я не лез!
– ответил жестче, чем собирался, - Я давно уже не ребенок, чтобы он мне указывал, что делать и что говорить.

– Не ребенок, это точно. Но с Пашкой из-за бабы ссориться незачем.

Увидев, что я напрягся, Артем Денисович расхохотался.

– Да ты, Ром, правда, что ли думаешь, что я до седых волос дожил и не знаю, что у вас тут творится.

Так я не думал, но и исповедоваться как-то не хотелось.

– Девка хоть хороша? Стоит всех этих заморочек?

– Крестный, ты, что, от меня услышать-то хочешь? Какой у нее размер груди, и какой длины ноги?

– Ой, не кипятись, Роман, не кипятись, - он вдруг стал серьезным, - Ты мне лучше скажи, что ты с Павлом делать собрался? Или простишь ему сожженную машину и пожар на стройке?

Я молчал. А что было говорить? Такие дела ни с кем обсуждать не стоит. Их просто надо делать.

Севастьянов вздохнул.

– Я так и думал. А выдюжишь против Павла?

Я хмуро ответил:

– Поживем - увидим.

Крестный допил кофе, с умным видом съел булочку, а потом выдал:

– Ты пока погоди. Ты ж не хотел во все это влезать? Вот и не влезай. Пашка тоже не прав. Мне не позвонил, со мной ничего не обсудил. Дела так не делаются. Я с ним вопрос решу. Не чужие мы все люди. И за машину, и за пожар он тебе все возместит.

Я присвистнул от удивления. Честно, я ждал, что крестный поддержит дядю Пашу. Однако нет. Видно, они тоже что-то не поделили.

– Что за аукцион невиданной щедрости?

– Ох, Ромка! А язык за зубами ты так и не научился держать. Не твоего ума дело, - осадил меня крестный.

С ним всегда так, никогда не знаешь, как он отреагирует.

Днем нужно было отвезти Булута в аэропорт. Пока ехали, он молчал.

Только перед посадкой, коротко бросил:

– Рома, я надеюсь, ты никуда не ввязался.

И, не дожидаясь ответа, ушел.

А я даже не знал, что ему отвечать. То ли ввязался, то ли выпутался. Я сам пока не понял.

Позвонил в больницу, поговорил с Ольгой. Она сказала, что у нее все нормально. Хотел заехать к ней, но позвонил крестный, попросил приехать домой. Вместе со мной к дому подъехал дядя Паша. Общаться с ним у меня желания не было, но и выбора у меня не осталось.

Крестный ждал нас в гостиной. По взглядам, которыми они обменялись, я понял, что они уже все между собой решили, поэтому сел в кресло и приготовился слушать.

Дядя Паша устроился на диване. Он покряхтел несколько секунд, устраиваясь удобнее.

– Ром, я тут погорячился малость. Но и ты тоже хорош. Из-за юбки мне столько проблем создал, - потом столкнулся взглядом с крестным и решил оставить эту тему, - Я тебе все компенсирую.

Он прервался, а я подумал, чем же его Севастьянов так за яйца держит, что он даже компенсировать мне ущерб собрался? Но об этом мне явно никто не расскажет.

– И это. Зазнобе своей передай, что ее трогать больше никто не будет.

– Так, дядь Паш. Сразу нельзя было миром разойтись?
– спросил я.

– Так кто же знал, что ты упрешься.

Крестный решил, что на этой дружественной ноте пора и закругляться.

– Кто старое помянет, тому и глаз вон, - бодро закончил он разговор.

А потом они уехали вспоминать молодость. Я ехать с ними отказался. 

Ольгу продержали в больнице три дня, а потом выписали. Необходимости жить ей у меня уже не было. И я задался вопросом, как быть дальше.

Ольга.