Сильнее денег
Шрифт:
Внезапно меня охватило такое волнение, что я чуть не расплакался.
– Значит, у вас большая неприятность? – спросила Кэрри, испытующе глядя на меня.
– Да, но к убийству я никакого отношения не имею. Я не способен убить.
– Я знаю. Не волнуйтесь. Хотите чашку кофе?
– Спасибо, ничего не хочу.
– Не нужно волноваться. Позже я принесу вам газету. – Кэрри открыла дверь, но остановилась и, кивком показав на комнату Риммы, сказала: – Ушла.
– Она говорила мне, что уйдет.
– Скатертью дорога. Вы не волнуйтесь, – повторила Кэрри.
Вскоре
Как только за ней закрылась дверь, я схватил газету.
Охранник скончался, не приходя в сознание. Полиция продолжает разыскивать молодого человека со шрамом. Его арест ожидается с минуты на минуту.
Как только стемнеет, надо немедленно бежать, твердил я себе. Мне стоило больших трудов удержаться и не покинуть эту мышеловку сейчас же, но я понимал, как опасно появляться на улице средь бела дня.
Побыв некоторое время в комнате, я спустился в холл и из телефона-автомата позвонил Расти. Я с удовольствием услышал его резкий, грубый голос.
– Расти, у меня большие неприятности. Ты не смог бы заехать ко мне, когда стемнеет?
– А кто же, по-твоему, останется за меня в баре? – ворчливо спросил он.
Признаться, об этом я не подумал.
– Тогда, пожалуй, мне самому придется приехать к тебе.
– Говоришь, большие неприятности?
– Хуже быть не может.
Расти, видимо, уловил нотки панического страха в моем голосе.
– Ну, ладно, – успокаивающе сказал он. – Я оставлю за себя Сэма. Значит, когда стемнеет?
– Не раньше.
– Договорились.
Я вернулся к себе и стал ждать. Ожидание показалось мне бесконечным, и я основательно изнервничался к тому времени. Когда солнце село за бухтой, в дешевых барах и плавучих игорных домах зажглись огни. И все же наступающая ночь несколько поубавила мои страхи.
Вскоре после девяти из-за угла вынырнул старенький «олдсмобиль» Расти. Я спустился к парадной двери и держал ее открытой, пока он не вошел.
Мы молча поднялись по лестнице. Закрыв за Расти дверь комнаты, я с облегчением вздохнул.
– Спасибо, что пришел.
Расти сидел на кровати. Его полное, до синевы выбритое лицо покрывал пот, во взгляде читалась озабоченность.
– Так что за неприятность? Из-за этой особы?
– Да.
Я подал ему газету и указал на заметку. Расти, поджав губы, с безразличным видом прочел ее, потом перевел взгляд на меня.
– Черт возьми! – воскликнул он. – Но ты-то тут при чем?
– Я-то ни при чем, а вот она… На меня, должно быть, нашло какое-то затмение. Мне нужны были пять тысяч долларов на ее лечение. Она сказала, что мы можем найти деньги в кабинете начальника отдела кадров киностудии. Клянусь тебе, Расти, я не убивал!
Расти положил газету, вытащил смятую пачку сигарет и, вытряхнув одну из них на ладонь огромной ручищи, закурил.
– Так. Значит, влип. А ведь я предупреждал. Не я ли говорил, что ты с ней хватишь горя?
– Говорил.
– Ну
и что же? Что ты намерен делать?– Хочу убраться отсюда. Хочу уехать домой.
– Первый раз за все время слышу от тебя умные слова. – Расти запустил руку во внутренний карман пиджака и достал потрепанный бумажник. – Вот. Как только услышал твой сигнал о бедствии, так сразу же очистил свою кассу.
Расти протянул мне пять двадцатидолларовых бумажек.
– Что ты, Расти! Мне столько не нужно.
– Бери и не разговаривай.
– Мне нужны деньги только на обратный билет домой. Больше я не возьму.
Расти поднялся и затолкал деньги в мой бумажник.
– Тебе лучше не появляться на вокзале в Лос-Анджелесе. Возможно, полицейские уже установили там наблюдение. Я отвезу тебя во Фриско. Там ты сядешь на поезд.
– Да, но если по дороге нас остановят полицейские и задержат меня с тобой…
– Это уже моя забота. Пошли.
Расти вышел из комнаты и начал спускаться по лестнице. Я шел за ним с чемоданом в руке.
В вестибюле мы встретили Кэрри.
– Я еду домой, Кэрри.
Расти вышел на улицу, оставив нас вдвоем. Я протянул старушке две пятидолларовые бумажки.
– Будь добра, возьми.
Кэрри взяла одну из них.
– Плата за комнату, мистер Джефф. Остальное вам самому пригодится. Счастливого пути.
– Я не виноват, Кэрри. Что бы обо мне ни говорили, я не виноват.
Кэрри устало улыбнулась и похлопала меня по плечу.
– Желаю вам успеха, мистер Джефф.
Я вышел в темноту, сел в «олдсмобиль» и захлопнул дверцу. Машина, как подстегнутая, рванулась вперед.
Минут десять мы ехали молча, потом я сказал:
– Странно, Расти, но сейчас я только и думаю о том, как бы поскорее попасть домой. Я получил хороший урок. Если мне удастся благополучно выпутаться из этого дела, я возобновлю учение. С жизнью, которую я вел последнее время, покончено раз и навсегда.
– Давно пора, – проворчал Расти.
– Ты слышал, как она поет? У нее редчайший голос. Если бы только она не была наркоманкой…
– Если бы она не была наркоманкой, ты бы никогда с ней не встретился. Так уж устроена жизнь. Если ты когда-нибудь увидишь ее снова, бросай все и беги, куда глаза глядят.
– Так и сделаю. Только я надеюсь, что больше никогда ее не увижу.
В Сан-Франциско мы приехали часа в три ночи. Расти пошел узнавать время отхода поезда, а я ждал в машине около вокзала.
Вскоре он вернулся, и я сразу заметил, что он чем-то обеспокоен.
– Поезд в Голланд-Сити отправляется сразу же после восьми. В восемь десять. В кассе сидят двое полицейских. Возможно, они ждут кого-то другого, но факт остается фактом. Однако ты можешь от них улизнуть. Я купил тебе билет. Держи.
– Спасибо, Расти. Деньги я тебе верну. Ты настоящий друг.
– Поезжай домой и устраивайся на работу. Деньги можешь не возвращать. Не вздумай и носа показывать в Лос-Анджелесе. Расплатишься со мной, когда устроишься на работу и займешься настоящим делом.