Сильнее только страсть

Уоллес опустился к ней на постель, взял за руку.

– На рассвете ты покинешь этот дом, Джиллиана. С тобой поедет Джайлз Грей. Он привезет тебя к твоей тете, леди Марии, в монастырь бенедиктинцев, где ты будешь жить. Там ты научишься читать, писать, шить и многим другим вещам, коим я не могу обучить тебя.

Она открыла рот, чтобы ответить, но он в некотором смятении продолжал:

– Ты должна послушаться меня, Джиллиана, и выполнить свой долг. Но запомни мои слова... – Она шире открыла глаза, они казались огромными на худеньком лице. Не в силах оторваться от ее взгляда, он договорил: – Никогда не забывай того, что ты дочь воина и сама тоже воин.

Услышанное слово «никогда» дало ей понять, что он навеки прощается с ней, и у нее сжалось горло, однако она была еще слишком юной, для того чтобы молча смириться с горем или с неизвестностью, и потому спросила:

– Я увижу тебя, отец?

Он не заметил или не захотел заметить слез в ее голосе, но, наверное, первый раз в жизни пожалел, что всего-навсего простой солдат и у него в запасе нет красивых и нежных слов.

Он коротко ответил:

– Я воин, каждый день со мной может что-то случиться...

Она сказала совсем по-взрослому:

– Ты все равно будешь в моем сердце до самой моей смерти.

Порывисто протянув к нему руки, она отчаянным движением обхватила его, и он ощутил, какое у нее сильное тело, ее мышцы куда крепче, нежели у большинства мальчишек ее возраста. Он прижал дочь к себе, погрузив подбородок в иссиня-черные волосы и моля Бога охранить ее от бед в этом изменчивом и ненадежном мире.

Она не заплакала.

Принцесса Мария не позволила себе удивиться, увидев в монастырском саду стоящую перед ней маленькую девочку с серьезным, однако нисколько не испуганным лицом, одетую как солдат. Впрочем, удивиться было чему: в первую очередь необыкновенному сходству с ее сестрой Джоанной, и Мария возблагодарила своего небесного супруга зато, что находится сейчас одна в саду, хотя кто же в дальнейшем укроет появившегося ребенка от зорких и любопытных глаз, а также сумеет воспрепятствовать нежелательной молве?

Джайлз Грей неловко поклонился принцессе и остался стоять позади девочки, переминаясь с ноги на ногу и придерживая меч, чтобы тот не зазвенел ненароком в святом месте.

Мария сложила руки на коленях, ласково сказала девочке:

– Ты не хочешь поздороваться со мной? Джиллиана наклонила голову в поклоне и произнесла сдержанным детским голоском, в котором звучало северное раскатистое «эр-р»:

– Моя одежда не подходит для поклонов и приседаний, тетя, и меня никто не учил этому.

– Что ж, – так же ласково проговорила принцесса, – мы научим тебя всему.

Синие глаза в упор смотрели на нее, Мария ощущала силу взгляда.

– Мой отец тоже учил меня, – спокойно пояснила девочка. – Я не стану забывать его уроки никогда.

Мария сдержала удовлетворенную улыбку: она почувствовала в характере девочки знакомые ей черты Плантагенетов – решительность, настойчивость, гордость. Перед ней стояла маленькая копия ее сестры Джоанны со всеми своими труднопереносимыми, но несомненно достойными качествами. И ей надлежало теперь заниматься столь тяжелым и благородным делом, как воспитание племянницы.

– Чему же учил тебя твой отец, дитя? – спросила она. Джиллиана слегка нахмурилась, снова взвешивая ответ.

Потом сказала:

– Чтобы всегда быть сильной и храброй. А еще хорошо скакать на коне, биться и побеждать. – Она оглянулась через спину. – Я уже могу победить Джайлза. Он сам вам скажет, я не вру.

Мальчик в замешательстве молчал. Мария вновь перевела взгляд на Джиллиану и решила, что девочка, вполне возможно, говорит чистую правду.

– Что, если я оставлю тебя здесь? – Спросила она. – Но при условии, что ты должна будешь перестать заниматься военным искусством и не быть похожей на мальчика.

Ответ не заставил себя ждать:

– Тогда я не останусь у вас, тетя, и убегу домой. Теперь Мария не стала сдерживать улыбку.

– А мы поймаем тебя, – сказала она, – и привезем обратно.

– Я снова удеру.

В тоне девочки не звучало вызова – только искренность.

Марии все больше нравился их разговор. Он начинал удивлять не привыкшую к детям монахиню.

– Дети, остающиеся без присмотра и защиты, часто умирают, – проговорила она неожиданно для себя.

Джиллиана согласно кивнула.

– Воины тоже часто умирают, – сказала она и добавила с детской непосредственностью: – Я не боюсь смерти.

Вот чему ее учил отец, подумала Мария и не смогла сразу решить, угодны ли подобные мысли Богу, но почему-то вдруг представила себе собственную сестру в одежде воина, с мечом в руке, и у нее вырвалось:

– Отстегни свой меч, юноша!

Джайлз Грей, к которому она обратилась, вздрогнул от неожиданности и выполнил приказание. Мария вновь улыбнулась девочке.

– А теперь покажи, чему тебя научил отец, – велела она ей.

Ее слова звучали как приказ командира.

Джиллиана склонилась к своему мешку и четким движением достала оттуда меч.

Глядя на то, как не по летам серьезно и умело нелепо одетая девочка выполняет сложные приемы боя, принцесса – думала о том, что же с ней делать – с ней, со своей племянницей.

Видимо, она пришла к определенному решению, потому что внезапно сказала повелительно и негромко:

– Довольно.

Джиллиана тут же опустила меч.

– Благодарю тебя, юноша, – обратилась Мария к Джайлзу, не спрашивая его имени. – Можешь положить вещи Джиллианы на ступеньки часовни Святой Девы и идти. Девочка остается у меня.

Джайлз поклонился и поспешил уйти: он чувствовал себя неуютно в обществе молодой величавой женщины.

Джиллиана осталась на месте, спокойно и выжидательно глядя на принцессу.

После некоторого молчания Мария произнесла:

– С тобою, дитя, мы заключим соглашение, как то бывает между взрослыми. Хорошо? – Девочка тяжело дышала после своего «боя» и не произнесла ни звука. – Мы условимся, – продолжала Мария, – что ты будешь прилежно учиться тому, что я велю, а я, в свою очередь, разрешу тебе заниматься... твоим любимым, но не слишком подходящим для тебя делом. Отвечай!

– Я согласна, тетя.

Мария улыбнулась, и впервые с той минуты, как девочка предстала перед ней, на ее лице, так напоминающем принцессу Джоанну, появилось подобие ответной улыбки.

– И пожалуйста, не называй меня тетей, – предупредила Мария. – Обращайся ко мне со словами «леди» или «сестра Мария», как требует мое положение перед Богом и людьми.

– Хорошо, сестра Мария, – покорно сказала Джиллиана и, опершись на свой воткнутый в землю меч, совсем другим тоном прибавила: – Я стану служить вам верой и правдой, леди, как мне велел отец, клянусь вам!