Сильнейшие

– Если подумать, ты же правша.

Он поворачивается, едва сдерживая свое раздражение.

– Есть еще какие-нибудь просьбы? Может, просунуть голову? Ногу?

Качаю головой, улыбаясь слишком широко.

– Нет!

Он поворачивается к стене. Пока он ждет, отсчитываю несколько ударов сердца. Бросив взгляд через плечо, он наконец просовывает руку сквозь стену. Наблюдаю, как она исчезает, улыбаясь знакомому чувству. Приятно найти кого-то с такой же силой в венах, каким бы грубым он ни казался.

Высвободив руку из стены, он бросает на меня усталый взгляд.

– Довольна?

Я скрещиваю руки на груди, пытаясь казаться устрашающей.

– А если нет?

– Боюсь, жизнь полна разочарований, - он возвращается ко мне, его низкий голос звучит скучающе.
– А теперь пора рассказать, почему я спас твою задницу.

Я припечатываю его вопросительным взглядом.

– Да, мне тоже интересно. Потому что у меня такое впечатление, что ты сделал это не по доброте душевной.

– Точно нет, - он скрещивает грязные руки на груди.
– Кстати, почему, Чума тебя подери, ты не зашла в здание и не спряталась от Гвардейца?

С резким желание защититься, поднимаю подбородок.

– Ну, я… никогда не знаешь, что ожидает с другой стороны стены.

Отвлекаюсь на тусклое окружение, разглядывая все, как в первый раз. Мы стоим в полуразрушенном здании, покинутом всеми, кроме, вероятно, существ, которые по нему ползают.

Он смотрит на меня несколько напряженных секунд, прежде чем сказать:

– Странно.

Чувствую, как его взгляд скользит по моему телу, и предпочитаю не знать, что именно он видит. Возможно, пот, покрывающий мой лоб, или, еще лучше - копну спутанных волос, выпадающих из и без того неряшливого пучка. Я смущенно провожу липкой ладонью по брюкам, стараясь избавиться от остатков меда.

Когда он наконец отводит взгляд, его тон внезапно становится серьезным.

– Итак, я… мне нужна твоя помощь.

Он почти закатывает глаза при виде моей расплывающейся улыбки.

– Прости, можешь повторить?
– ласково спрашиваю я, прижимая ладонь к уху. На его лице снова проявляется притворное сочувствие.

– И не думай. У тебя закончились вопросы, сладкая, - он глубоко вдыхает, начиная бесцельно расхаживать.
– Ты ведь швея, да?

– Как ты узнал, что я… - замолкаю, и, кажется, в ту же секунду мое сердце тоже замирает. Моргаю, рассматривая его, и эти черты внезапно становятся очень знакомыми. Мой выдох заставляет его в удивлении прижать руку к сердцу.
– Ты! Я знаю тебя!

Он виновато отводит глаза, многозначительно избегая моего взгляда.

– Мне показалось, что ты выглядишь знакомо, - выпаливаю я, после чего обвиняюще тыкаю пальцем ему в грудь.
– Это ты накричал на меня на улице!

Он нервно пожимает плечами, перебирая рукой взлохмаченные волосы.

– Предпочел бы назвать это конструктивной критикой, но вижу, что…

– Ты раскритиковал мою любимую рубашку!

– И я не отказываюсь от своих слов. Кажется, она была…

– Синей, - заканчиваю я сквозь зубы.
– Да, я помню.

Он выглядит так, будто хочет рассмеяться.

– Ты уже продала ее?

Не могу смотреть на него и ворчу:

– Нет, клиент с тобой согласился.

Он прикрывает глаза, ведя какую-то внутреннюю борьбу, и выдыхает.

– Мне жаль, но, судя по всему, у него был хороший вкус.

Мои зубы скрипят, я ощущаю горечь разочарования. Этот мужчина невыносим. Никогда не встречала кого-то настолько холодного и высокомерного. У него великолепная способность раздражать даже меня. Это впечатляет.

Это мысль внезапно заставляет меня стиснуть челюсти, наметив новую цель: с этого момента я отказываюсь доставлять ему удовольствие нервировать меня.

И именно поэтому я пугаю его своей широкой улыбкой и произношу:

– Так зачем тебе моя помощь?

Ему требуется некоторое время, чтобы прийти в себя после моей резкой смены настроения.

– Слушай, - вздыхает он.
– Кого-то очень важного для меня только что отправили на Испытания. — Он смотрит на меня. — Ты прекрасно знаешь, что это такое.

– Как ты…?
– замолкаю, смущенно морща лоб.
– Откуда ты знаешь?

– Я был на улице, когда приехала карета, чтобы забрать участников в замок, - он прочищает горло.
– Я видел, как Гера забралась внутрь, и как за ней последовала Серебряная Спасительница. И тогда я заметил, как ты прыгала и махала ей, будто она все для тебя.

– Потому что она на самом деле все для меня, - шепчу я.

– Не знаю, что насчет тебя, но я так и не смог попрощаться с тем, кто был для меня всем, - он выплевывает слова, будто они оставляют горький привкус.
– Гера не выдержит эти Испытания. И поэтому мне нужна твоя помощь.

Сочувственно смотрю на него, покачивая головой.

– Что я могу сделать?

Он делает шаг ко мне, сокращая расстояние.

– Мне нужно попасть в замок и увидеть ее в последний раз. Я должен кое-что ей передать, - слова, сорвавшиеся c его губ, настойчивы и более серьезны, чем все предыдущие.
– Знаю, это может показаться безумием, но если ты сможешь сделать меня похожим на Гвардейца, я смогу проходить сквозь стены и ходить по замку, не боясь, что меня поймают.

Мои губы приоткрываются, поскольку шок подавляет все эмоции.

– Ты хочешь, чтобы я замаскировала тебя под Гвардейца?

– У тебя есть идея получше?
– возражает он.

Быстро понимаю, что идеи получше у меня нет. Кладу руки на бедра, когда смотрю на него.

– И зачем мне тебе помогать? Ты не произвел хорошее впечатление, - делаю паузу.
– При обеих наших встречах.

– Мое обаяние не для всех, - он поднимает руку и проводит большим пальцем по пересекающему губу шраму.
– Но, уверяю, что это выгодно и тебе.

Я хмурюсь.

– И как же?

– Во-первых, совершенно очевидно, что тебе нужна… помощь, - я собираюсь возразить, когда он поднимает испачканную золой руку, заставляя меня замолчать.
– Нужно ли мне сейчас напоминать о твоей попытке воровства?
– он неодобрительно качает головой.
– Я могу предложить тебе еду. Воду. Припасы.

Невероятно заманчиво. Чума знает, что долго без Пэйдин я не продержусь, ведь у меня нет еды. Я переступаю с ноги на ногу.

– И что еще?

Он слегка наклоняет голову, пронзая взглядом