Сильнодействующее лекарство

— Скажите, Мартин, а вы не думаете, что в случае успеха, если вам удалось бы в скором времени сделать важное открытие, то, может быть, появится…

— …Возможность вылечить ее? — подхватил вопрос Мартин и тут же решительно его опроверг:

— Нет, это исключено. Ничто не способно оживить мертвые клетки мозга. На этот счет у меня нет никаких иллюзий.

Поднявшись на ноги, он с грустью посмотрел на свою мать.

— Может быть, кому-нибудь и суждено дождаться помощи в недалеком будущем. Тем, у кого болезнь не зашла так далеко.

— Вы твердо верите в успех?

— Я убежден, что ответы на некоторые вопросы будут получены если не мной, то кем-нибудь другим.

— Но ведь вам хотелось бы этого добиться самому?

— Любому ученому хочется быть первым и совершить открытие. Такова человеческая натура. Но, — тут он снова взглянул на мать, — куда важнее открыть саму причину возникновения болезни, а уж кто именно это сделает — не важно.

— Так, значит, возможно, что это открытие сделает кто-то другой, а не вы? — продолжала настаивать Селия.

— Да, — ответил Мартин, — в науке такое всегда может случиться.

Тут из кухни появился Пит-Смит-старший. Он нес поднос с чайником, чашками, блюдцами и кувшинчиком молока.

Когда он опустил поднос, Мартин обнял отца за плеча.

— Отец делает за маму буквально все: одевает, кормит ее, причесывает, ну и все остальное. Знаете, Селия, в нашей жизни всякое случалось: одно время мы не были самыми близкими друзьями. Но теперь все обстоит иначе.

— Это точно. Временами, бывало, так схватимся, аж жарко, — подтвердил отец Мартина. — Хотите молока в чай? — спросил он Селию.

— Да, пожалуйста.

— Было времечко, — сказал Пит-Смит-старший, — когда я гроша ломаного не дал бы за ихние с мамашей хлопоты с учением. Я хотел, чтоб он стал рабочим, ну, как я. Но мать настояла на своем. Все получилось по-ихнему, а парень он у нас что надо. За дом платит, и вообще забот мы с ним не знаем. — Взглянув на Мартина, он добавил:

— Да и там, в колледже, у него дела идут неплохо.

— Да, совсем неплохо, — подтвердила Селия.

— Я вам не мешаю разговорами? — спросила Селия. Она сидела, удобно откинувшись на мягком сиденье, на корме лодки. После чаепития у родителей Мартина прошло часа два.

— Что вы, вовсе нет! — Тут Мартин, который стоял в плоскодонке, оттолкнулся длинным шестом о мелкое дно, и неуклюжая посудина легко заскользила вверх по течению. За что бы он ни взялся, все у него получается ладно, — подумала Селия, вот и плоскодонкой он управляет мастерски, а это мало кому удается, если судить по другим лодкам, попадавшимся им по пути: те то и дело вихляли из стороны в сторону.

Мартин взял плоскодонку напрокат на кембриджской лодочной станции, и теперь они направлялись в Грандчестер, расположенный в трех милях к югу, на пикник вместо второго завтрака.

— Это дело сугубо личное, — сказала Селия, — и, может быть, об этом не очень удобно спрашивать. Но меня поразила разница между вами и вашим отцом. Например, ваша манера речи — я имею в виду не просто грамматику…

— Я вас понимаю, — ответил Мартин. — Когда моя мать могла разговаривать, до того как она потеряла дар речи, она говорила совсем как отец. Бернард Шоу в “Пигмалионе” назвал такую речь “вопиющим оскорблением английского языка”.

— Я помню это по “Моей прекрасной леди”, — сказала Селия. — Но вам-то как удалось избежать этого?

— Этим я тоже обязан матери. Но сначала мне бы хотелось объяснить одну особенность, необходимую для понимания этой страны. В Англии манера речи всегда была классовым барьером, определявшим социальное положение людей. И, что бы вам ни говорили, это положение сохраняется и поныне.

— Даже в научном мире, среди ученых?

— Даже среди них. Может быть, особенно среди них. Мартин несколько раз оттолкнулся шестом и лишь потом сказал:

— Моя мать понимала значение этого барьера. Именно поэтому, когда я был еще совсем маленьким мальчиком, она купила радио и заставляла меня просиживать перед ним часами, слушая, как говорят дикторы. “Ты будешь разговаривать, как они, — говорила мне мать. — Так что давай старайся подражать им. Мне и твоему папаше начинать уже поздно, а тебе в самый раз”.

— Результат налицо, — заметила Селия: манера говорить у Мартина была приятная, культурная, но при этом не слишком выразительная.

— Сегодня мой последний выходной день до возвращения домой. До чего же все было приятно, — призналась Селия в конце завтрака, когда они пили кофе.

— Ваше пребывание в Англии закончилось успешно? Селия чуть было не начала отвечать приличествующими в подобном случае общими словами, но тут вспомнила совет Эндрю.

— Нет, — сказала она.

— Почему? — удивленно спросил Мартин.

— Мы с Сэмом Хауторном нашли идеального директора для научно-исследовательского института, но он отказался от нашего предложения. А после него все остальные кандидаты кажутся второстепенными.

Наступило молчание.

— По-видимому, речь идет обо мне? — нарушил его Мартин.

— Вам это отлично известно.

— Надеюсь, Селия, вы простите мне этот проступок, — со вздохом сказал Мартин.

— Прощать, собственно, нечего. Это ваша жизнь, вам и решать, — успокоила его Селия. — Просто я подумала, что сейчас, когда возникли два новых момента… — Тут она запнулась.

— Продолжайте. Какие именно?

— Ну, во-первых, вы недавно признались, что хотели бы первым найти причину болезни Альцгеймера и старения головного мозга. Но при этом допускаете, что кто-то может вас опередить.

— Аналогичными исследованиями занимаются несколько человек. Один, насколько мне известно, в ФРГ, другой — во Франции и третий — в Новой Зеландии. Все они хорошие специалисты, и мы стремимся к одной и той же цели, идем параллельными путями. Невозможно предугадать, кто именно окажется первым.

— Так, значит, все вы участники гонки, — сказала Селия. — Причем гонки на время. — Тут в ее голосе зазвенели железные нотки.

— Да. Но это обычное явление в науке.

— Скажите, а те, другие ученые, как у них обстоит дело с персоналом и условиями работы? Наверное, лучше, чем у вас?

— Что касается моего немецкого коллеги, то, вероятно, это так, — подумав, ответил Мартин. — В отношении остальных.., тут я ничего не знаю.

— Какова полезная площадь ваших лабораторий на сегодняшний день?