Силы Хаоса: Омнибус

— Отведите меня к Фальку, — сказал я.

— Скажи, зачем он созвал вас. Тогда я отведу тебя к нему.

Какой вред будет от правды? Действительно ли она подвергнет мое нейтральное убежище опасности? Возможно, я был чрезмерно осторожен. Кераксия и Валикар уже множество раз переживали конфликты и интриги.

— Фальк обзавелся неимоверно могущественным провидцем. Он полагает, что пророк в состоянии направить его в поисках «Мстительного духа». Мы с Леором согласились помочь ему.

— Зачем вам это делать?

За меня ответил Леор.

— Третий Легион забрал труп Магистра Войны.

— Это слух, — отмахнулась Кераксия тремя из своих рук. — И, скорее всего, ложь.

— Фальк был там, Правительница, — отозвался я. — Я ему верю.

— Фальк не упоминал о подобном.

— Он пытается сохранить нейтралитет Галлиума, — заметил я. — Как и я.

Это была своего рода лесть. Гораздо более вероятно, что Фальк предпочел не раскрывать правду Кераксии, зная, что та все равно никогда не примет чью-либо сторону.

Но в тот момент она замешкалась, не вынеся незамедлительного вердикта. По ту сторону линз, служивших ей глазами, начали разворачиваться возможности, прокручиваемые в ее мыслях. Она с неожиданной серьезностью содрогнулась.

— Это угроза, если правда, — в конце концов, признала она. — Существенная и бестактная угроза.

— Клонирование, — согласился Леор, произнеся слово, будто ругательство.

Кераксия снова нависла надо мной, наклонившись так, что наши лица почти соприкасались. По эпидермальному слою ее черной металлической кожи тянулась проводка из тонких нитей. Окружавший ее химический запах десятикратно усилился.

— Я же говорила тебе держаться в стороне от этой войны, Хайон.

— Да. Говорили.

— Я говорила тебе не вмешиваться и дать Сынам Гора в одиночестве уйти на страницы истории, так как те, кто занимает их сторону, имеют обыкновение гибнуть вместе с ними. Я надеялась, что с падением Луперкалиоса Войны Легионов могут закончиться, но теперь это представляется безнадежным желанием.

Я чувствовал, как Леор сверлит мой висок взглядом. Гира кружила вокруг нас. Правительница не обращала на нее внимания, однако за ней наблюдал Валикар и его вооруженные подручные, стоявшие на подвесной лестнице, которая вела вниз, обратно к кольцу станции.

— Итак? — спросила Кераксия с нетерпением учителя, ожидающего ответа слушателя.

Ее настойчивость оказывала на меня раздражающее воздействие. Я сомневался, что слова Саргона были чем-то иным, нежели ловушкой, и никак не мог узнать, не являются ли поиски «Мстительного духа» дурацкой погоней. Вряд ли я мог не видеть роль моего собственного отчаяния во всем этом деле.

— Я должен атаковать Град Песнопений, Правительница. Нужно ли мне вдаваться в детали того, каким образом переродившийся примарх может сместить равновесие в Войнах Легионов? Когда все наши отцы сгинули и возвысились в Великой Игре Пантеона… Кераксия, не имеет значения, живы Сыны Гора или нет, а также является ли «Мстительный дух» мечтой безумца, или же ждет, когда его вернут назад. Детям Императора нельзя позволить выиграть Войны Легионов.

— Предположение, — с царственной интонацией произнесла она.

— Не предположение. Возможность.

— Хайон, здесь дело не только в идеализме. Не изображай из себя гордого героя в моем присутствии.

Леор хихикнул совсем как ребенок. Я оставил это без ответа, поскольку Кераксия была права.

— Я хочу этот корабль. Хочу «Мстительный дух».

Уверен, это ее почти поколебало. Она со вздохом отказалась от этой идеи, но неохотно.

— Соблазнительно. Так соблазнительно, колдун. Но нет, я не могу принимать чью-либо сторону. Я не стану тебе препятствовать, хотя не стану и помогать.

Здесь совершенно не было ничего неожиданного, и я предпочитал ее неопределенность чтению лекций. Но не мог удержаться от того, чтобы напоследок еще раз провернуть клинок.

— Может настать такой день, когда вам придется выбрать сторону, Правительница.

— Ты так считаешь? — поинтересовалась богиня-чудовище. — Чего ради мне присоединять свои силы к какой-то из сторон? Я ничем не обязана Сынам Гора, и не питаю мучительной злобы по отношению к Детям Императора. Империя Ока будет процветать, пусть даже если вы, глупые постлюди не в силах отложить болтеры и прекратить убивать друг друга. В этом царстве есть тысячи миров, не затронутые Девятью Легионами. Хайон, Великий крестовый поход окончен. Галактика больше не принадлежит Легионес Астартес, а Око никогда им и не принадлежало. Если бы вы все только смогли усвоить этот урок… Но нет. Вместо этого вы сражаетесь, льете кровь, умираете и тянете нас всех за собой вниз. Так расточительно. Очень, очень расточительно.

Я продолжал хранить молчание, позволяя ей высказаться. Говоря, Кераксия сомкнула пальцы — все шестнадцать, считая четыре больших.

— Нейтралитет Галлиума признается многими группировками изо всех Легионов. Это убежище, и оно должно таковым остаться.

— Времена меняются, — произнес Леор. — Войны Легионов…

— Тихо, — она положила руку Леору на голову, словно жрица, совершающая помазание верующего. — Тихо, центурион Укрис. Мои сердце и разум не из тех, что склонятся перед любыми убеждениями, на которые ты способен. Однако ты с Фальком, которым я восхищаюсь, и Хайоном, которым я дорожу. Так что я не стану карать тебя за недостаток почтительных манер.

— Мммм, — неуклюже отозвался Пожиратель Миров. Кераксия подняла руку. Это было мудрое движение, поскольку я подозревал, что еще немного — и она бы лишилась конечности от удара цепного топора.

Леор смотрел прямо на меня.

— Я слыхал, как твое имя произносят в группировках с тем, что сойдет за страх, и слышал, как его проклинали и люди, и демоны. Хайон, мне никогда не приходило в голову, что ты можешь кому-то действительно нравиться.

— Eshaba, — ответил я на награкали, смешанном наречии его Легиона. Леор встретил было мою учтивую благодарность презрительной улыбкой, но Кераксия протянула одну из своих четырех рук и провела черным кончиком пальца по моему наплечнику. Она проследила мое имя, написанное по-просперски на кобальтово-синем керамите.

На моем ретинальном дисплее со звоном возник целеуказатель, заключивший ее лицо в рамку. От нее пахло фицелином, дымом выстрелов, дыханием дракона.

— Пожиратель Миров, он проявляет уважение и привносит в свои дела дальновидность, — теперь ее голос стал мягче, внимание снова переместилось на Леора. — Хайон является образцом того, чем могли бы стать Легионы, если бы позволили себе роскошь эволюции. Мне нравится, как он держится без притворства и уважает автономию миров-колоний Механикума. Нравится, что его имя эхом разносится по всему Оку — маг, пытавшийся остановить безумие Аримана. Колдун, стоящий рядом с чужой-ангелом. Воин, продающий свой топор и чародейство тому, кто заплатит больше всех.

Затем она вновь посмотрела на меня.

— А они платят хорошо, не правда ли? Все это тяжелое железо и бронированная сталь, постоянно увеличивающие твою Синтагму.

Я подумал о бесценных реликтовых роботах на борту «Тлалока». Собранные за десятки лет сотни, все вплетенные в совокупное сознание Анамнезис. Да будут прокляты все враги, которым хватит глупости взять мой боевой корабль на абордаж.

— Как Анамнезис? — поинтересовалась Правительница.

— Она в порядке.

— Славно. Славно, — Кераксия продолжала пристально глядеть на меня. Я мог, не задумываясь дважды, обращаться с речами к полкам перед битвой, или же приказывать убить тысячу рабов, однако под взглядом Кераксии внезапно ощутил смущение. — Передай ей мои наилучшие пожелания.