Симарглы

— Все будет хорошо, — сказала Лена шепотом.

— Какая глупость, — прошептал Сергей еле слышно, и его бледные губы искривились в сардонической усмешке.

— Ты молчи, у тебя было сотрясение мозга. Сейчас ты немножко полежишь, и мы пойдем.

— Куда?..

— Я думаю, к Ольге, — Лена сказал так, хотя секунду назад она даже не думала об Ольге.

Сергей сделал попытку сдвинуться.

— Лежи! Ты итак уже достаточно натворил. Боже, ну зачем ты так с теми, кто тебя любит?.. Нет, не отвечай! Какая я глупая, что спрашиваю… ты сейчас сказал бы, что любовь — крайне бесполезное чувство, которое ограничивает человеческую свободу и дает ложную надежду, верно?.. Нет, молчи! — Лена коснулась пальцами его губ, и удивилась, как они холодны. — Понимаешь, ты очень гордый… я за это тебя люблю тоже. Но свобода и гордость — они разные бывают. На что тебе твоя свобода, если ты ни во что не веришь, кроме нее?..

— Свобода… ни за чем, — выговорил Сергей. — Свобода нужна… просто чтобы… — он замолчал. Он, наверное, думал. Но Лена видела, что ему плохо, что мысли его путаются, и что ничего он толком придумать не может.

— Свобода нужна, чтобы… не умирать… — сказал он наконец. — Чтобы… быть вместе… с теми…

И не смог закончить.

— С теми кого любишь, да?.. — тихо сказала Лена. — Пожалуй, это единственный смысл, который приходит в голову.

— Но любовь — это еще не все, — произнес голос, знакомый и незнакомый одновременно.

Лена подняла голову. Рядом с нею стоял парень, которого она не видела никогда в жизни. Наверное, он был ее ровесником, но выглядел старше. Спокойный такой, широкоплечий… крайне редкий тип среди современных молодых людей.

— Здравствуй, Лена, — сказал он спокойно. — Меня зовут Вадим. Тебе привет от Кати. Помочь?..

Лена снова почувствовала себя как в странном, кошмарном сне.

— Что?..

— Видишь ли, я люблю твою сестру. Может, она обо мне говорила. А еще я основа. Поэтому я знаю о симарглах, и все такое.

— Что-то много развелось людей, которые обо всем знают, — сказал Лена просто оттого, что надо было что-то сказать. — Но ты очень кстати. Помоги.

Вдвоем они взвалили руки Сергея себе на плечи и повели его куда-то. Путь указывал Вадим. И не просто путь — Лена очень скоро поняла, что ведет он к Ольге. Это было только естественно: она ведь и сама собиралась добираться именно к ней, да и здесь оказалось очень близко. Но почему-то она почувствовала ужасную усталость.

По дороге им пришлось еще несколько раз останавливаться, потому что Сергея рвало. Конечно, это было сотрясение мозга, но Лена не могла отделаться от мысли, что из него лезет и еще что-то плохое, темное. Возможно, оставляя после себя только выжженную, покрытую пеплом равнину в душе.

Потом Лена стояла в прихожей, поддерживая совсем расклеившегося Сергея (у него даже голова моталась) и устало слушала громогласные распоряжения Вадима: «Так, у тебя даже света нет?! А как я этих двоих буду затаскивать, а?.. А где у тебя лампочки?.. В каком, нафиг, шифоньере, кто же лампочки держит в шифоньере?! Ты еще скажи, что они у тебя в коробке из-под обуви!»

И так чудесно, надежно слышать было эти восклицания словно бы с того света… А еще у Лены на глубине сердца бились слова Вадима: «Привет от Кати». Так значит, Катя знает. Вадим все ей рассказал. Ее сестра знает, что личность по имени Лена Красносвободцева все еще ходит по этой Земле… по крайней мере, время от времени. Катя думает о ней, как о живом человеке, который где-то далеко. Это…это было удивительно. Внезапно и остро Лена ощутила в груди странное чувство: она жива! Прошлое ее не умерло. Не умерло совсем.

— Входите! — Вадим буквально втащил их внутрь. — Давайте. Представляете, у нее даже лекарств никаких нет.

— При сотрясении мозга надо просто отлежаться, — сухо сказала Ольга. При электрическом свете (Вадим вкрутил лампочки не только в прихожей, но и в комнате, и на кухне, и теперь квартира буквально пылала) она выглядела моложе, а еще казалась растерянной и растрепанной, словно только что проснулась.

Вадим посмотрел на нее, кажется, снисходительно.

— У меня брат доктор, я лучше знаю. Ну ладно, ложим его на диван.

— Правильно говорить «кладем», — это Ольга.

— От ведьмы из берлоги не желаю слышать исправлений моего русского языка… ты сама хоть с кем-то кроме своего пианино общаешься?..

Сергей был успешно уложен на диван, Ольга отправлена греть чайник. Потом Сергей заснул, а они втроем сидели и разговаривали на кухне. Вадим моментально развернул деловитое, но спокойное обсуждение.

Он спросил Лену, что известно симарглам о завтрашнем открытии памятника, узнал, что неизвестно ничего, кроме смутных предчувствий. Предчувствия эти он подтвердил, и заявил, что состоится церемония посвящения города «так сказать, силам тьмы» — так он и выразился.

— Где?.. — удивилась Лена.

— Где?.. — Вадим лукаво прищурился. — Где же еще, как не в подземельях под памятником. Там же еще с дореволюционных времен подвалы — огого. Это, так сказать, сердце города. И там по законам Голливуда должно произойти все решающее.

— Это не просто законы Голливуда, — покачала Лена головой. Эта мысль только что пришла ей в голову, но казалась ей непреложно правильной. — Это еще и законы магии. Потому что магия действует всегда одинаково, независимо от того, как ее называешь.

— То-то и оно, — Вадим смотрел на нее все так же с улыбкой. — Какая жалость, Лена, что нам с тобой категорически некогда пока общаться! Мне кажется, мы бы подружились. Тем более, что скоро станем родственниками… ну, годика через два, я думаю.

— Подожди, — Лена потела лоб. — Ты вот что, взял так просто Кате и сказал, что ты — основа, что города — это живые существа, и что существуют симарглы, и что я одна из них… кстати, откуда знал?..

— Я тебя видел на твоих похоронах, — пожал плечами Вадим. — Это откуда узнал. А потом, ты приходила к моему брату… он врач, помнишь, я уже говорил. Он мне в конце концов рассказал эту историю, хотя и не хотел сначала: боялся, что я подумаю, что он свихнулся, как мама наша. А почему я ей сказал… ну, это же Катя. Я не мог не сказать. Тем более, что ей очень тяжело было, когда ты умерла. Может быть, даже тяжелее, чем твоим родителям.

— Тяжелее?..

— Ты даже не знаешь, как тебя любит твоя младшая сестра, — укоризненно покачал головой Вадим. — А ведь очень сильно. Она всегда старалась тебе подражать. И, когда ты умерла…

Он замолчал. Лена почувствовала, насколько она мало знала о Кате. Насколько она вообще знала мало о мире, который ее окружал. И ей стало до звона в ушах стыдно.

— Ладно, — Вадим хлопнул себя по бедрам. — Что там твои симарглы? Где они? Что они собираются делать?

— Вик — этой мой напарник — обещал собрать кое-кого… Я только не знаю, где они и когда придут….

И тут в дверь позвонили.

Ольга выронила из рук сахарницу, которую зачем-то держала, и сахар рассыпался по всей кухне.

— Кто бы это мог быть? — удивленно спросила Лена.

— Лена, да ведь у меня нет звонка! — ахнула Ольга.

Вадим подмигнул.

— Легки на помине. Я пойду открою.

Еще через полминуты на маленькой кухне стало на удивление тесно. Лена никогда бы не предположила, что здесь могут уместиться десять человек. А именно столько и собралось. В первую очередь здесь были Вик со Стасом — при этом Стас выглядел каким-то подозрительно бледным, но не шатался и держался, в общем, бодро. Во-вторых, здесь была Карина, и двое ее напарников — Бешеный Абдулла и Игорь Степин. С ними обоими Лена только пару раз здоровалась, но никого толком не знала. Кроме того, с ними прибыл Матвей Головастов — хмурый и как нельзя более похожий на побитого бойцовского петуха. И была совершенно незнакомая Лене молчаливая черноволосая женщина с резкими квадратными складками в уголках рта. Она все время молчала и держалась рядом с Игорем Степиным. Ее называли Рахилью.