Симбиогенез
Шрифт:
— Игорь Борисович! Он пришел в себя.
— А что это он там бормочет? Медсестра склонилась над больным, и вслушавшись, удивленно констатировала.
— Он читает Эдгара По.
— Даже если это своеобразный бред, все равно чудненько, кризис миновал.
Солнце только показалось из-за горизонта, осветив параболические антенны на крышах высотных зданий, как молодой мужчина, одиноко лежащий в просторной, комфортабельной палате, внезапно открыл глаза. Очень хотелось пить и есть. С полчаса он еще лежал неподвижно, уставившись в потолок, стараясь разобраться с бушующими чувствами и возникающими в сознании вопросами, — где он? что с ним? кто он такой?. Постепенно, память возвращала
Обмотавшись простыней он быстро осмотрелся и как невесомая тень выскользнул в коридор. Чтобы избежать лишних и не столь приятных вопросов, необходимо было быстро ретироваться, тихо покинув поликлинику.
— Господи, здесь какой-то лабиринт, — всплеск одинокой мысли растворился в предрассветной тишине множественных больничных переходов. Справой стороны, на ламинированной поверхности промелькнувшей было мимо широкой двери, красовалась узкая зеркальная табличка — «Главврач». Кабинет оказался не заперт и тихонько прикрыв за собой дверь, — вдруг как громом пораженный, мужчина замер от неожиданности.
— Я уже заждался Вас. Проходите, не стесняйтесь… мы здесь одни… Осторожно развернувшись к источнику звука, пациент сбежавший с больничной койки, обнаружил в дальнем конце комнаты, старого знакомого, одиноко стоящего у окна, его улыбка вспыхнула холодным бриллиантовым светом в лучах восходящего солнца. — Почему он все время улыбается? — молнией промелькнувший вопрос, исчез где-то в темной периферии сознания.
— Вы начинаете удивлять нас!.. и доставлять немало хлопот. Поверте на слово, это не есть хорошо. — Он указал на сумку, стоящую на столе. — Здесь одежда, новые документы и новый чип. На этот раз мы перестраховались, и дали Вам урезанную версию. Этот чип только позволит беспрепятственно миновать высокочастотный барьер по периметру Зоны отчуждения, отключив один из его секторов… на время вашего перехода. Но только это, и все. Пойми же наконец! наше внимание на твою персону… все одно что перст Божий, указующий на счастливчика… То что тебе поручено… дело необходимое и важное… Будь осторожен, и думай только о себе… не упусти свой шанс.
Тоже время, где-то на территории Зоны отчуждения.
Владимир оступился, и от неловкого движения под ногой громко хрустнула ветка. Эльвира остановилась, долго прислушивалась, а затем бросила на спутника укоризненный взгляд.
— Мы здесь не хозяева, вести себя нужно очень осторожно не то, не успеешь понять откуда смерть пришла. Смутившись, Володя виновато пожал плечами и отвел взгляд в сторону… В пяти метрах от путников, на суке тонкого, чахлого деревца, висел обрез старой винтовки. Владимир посмотрел на Эльвиру, и молча указал рукой на кем-то брошенный раритет. Сталкер с минуту находилась в раздумьях, затем дала знак своему спутнику — «оставаться на месте». Осторожно достала из нагрудного кармана толстые, старомодные очки, внимательно осмотрела их и передвинув какой-то рычажок, — очки издали тонкий писк, — водрузила на нос. Ее рука легла на пистолетную рукоять автомата, а через пару минут уже обследуя местность, она скрылась в низкорослом кустарнике. Время начало растягиваться как венгерская резина. Минуты текли медленно, погружая сознание в густую патоку безмятежности. Неожиданно, Владимир почувствовал чье-то легкое прикосновение. Приложив палец к губам, Эльвира жестом руки поманила его за собой. Володя сделал всего пару шагов за ней, как гулко ухнув, прямо перед ним на уровне глаз, в ствол дерева впился обоюдоострый нож… Резко обернувшись он увидел в шагах десяти от себя… Эльвиру?! Она стояла с оружием наперевес и зорко смотрела сквозь него…
— Что… Что это?.. Или, кто это был? Эльвира вытерла грубым рукавом и так уже грязное лицо. — Тот, кто это узнал, навряд ли уже сможет нам об этом рассказать.
Вариантов много, ровно на столько, на сколько фантазии хватит…, но гадать мы не будем. — Она положила у своих ног цилиндрический предмет. — Там за кустами, все что осталось от нашего с тобой старого знакомого. Если судить по косвенным признакам, это дело, приключилось с ним, около шести часов назад. И контейнер пуст… Куда же он шел? На Вильчу?… или на…— А мы?
— Что?
— Мы, куда идем?
— К людям…
— Это я слышал. А поточнее!
— Не ори…
— Я хочу знать, где мы вообще находимся? и куда идем? Я чувствую с твоей стороны недоверие, не смотря на то, что я не единожды помог тебе избежать гибели. Пусть даже и случайно.
— Только что, я тебе тоже помогла. Или… Тебе уже все равно?
Мужчина выдержал паузу, — Нет, не все равно. Но мне не хотелось бы, чтобы меня пользовали без моего на то разрешения.
— Этого никто не любит. — Женщина из-под плаща извлекла планшет. — Смотри сюда. Мы у края области сильных электромагнитных завихрений, поэтому электроника, здесь плохо работает. — Она ткнула в карту тонким и изящным, но довольно грязным пальцем. — Мы с тобой встретились здесь, у бывшего поселка Журба, ныне территория «Дикого Леса». А путь мы с тобой держим вот сюда, — она переместила свой пальчик по карте в восточном направлении, — на Бук. Там меня ждут мои товарищи. Там…, хорошие и честные люди. Думаю, они помогут тебе.
— В чем?
— Хотя бы разобраться в себе. К тому же, ты ученый, а образованные люди, сейчас высоко ценятся. Идем же, и я познакомлю тебя с людьми, которых ты на Большой земле, не встретишь.
— Дураков везде хватает. — С издевкой и саркастически заметил Владимир, но его реплика осталась без ответа. Сталкер прислушалась к внутренним ощущениям и попыталась что-то услышать во внешней среде… и очевидно учуяв что-то неуловимое, засуетилась. — Здесь очень странное место… давай живее за мной, уходим.
Среди стволов высоких деревьев, плотно укутанных в зеленые одежды из дикого винограда, кучно стояло несколько брезентовых палаток. Пахло дымком, жареным луком и слышался тихий размеренный говор нескольких человек. Статный, широкоплечий мужчина, что называется косая сажень в плечах, слушая тихий рассказ молодой женщины, что-то ковырял ножом в столешнице разборного стола, изредка поглядывая на сидящего в сторонке молодого парня, в старых и грязных лохмотьях, усердно уплетающего гречневую кашу.
Время от времени, на лице командира отряда читалась сосредоточенность, изредка проступала суровость, но по большей части оно казалось удивленным. Вдруг, передернув плечами, он заглянул в глаза женщины.
— Ты, веришь всему, что он тебе наговорил?
— Он казался мне искренним. Иначе, я бы не привела его сюда.
— Иначе… ты обещала, что не будешь далеко уходить. — На этот раз, он с укоризной заглянул ей в глаза.
— Ты же знаешь, я не послушная девочка…
— Жена! играешь с огнем, хоть изредка думай о своей дочери. Не то я на время забуду все нормы приличия и морали, и отхожу тебя вожжами по мягкому месту.
— Если только захочешь расстаться со мной навсегда!.. Они долго бодались друг с другом взглядами. Женщина сдалась первой.
— Ладно, муж… я больше не буду.
— Что… признаешь себя виновной?
— Нет! Виноватых наказывают, а я просто… больше не бу… — она надула губки.
— Что не бу?
— А ты не дави на меня!.. Ишь, важный какой!. Что с парнем-то решаем? Нутром чую, недаром мы с ним встретились.
Пауза затянулась. Глядя в глаза своей любимой женщины, Капитан искал возможные варианты решения сложной ситуации. — Доверять можно, полагаться нельзя. Сделаем так. Я скину весточку своим друзьям на Большой земле, пусть разузнают о нем все что смогут. Потом, когда его информация будет подтверждена или опровергнута, уже будет видно, что он за птица. А пока, думаю отправить его в лагерь новичков. Пусть подучится, свыкнется с новыми условиями жизни. Посмотрим, как он поведет себя… хм, бессмертный значит.